Ребекка Кейн - Остров любви
— Это неправильно, Кристи. Мне не нужно этого делать.
— Чего этого? — Она притворилась, что не понимает. — Я тебя почти целый день не видела. А человеку становится ужасно одиноко, когда не с кем поговорить.
Он с усмешкой посмотрел на нее:
— Но ты не хочешь, чтобы я с тобой только говорил.
Она отвернулась:
— Хочу. Честно.
— Женская честность! — Мэтт сухо усмехнулся. — Послушай, малышка, ты очаровательная маленькая девочка. Но для нас обоих будет лучше, если ты не будешь строить насчет меня никаких иллюзий. Нет, послушай, — быстро сказал он, заметив, что Кристи собирается возразить. — Наверное, это звучит слишком мелодраматично и я не должен этого говорить… но ты должна помнить, что я намного старше тебя. Я прекрасно знаю, как влияет на людей прекрасная природа. Я был женат, Кристи. Я знаю признаки всего этого.
— А я так очевидно их показываю? — попыталась нахально спросить она, но вышло нелепо.
— Тебе и не нужно показывать, — мягко сказал он и, оставив несчастную наедине со своими мыслями, вышел из комнаты.
После его ухода тишина показалась Кристи невыносимой. Девушка откинулась на подушку. Короткое ощущение счастья оттого, что она узнала правду, что Мелани на самом деле лгала, постепенно испарялось. Теперь она поняла, что Мэтт больше к ней не подойдет, по крайней мере вечером. Если бы он захотел, я бы умерла за него, подумала Кристи. Но потом стала ругать себя за такое ребячество. Медленно растущая уверенность в том, что она нравится Мэтту немного больше, чем он сам готов признать, таяла с каждой минутой.
Под рукой было все, что только могло ей понадобиться. Платок, графин с фруктовым соком, накрытый салфеткой стакан, коробка печенья, книги, ее же собственная сумка.
С постели ей было видно, как лучи света из соседней комнаты освещают веранду. Внезапно свет погас, и она напряглась, ожидая чего-то. Но шагов не было слышно. Раздавался лишь звук льющейся из душа воды. Потом наступила долгая тишина.
Кристи уставилась в темноту. Нужно признать правду. Она выставила себя полной дурой перед Мэттом Дэнэмом. Была так глупа, что даже дала ему понять, насколько он ей нравится. Вначале она его просто забавляла, но теперь он стал осторожен. Мэтт не хотел, чтобы его в это вмешивали, и он сделал для этого все, разве что большими буквами не написал. Что ж, меньше чем через неделю все будет кончено. Он никогда ее больше не увидит. И волноваться ему будет не о чем. Кстати, есть ли причина, почему она должна здесь задерживаться? Она вполне может пойти домой и там позаботиться о себе сама.
Для Кристи думать означало действовать. Ее сердце было сковано горечью. Девушка не хотела, чтобы эмоции снова взяли верх над здравым смыслом. Боясь каждого шороха, она села и опустила ноги на пол.
Резиновые ноги! Девушка чуть не задохнулась, пока пыталась встать. Впрочем, она почувствовала уважение к людям, которые знали, о чем говорили. И все же ее трясущиеся ноги выдержали, и она принялась искать одежду. Куда, черт возьми, этот грубиян ее дел?
Кристи чуть не заплакала от отчаяния, пока тщетно пыталась ее отыскать, но неудача лишь подстегивала желание поскорее избавиться от Мэтта Дэнэма. Нет туфель? Что ж, она пойдет босиком. Нет одежды? Сгодится и большое полотенце в ванной. Здесь недалеко. И никто ее все равно не увидит. Она вернет его позже, а пока надо спасать остатки гордости.
Смелая девушка туго обернулась полотенцем и на цыпочках подошла к двери, ведущей на веранду. Не было слышно ни звука, кроме ее собственного учащенного дыхания. Молясь, чтобы доски не заскрипели, Кристи приоткрыла дверь и выскользнула наружу. Сделала шагов шесть, и тут… Она слишком поздно почувствовала, что не одна. Беглянка чуть в обморок не упала, когда ее схватили железные клешни и голос Мэтта прошипел:
— Какого черта ты собираешься делать?
— Я… я… Отпусти меня! Я иду домой. Со мной все в порядке, и я могу…
— Ты маленькая идиотка!
Железная хватка отпустила, Мэтт взял настырную больную на руки. Не обращая внимания на слабое сопротивление, он отнес Кристи в спальню и опустил на кровать. Потом захлопнул дверь и мрачно уставился на маленькую согнутую фигурку:
— Ты с ума сошла? Или тебе все равно, что с тобой будет?
Его злость полоснула ее израненное любовью сердце словно нож. Она закрыла глаза руками, чтобы не видеть сердитого лица Мэтта, и больше всего на свете захотела свернуться клубочком и умереть.
— Кристи!
