Под золотым водопадом - Беннетт Глория
В это время с горы съехал Тимоти. Линде стало не по себе. Винсент обратился ко всем:
– Познакомьтесь, это мой зять Тим Раймон. Тим, это Эдвард и Бланш.
Тимоти удивленно посмотрел на Линду.
Линда решила внести ясность.
– Вообще-то Бланш мое второе имя. Но Эдварду оно больше нравится.
– Мне тоже, очень красивое имя! – воскликнул Винсент. – Предлагаю вечером собраться и посидеть в баре. Ну, я пошел искать свою герлфренд, по-моему она заехала в очередные кусты. – Винсент отправился к фуникулеру.
Тимоти стоял, не зная, что ему делать.
Эдвард быстро нашелся.
– Дорогая, пойдем поищем троллей, – непринужденно обратился он к Линде.
Они с нарочитой сердечностью простились с Тимоти и отправились по боковой аллее в сторону детского клуба.
– Я не учел странной особенности этой семьи.
Они не могут сидеть на одном месте. За неделю проедут по нескольким курортам. Так это твой бывший муж?
– У меня такое чувство, что мы с ним даже не знакомы.
– Вот и познакомились. Теперь такого чувства уже не будет.
– Ты злишься? Тебе все это не нравится?
– Я сам не Пойму. Лучше бы ты мне ничего про него не говорила. Я бы и не узнал.
– Я не люблю обманывать.
– Это тоже правильно. Извини. Я несу какую-то чушь. Забудем.
А Линда вдруг вспомнила давние слова Тимоти «мы теперь будем вращаться в разных кругах» и усмехнулась.
Вечером Эдвард предложил Линде надеть платье для коктейля. Линда пожала плечами. Она вообще-то собиралась обновить новый норвежский свитер с серебряными застежками. Но Эдвард уже бросил ей на кровать черный корсет с короткой пышной юбкой, напоминающей балетную пачку.
Линда небрежно откинула волосы и уже привычными движениями нанесла на лицо тон, румяна и блеск для губ.
Когда они спустились в просторный бар, там уже собрался народ. Они сели за один из столиков, и скоро к ним присоединился Винсент с очень красивой стройной девушкой, мило щебечущей по-французски.
Ни Тимоти, ни его жены Линда не заметила и облегченно вздохнула.
Но на самом деле Тимоти был в зале и с удивлением наблюдал за Линдой. Эта встреча никак не укладывалась у него в голове. Это было для него так же невероятно, как встретить привидение. Около него за стойкой сидела его жена, болезненно худая и высокая девушка с падающей на глаза каштановой челкой, с красиво подведенными глазами и нарочито подчеркнутым капризным ярким ртом. Она допила коктейль из высокого бокала и жестом показала бармену, что хочет еще. Тимоти внимательно посмотрел на жену. После третьего бокала ее следовало остановить. Он заказал себе виски со льдом и решил этим и ограничиться на сегодня.
– Смотри-ка, у Эда новая телка, – громко сказала Джуди, неожиданно низким для ее ангельской внешности хрипловатым голосом. – Кто она, не знаешь?
Тимоти что-то промямлил, глядя в стакан.
– Слушай, я тебя, кажется, нормально спросила, – начала заводиться Джуди, – вынь наконец член изо рта и ответь мне: ты ее знаешь? Это случайно не та актриса, что играла в «Адвокате дьявола»?
– Думаю, нет. Это всего лишь моя бывшая жена...
– Это мы так пытаемся пошутить. Смешно получилось! Ха-ха-ха! Мне еще один...
– И последний....
– Заткнись, придурок! А я пока пойду поздороваюсь.
– Не стоит мешать людям...
– Это они мне все мешают, начиная с тебя. Джуди, слегка покачиваясь, подошла к столику, за которым сидели Линда, Эдвард и ее брат с юной Андре. Тимоти с убитым лицом шел рядом. – Привет, Эдди! Что же ты не знакомишь меня с новой девушкой из твоего гарема? Привет, я Джуди! И она протянула руку Линде.
– Очень приятно! А я Шахерезада.
Джуди осеклась и не нашлась с ответом.
Винсент встал и обнял Джуди за талию.
