Грейс Грейс - Была бы только любовь…
— Нечего бояться.
— Конечно, всего лишь человека с ножом и револьвером.
— Где он взял нож?
— Должно быть, в одном из пакетов.
— Кто упаковывал еду?
— Селия. Я думала, она знает, что это для заключенного, но, вероятно…
— Вероятно, она решила, что это обычный заказ навынос.
— Что же нам теперь делать? — спросила Сьюзи, успокаиваясь. Она знала, что Брэйди найдет способ вытащить их отсюда.
— Ждать.
— Как долго?
— До завтрашнего утра. Ничего страшного. Завтра дежурит Хэл.
От мысли, что придется провести с Брэйди ночь в тесной камере, Сьюзи почувствовала холодные мурашки на коже и обжигающий жар во всем теле. Она опустилась на узкую койку и вцепилась в край тонкого матраца.
— Почему ты не вытаскиваешь нас отсюда?
— Как?
— Я не знаю. Кричи. Вопи. Может, кто-нибудь нас услышит.
— Начинай. Я не возражаю. Делай все, что сочтешь нужным.
Сьюзи вскочила и начала кричать. И вопить. Ее вопли отскочили от толстых стен и эхом заметались по тесному помещению. Признав поражение, она снова села на койку.
— Ты был прав, — сказала она, выдавливая улыбку. — В данных обстоятельствах приходится только ждать. Почему ты так спокоен? Разве ты не злишься? Не чувствуешь себя идиотом? Ты ведь шериф, а он перехитрил тебя.
— Благодаря тебе. Если бы я проиграл выборы, то сейчас бы с тобой в камере сидел Даррел.
Сьюзи передернулась от отвращения.
— Это намек на то, что ты предпочитаешь сидеть взаперти со мной?
— Если выбирать между тобой и Даррелом, то конечно.
— А если между мной и Брэдом Питтом? — (Сьюзи наморщила носик, словно глубоко задумалась.) — Ладно, не напрягайся. И потом, какой смысл злиться? Могло быть и хуже, а так у нас есть еда. Опять же благодаря тебе.
— Благодаря мне мы здесь заперты. Похоже, я несу ответственность за этот кошмар.
— Не вини себя.
— А кого?
— Меня. Я проявил беспечность. Я недооценил его.
— А мне он действительно понравился, — уныло призналась Сьюзи. — Поверить не могу, что сочла его хорошим парнем. Я просто плохо разбираюсь в людях и заслуживаю тюремного заключения. — Сьюзи оглядела крошечную камеру: койку, раковину и унитаз в углу. — Но не на всю же ночь. Ты уверен, что вечером никто сюда не заглянет?
— Завтра утром — самое раннее. Я обо всем договорился с Хэлом. До утра меня никто не хватится. А тебя?
— Никто.
Опять они надолго замолчали. Брэйди обхватил прутья решетки, а Сьюзи слепо уставилась сквозь решетку на маленький коридорчик. Целый вечер и целая ночь в камере с Брэйди. Что же делать? Где они будут спать?
— Что мы будем делать? — наконец спросила она, нервно оглядываясь. Стены словно смыкались вокруг нее, или ей это казалось?
— Военнопленные занимаются гимнастикой, чтобы сохранить форму.
— Ты первый, — предложила Сьюзи, вытягивая ноги на койке.
Брэйди улегся на бетонный пол и начал отжиматься. Сьюзи с интересом наблюдала за ним.
— Эй, слезай и присоединяйся, — пригласил Брэйди. — Если сможешь, конечно.
— Смогу ли я? — Сьюзи соскользнула с койки и легла на живот рядом с Брэйди. — Естественно, смогу. Ты думаешь, что я слабая? Не в форме?
Брэйди внимательно осмотрел ее с ног до головы.
— Ни унции лишнего жира, ни дряблой кожи не вижу… и не чувствую.