— Уходи! — Она впилась пальцами в подушку. — Почему ты не можешь просто позволить мне уйти?
Мэтт устало провел рукой по лицу. Он все еще был очень зол.
— Ради бога, не плачь! Пошли меня к дьяволу, но только не… — Он отчаянно прикоснулся к ее растрепанным волосам и убрал их с ее лица. — Поверь, меньше всего на свете я хочу тебя обидеть.
— Немного поздновато это говорить.
Она отодвинула его руку, перевернулась. После бури эмоций Кристи совершенно успокоилась и теперь ничего не видящими глазами уставилась в потолок. Он долго смотрел на нее, потом резко сказал:
— Не надо, Кристи. Не смотри так!
— Я не могу иначе. — Она едва шевелила губами. — О, Мэтт, уходи, пока я не… Мэтт, я не могу больше бороться.
Его губы зашевелились в беззвучной мольбе. Мэтт наклонился к ней.
— Разве я могу, — прошептал он, — если я так перед тобой виноват…
— Нет. — Она ничего не выражающим взглядом смотрела на его плечо. — Это не твоя вина. Это…
— Не надо, ты больна.
Он приложил свои ладони к ее щекам, пытаясь остановить наполовину вырвавшееся признание. Она слышала его голос, а где-то тикали часы, их стук совпадал со стуком ее сердца. Почти касаясь ее уха, Мэтт прошептал:
— Это пройдет, Кристи. Поверь мне, я знаю.
— Я… я пытаюсь. О, Мэтт… Я собиралась домой. Я не хотела…
Почти в отчаянии мужчина прервал ее неуверенные слова, накрыв дрожащие губы своими губами. Он мягко покрывал ее лицо нежными поцелуями, не ожидая ответа. Кристи инстинктивно прильнула к нему. Ее израненное сердце жаждало утешения, и девушка сдалась.
Зная только то, что он ей очень нужен, Кристи забыла об опасности, о которой Мэтт знал так хорошо. Полотенце, в которое она укуталась, собираясь бежать, спало, а она, не искушенная в любовных утехах, даже не поняла, что это можно толковать как приглашение. Тем более забыла о том, чего такое испытание может стоить Мэтту. Он вдруг почти с животной силой схватил ее за плечи и зарылся лицом в ее волосы.
— Не делай этого, — с жаром пробормотал он. — Кристи, я ведь только человек.
Она задрожала и вздохнула:
— Почему я все еще должна притворяться? Ты знаешь, что я люблю тебя, и я ничего не могу с этим поделать.
Мягкий шепот ее губ, чуть касающихся его шеи, заставил Мэтта застонать. Он оттолкнул девушку:
— В этом и проблема. Это неправда.
— Нет, правда. — Странно, но она была совершенно спокойна, когда встретила его недоверчивый взгляд. — Откуда ты можешь знать, что я чувствую?
— Что бы это ни было, малышка, только не любовь. И будущего у твоего чувства нет.
— Я знаю. Ты с самого начала дал мне понять. Но я и не говорю о будущем. Я не пытаюсь ни во что тебя втянуть. И ни о какой свадьбе я не думаю. Если ты, конечно, не…
— Втянуть меня! — Он в отчаянии закрыл глаза. — Да сама твоя невинность — ловушка. Послушай, Кристи. Ты не влюблена в меня. Ты влюблена в любовь. В саму мечту о том, что можно жить здесь, играть в «возвращение к природе». Разве ты не понимаешь? Ты очарована первобытной магией кораллового острова, тем могущественным влиянием, которое тропики оказывают на мужчину и женщину. Не стоит разбивать себе сердце, Кристи. Это могло случиться с любым. Я просто оказался в нужное время в нужном месте.
Она еще туже завернулась в полотенце.
— Ты хочешь сказать, что я бы влюбилась в любого мужчину только потому, что он мужчина?
— Примерно так.
Она горько поджала губы:
— Не шути надо мной, Мэтт.
— И не пытаюсь. — И все же он не смотрел ей в глаза. — Ты для этого слишком милая девочка.
— Возможно. Но я не думаю, что ты на самом деле веришь в то, что говоришь.
— Черт побери, ты права. Не верю! — Он резко отстранился от нее. — Проблема в том, что мне понадобилось слишком много времени, чтобы понять это. Но это не важно, Кристи.
Мгновение она молчала, наблюдая, как напряжены его широкие плечи и как суров его профиль. В этот краткий миг она обладала тайной властью и могла пробиться к самому его сердцу. Но, благодаря этому новому пониманию ситуации, она знала также, что власть ее не может длиться хоть сколько-нибудь долго.
Она медленно произнесла:
— Ты мне скажешь кое-что, Мэтт, если я пообещаю, что тут же забуду это?
— Нечего и спрашивать, — сухо ответил он. — Мой ответ — нет.
— Правда? Но я ведь не спрашиваю, смог бы ты когда-нибудь полюбить меня.
