Жена на один год - Мария Сергеевна Коваленко
Эта идея мне не нравилась с самого начала. Стоило Пашке лишь заикнуться ещё в самолёте, когда летели в Питер, я сразу ответил «нет».
Не нравилась она мне и тогда, когда сам преподнес ее Лере в качестве «единственного выхода».
Это был скорее тупик. И не столько для меня, сколько для самой Леры. Двадцать два года бывает лишь раз в жизни. Мало какая девушка с радостью согласилась бы разменять год своей молодости на фиктивный брак. Без встреч, расставаний, шумных вечеринок и безумных поисков себя.
Неправильно было воровать у Леры этот год. После её ворованного детства и юности под тотальным надзором приемных родителей такой брак казался продолжением пытки.
Я чувствовал себя не спасителем, а таким же преступником, как и те гады, которые пытались ее отравить.
Сегодня идея с браком не нравилась мне ещё сильнее.
Никакие объяснения, что это всего лишь сделка, не помогали. Как машина, лишенная эмоций и чувств, я заставлял себя надевать костюм. Цеплял дурацкую, душащую бабочку. Проверял кольца. И делал еще дюжину разных дел.
Даже в день собственной свадьбы удалённо разбирался с текучкой на работе и отдавал приказы.
Голова работала четко. Как часы. За грудиной ничего не ёкало. Да момента, когда за мной заехал Паша, в целом было нормально. Как перед важным процессом, за исход которого еще предстояло побороться.
Но счастливый, цветущий вид партнера и миниатюрный букет живых цветов, который он мастерски закрепил в петлице моего пиджака, снова заставили почувствовать себя моральным уродом.
– Я смотрю, ты цветешь и пахнешь! – Закончив с букетом, Паша присвистнул. – Настоящий жених!
От такого комплимента у меня даже кулак зачесался – так хотелось дать в челюсть этому умнику.
– А ты, видимо, считаешь себя бессмертным? – Для большей доходчивости я похрустел пальцами.
– Я тебе с самого начала предлагал свою кандидатуру, – рассмеялся Паша. – Да, без твоих связей в нужных кругах держать в страхе ту свору шакалов было бы сложно. Но ты бы сам раскидал для нас всех. Я бы только целовал невесту и катался с ней в путешествия. Из одного медового месяца в другой. Из третьего – в четвёртый. Весь год.
– А каталку в узел завязать я не предлагал?
Радуясь, что кольца заранее передал организаторам свадьбы и не нужно сейчас вверять футляр Пашке, я закрыл дверь временного офиса.
– Нет, эта процедура мне, пожалуй, не нужна. Это ты у нас без женского внимания можешь долго обходиться. Живешь себе как кактус в пустыне. Даже не чахнешь. А я и неделю не протяну. Характер испортится.
– Убедил. Перед следующим сложным процессом организую тебе неделю целибата. Чтобы деловой настрой был правильным.
– Добрый ты, – Бояринов, как борец за звание «Лучший таксист Северной столицы» распахнул для меня дверь свой машины. – Вот только мне интересно, как ты сегодняшний свой свадебный «процесс» переживешь.
Даже не пытаясь понять его намек, я устроился на сиденье и перекинул через грудь ремень.
– Я ж только от невесты, – Паша решил сам пояснить свою мысль. – Проверял, все ли там в порядке.
– И как? По плану? – Я сверился с часами. К фотосессии перед росписью мы успевали идеально.
– Да какой там план?! Хана тебе, Лаевский. Там такая красота, что можно забыть и о работе, и о брачном контракте, и вообще… – Пашка отмахнулся. – Твоя будущая жена может одним своим видом мужское бессилие лечить. Даже прикасаться не понадобится.
– Так ты мужскую силу проверять ездил или подготовку?
Желание вмазать Пашке оказалось настолько сильным, что пришлось достать из бардачка минеральную воду и осушить бутылку до донышка.
– Я свидетель! Мне по долгу положено волноваться о молодых.
Этот гад оскалился от уха до уха.
– Лучше бы ты так волновался о сохранности своего фейса.
– Эх, не ценишь ты моей заботы! Совсем не ценишь!
– Я оценил твой брачный контракт. Отличная работа. Придраться не к чему.
– Нет, ты точно непрошибаемый…
Светофор перед нами загорелся «красным» и, остановившись, Паша повернулся в мою сторону. Холеное лицо разгладилось. Исчезла улыбка. А в глазах появилось что-то новое. Серьезное.
Таким Паша был, когда в ходе судебного разбирательства у прокурора появлялись новые свидетели или доказательства.
Я никогда не любил это его выражение лица. Сегодня оно не нравилось мне особенно.
– Ладно, – словно догадался, о чем я думаю, Паша потер лоб. Тоже достал себе воду. И опустошив свою бутылку, добавил: – Это так не объяснишь. Тем более такому барану, как ты. Это нужно видеть.
Больше ничего не рассказывая, он ударил по газам. Машина тут же сорвалась с места. А уже через десять минут, стоило нам подъехать к зданию Дворца бракосочетаний, я сам отчетливо осознал, на что намекал друг.
* * *Настоящие женихи ещё до ЗАГСа представляют встречу со своей невестой. Они ждут этого момента. Настраивают себя на белое платье, прическу и макияж, которые даже жабу превратят в принцессу.
Настоящие женихи хоть как-то морально готовятся.
Ненастоящим хуже.
Я смотрел свадебные макеты Изольды Генриховны. Ее специалисты продумали каждую мелочь: от речи регистратора до цвета пуговиц на платье невесты. Но между макетом и той невестой, которую я увидел сейчас у чёрного входа Дворца Бракосочетаний, не было ничего общего.
Вместо молодой светской львицы, увешанной бриллиантами и золотом, передо мной стояла другая. Больше всего, как ни странно, она напоминала соседскую девчонку с огромными испуганными глазами и моим портретом, написанным карандашом.
Даже сквозь фату была видна закушенная губа и растерянный взгляд. Даже, несмотря на роскошное платье, Лера сумела остаться собой.
Если бы к слову «хрупкость» нужно было бы найти образ, моя невеста подошла бы идеально.
Она казалась хрустальной фигуркой. В меховой пушистой накидке, но без бронежилета в виде корсета. В мягких облаках белоснежных кружев, но без длинного шлейфа, способного отгородить от посторонних на несколько метров.
Она была нереальной, нежной, парящей над ступенями в тонкой паутине прозрачной фаты.
Девочка-видение, не похожая на питерских и московских модниц. Скорее юная наследница королевской династии или даже будущая принцесса.
«На своей настоящей свадьбе Лера могла выглядеть только так», – не знаю, почему мне пришла в голову эта мысль. До последней секунды я вообще не представлял ее в свадебном платье или с обручальным кольцом.
Лера была знакомой, соседкой, человеком, которого я по каким-то до конца не понятным для себя причинам записал в короткий список близких.
В «женах», «любовницах» или «подругах» она не значилась. И только сейчас я осознал, что даже не поинтересовался: был ли кто-то у нее в личных списках… мечтала ли она о белом платье… планировала ли быть такой ослепительно красивой для любимого.
Как ни паршиво было это понимать, Алине я и на шаг не позволил бы приблизиться к ЗАГСУ ради такой аферы. А эту девочку просто поставил перед фактом: надо.
– Если что, я тебя предупреждал. – Пашка заметил мой