Сьюзи уперлась ладонями в пол, польщенная его словами и теплотой в его взгляде. И она действительно считала себя сильной, ведь, таская на руках Тревиса, окрепла… однако после двух отжиманий в изнеможении упала на пол.
— Ну, полно. Ты сможешь.
Сьюзи запротестовала. Тогда Брэйди встал на колени и начал командовать.
— Так, спину выпрямить. — Он провел ладонью по ее позвоночнику. — Оторвать колени от пола.
— Я не могу. Ну не могу я.
Мало того, что она лишена свободы, так ее еще муштруют, как новобранца на плацу.
— Сможешь.
Колени Брэйди вдруг оказались по обе стороны от ее тела, затем он обхватил руками ее талию. Не помогло. Сьюзи просто согнулась пополам, будто сломалась. Ладони Брэйди скользнули по ее ребрам, оказались под грудью. Она задохнулась.
— Как ты себя чувствуешь?
Как она себя чувствует? Сьюзи не могла объяснить. Она не могла говорить. Как можно разговаривать, когда груди покалывает, а где-то в глубине кто-то словно разжег костер… Она рухнула на пол.
— Вверх… вниз. — Брэйди оторвал от пола верхнюю часть ее тела, и Сьюзи безвольно повисла на его руках. Брэйди словно и не заметил ее реакции на его прикосновения. — Колени не сгибать, — гаркнул он. — Пальцами ног и рук упрись в пол. Все тело должно быть негнущимся, как доска.
Но ее тело не желало изображать доску. Ее тело было слабым и вялым, как вареная макаронина. Сьюзи лежала, прижимаясь щекой к полу и тяжело дыша. Когда же Брэйди наконец оставит ее в покое?
— Все! Хватит! — взмолилась она, искренне недоумевая, насытится ли когда-нибудь его близостью.
— Хватит? Ну нет, это всего лишь начало.
Одним плавным движением Брэйди оказался на ногах.
— Вот этого-то я и боюсь, — пробормотала Сьюзи, собираясь с силами, чтобы оторваться от пола и перебраться на койку. — Ты, наверное, делаешь это каждый день. — Ее восхищенный взгляд скользнул по его мускулистым рукам, крепким мышцам живота, широким плечам. Парень в потрясающей форме.
— Хотелось бы, — лукаво ухмыльнулся Брэйди.
Сьюзи покраснела. Выходит, он заметил ее реакцию.
— Я имела в виду отжимания.
— Попозже я тебе еще кое-что покажу. Ты знаешь, может, именно этой ситуации тебе и не хватало, чтобы обрести форму.
— Насколько я помню, ты сказал, что у меня нет лишнего жира и кожа не дряблая.
— Сейчас нет, но ты должна думать о будущем. Ты должна держать форму всю свою жизнь, а не сидеть на крыльце с вязаньем…
— Я буду делать по сто пятьдесят наклонов в день.
— Ты поняла мою мысль.
— Естественно, мужа я мучить не буду.
— Тогда выйди замуж за парня в хорошей форме. — Брэйди прислонился к стене и посмотрел ей в глаза. — Есть кандидаты?
Сьюзи вздохнула.
— Я же говорила, ты узнал бы первым.
— Ты ничего не рассказывала об отце Тревиса.
— Зря ты о нем вспомнил.
— Он был так плох?
— Нет. Просто ты напомнил мне об одной из главных ошибок моей жизни. — Сьюзи подняла голову и настороженно взглянула в глаза Брэйди. — Ладно, что ты хочешь узнать?
— Кем он был? Где ты с ним познакомилась?
Сьюзи глубоко вздохнула. Может, пусть узнает о ней худшее, и все закончится.
— Он был коммивояжером. Уже все ясно? Если у женщины есть хоть капля мозгов, разве она влюбится в коммивояжера? Не отвечай. В общем, он вошел в магазин сельскохозяйственного инвентаря, где я тогда работала, и сказал, что я самая красивая женщина из всех, кого он видел. Можешь себе представить?
