Дженнифер Хейворд - Поцелуй, обещающий рай
– Я счастлива с ним.
– Это всего лишь означает, что он умеет обращаться с женщинами. – Его взгляд смягчился. – Послушай, я рад за тебя, сестренка, правда. Мне нравится, что твои глаза сияют. Но я мужчина и вижу то, чего не замечаешь ты. Он с тобой совсем не по тем причинам, по каким с ним ты, и, по-моему, мысленно он где-то в другом месте. Просто старайся не слишком мечтать.
Мысли Харрисона действительно были далеко, Фрэнки это было известно. Завтра он летит в Вашингтон, чтобы встретиться лицом к лицу с человеком, который погубил его отца.
– Все довольно сложно, – призналась она.
– Удобная формулировка, – усмехнулся Сальваторе.
Сердце женщины сжалось. И ей не стало легче после того, как они распрощались с ее родными и поехали в пентхаус. Харрисон молчал всю дорогу. Фрэнки чувствовала, как он напряжен. Ей хотелось остаться с ним. Она знала, что мысли о Марковиче не дают ему покоя.
– Ты им понравился, – сказала она, когда Харрисон принес из кухни кофе для себя и цветочный чай для нее.
– Они мне тоже понравились. Это счастье – вырасти в такой семье.
– Что не так? – спросила Фрэнки.
– У меня в голове тысяча мыслей.
– Ты уверен, что хочешь это сделать?
В глазах Харрисона вспыхнул холодный огонь.
– Никаких лекций, Фрэнки. Не сегодня.
– Это не вернет твоего отца. – Она погладила его по бедру. – Единственный для тебя выход – попытаться простить его и жить дальше, чтя память об отце.
– Простить?! – Харрисон сжал зубы. – Ничего себе совет! Думаешь, это принесет покой моей душе?
– Ненависть разъедает душу, Харрисон. Пока ты не избавишься от ненависти, ты не узнаешь спокойствия.
Он встал и бросил на нее такой взгляд, что она вздрогнула.
– Я не узнаю спокойствия, пока моя ненависть не найдет выхода.
– И что тогда? Ты разрушишь жизнь Марковича и лишишь его всего. Тебе кажется, что после этого ты обретешь покой. Ты думал о том, что у него тоже может быть семья? Что у него могут быть дети, которым ты нанесешь такую же душевную травму, какая была нанесена тебе и Кобурну?
Харрисон пожал плечами:
– Марковичу стоило подумать об этом раньше. Я готов спорить, что от него могли пострадать и другие. Если я с ним расправлюсь, жертв больше не будет.
С этим Фрэнки поспорить не могла. Джулиана говорила, что Антон Маркович дурной человек. Но если Харрисон поставит его на колени, то потеряет свою душу. Он и так почти с ней расстался.
– Спроси себя, – тихо начала она, – сможешь ли ты справиться с чувством вины, когда осуществишь задуманное? Я видела твое лицо после того, как Леонид согласился на сделку. В тебе есть благородство. Но если завтра ты сделаешь то, что собираешься, вряд ли ты сможешь считать себя благородным человеком.
На лице Харрисона мелькнуло выражение, которое Фрэнки не смогла разгадать. Она зашла слишком далеко. Но она никогда не простит себе, если не скажет ему это, пока не стало слишком поздно.
Харрисон вышел на террасу. Фрэнки подождала немного, затем последовала за ним.
– Ты думаешь, что знаешь меня, – отрывисто произнес он, почувствовав ее присутствие. – Но это не так. Ты считаешь, что все люди хорошие, как ты. Зря. Многим свойственны жадность и эгоизм.
Фрэнки встала рядом с ним, чтобы видеть его лицо, на котором была написана мука.
– Ты отказываешься признать, что под оболочкой жесткого бизнесмена, каким тебя считают, скрывается прекрасная душа. Я не хочу, чтобы ты впоследствии мучился.
Тогда уходи, – бросил он. Это было равносильно пощечине. Но Фрэнки не отступила и положила руку ему на плечо. Он сбросил ее. – Если ты думала, что это сработает, то ошиблась. Я предупреждал тебя, но ты не слушала.
– Харрисон…
– Уйди! – От него веяло холодом. – Я хочу, чтобы ты ушла.
Сердце Фрэнки разбилось. Ей было невыносимо больно.
Харрисон умел заставить ее чувствовать себя живой. А еще он умел заставить ее ощутить пустоту.
– Я думала, что ты выше этого.
Фрэнки покинула пентхаус, с трудом сдерживая слезы. Она хотела достучаться до Харрисона. Ей это не удалось. Однако винить себя ей не в чем. Она сделала все, что могла.
Глава 14
Частный клуб, в котором Антон Маркович встречался с крупным чиновником, считался излюбленным местом вашингтонской элиты.
Именно здесь будет протекать жизнь Харрисона, если он включится в президентскую гонку. Он вошел в обшитую дубовыми панелями библиотеку с несколькими каминами и сел у окна. Здесь велись разговоры, которые определяли судьбу нации. Харрисон чувствовал себя немного неуютно.
Его взгляд отыскал человека, который был ему нужен. Тот сидел рядом с седым представительным человеком у одного из каминов. Харрисон воспользовался возможностью незаметно его изучить. Антону Марковичу было за пятьдесят. Несмотря на седину на висках, он отличался редкой красотой. Однако в изгибе его губ притаилась жесткость.
Харрисону вдруг стало холодно, словно на улице был февраль, а не жаркий день конца августа.
Он не позволит ему уйти отсюда, не поплатившись за свое злодеяние.
Маркович бросил на него рассеянный взгляд. Он вроде бы узнал Харрисона, однако тут же забыл о нем, слишком увлеченный беседой. Харрисон ждал. Наконец мужчины встали, обменялись рукопожатиями и направились к выходу. Харрисон встал, подошел к ним и протянул руку Марковичу.
– Харрисон Грант.
Чиновник был удивлен, увидев его. Маркович насторожился.
– Рад встрече, – произнес он, пожимая его руку.
Харрисон ощутил во рту горечь, однако заставил себя улыбнуться.
– Не хотите ли со мной выпить? Мне нужно кое-что с вами обсудить.
Маркович что-то заподозрил:
– Я тороплюсь на ужин, который не могу отменить.
– Десять минут.
Маркович кивнул и попрощался с чиновником.
Он немного подождал, а потом сказал:
– Я чувствовал, что однажды наши пути пересекутся… Итак?
Харрисон от ненависти забыл слова, которые сотни раз повторял в уме.
– Вам все равно, верно? Вы забыли, какую боль причинили моей семье?
Голубые глаза Марковича стали ледяными.
– Я не убивал вашего отца, Грант. Он мог бы сделать то, что удалось вам – исправить ошибку и построить все заново. Но он был слаб.
Харрисон ощутил такую всепоглощающую ярость, что это испугало его самого.
– Вы не испытываете даже малейших угрызений совести?
Маркович пожал плечами:
– Мне жаль, что вы потеряли отца. Мне жаль, что он был болен. Но он сам решил заключить сделку.
– Он не знал, какую сделку заключал. Ваш поступок аморален. Это преступление.
– Вы забываете, что я тоже пострадал, Грант. Я потерял все. У меня был свой ад.
– Готовьтесь пройти через него снова.