– Иди погуляй с Тимом, проветрись. Тим, отведи ее куда-нибудь. Я тебе настоятельно советую! – Последнюю фразу он произнес очень тихо, но она прозвучала как приказ.
Джуди сразу сникла, взяла Тимоти под руку и позволила себя увести. За столом повисла пауза.
Линда тут же нашлась:
– В Норвегии принято очень много алкоголя добавлять в коктейли. Большое испытание для малопьющих американцев. Имейте это в виду! На первый взгляд кажется – ерунда, а потом с ног валишься!
Винсент посмотрел на нее с благодарностью.
Старясь загладить общую неловкость непринужденной любезностью, Линда спросила Андре, чем та занимается. Девушка оказалась начинающей фотомоделью. Она и в самом деле выглядела как картинка с глянцевой обложки. Возможно, ей была отведена роль всего лишь красивого украшения поездки или удобной секс-куклы. Окрыленная вниманием Линды, девушка вдруг разговорилась и стала воодушевленно рассказывать о причудах мэтров высокой моды, о своих изнурительных занятиях балетом и фитнесом, о многочасовых съемках крошечных эпизодов рекламных роликов.
– Вы не представляете, мы недавно снимали рекламу сыра...
– Сыра? – с серьезной насмешливостью переспросил Винсент. – Это интересно. И что он делал? – Судя по всему, его этот разговор пока еще забавлял.
– Нужно было установить правильный свет, на это ушло целых восемь часов!
– Какая у вас тяжелая работа! – воскликнула Линда. – А сколько минут шел этот эпизод?
– Ты так спрашиваешь, будто речь идет о блокбастере под названием «Война сыров», – улыбнулся Эдвард. – Я могу точно сказать – минут пять от силы. Я, кажется, видел эту рекламу. А что вы там делали, Андре?
– Вот и не угадали. Три минуты двадцать секунд, А я этот сыр пробовала, но потом оставили только мои руки и ворону. Она его уносит. Но все равно было прикольно. Мы этим сыром просто объелись.
И нам еще фирма подарила целый набор сыров и красивую фарфоровую досочку...
Винсент с улыбкой переглянулся с Эдвардом.
Они делали усилие, чтобы не рассмеяться.
В душе бывшей феминистки проснулась обида за весь женский род.
– Андре, большое вам спасибо! Вы просто открыли мне глаза на эту профессию! Я-то думала вот красивая девушка, пришла, улыбнулась, получила деньги и ушла. А это довольно изнурительный и серьезный труд.
– Малышка Андре, а зачем тебе все это? Хочешь, я куплю тебе целое рекламное агентство?
– Винсент, если вы купите балерине целый театр, она все равно будет по шесть часов стоять у станка. Профессионализм надежнее вдохновения.
– Но мне правда нравится моя работа. Бланш верно говорит. Настоящих профи все уважают и охотнее имеют с ними дело.
– Вин, я забыл тебе сказать... Бланш известный социолог. Знаешь, как называется ее книга? «Женщины мирового терроризма». Будь с ней осторожен.
– Я потрясен. Это вам не сыр рекламировать.
А тебе, Бланш, присылают подарки от фирм – ну там, автомат Калашникова, взрывчатку...
– Могу договориться об этом лично с вами, минуя посредников. Но лучше расскажите про вашу новую киностудию. Я ведь родом из Калифорнии.
По дороге из бара Винсент отозвал в сторону Эдварда.
– Знаешь, мы очень мило посидели. У нас, по-моему, формируется новый стиль общения... – Винсент заговорщицки улыбнулся и похлопал Эдварда по плечу. – Ну что, Эдди, поменяемся девочками на ночь?
– В последнее время у меня перебои с чувством юмора. Разучился правильно реагировать на шутки: то смеюсь, то вдруг начинаю драться.
– Смотри, Эдди, женщины не выносят парней, теряющих чувство юмора. Твоя Шахерезада – та еще штучка. Сообщи мне, когда она тебя бросит и будет свободна. О'кей?
Войдя в номер, Эдвард упал на диван.
– Почему я раньше не замечал у этой семейки так много неприятных особенностей? Но ты хорошо умыла эту вонючку Джуди, она даже лишилась дара речи. Пожалуй, я тебя сделаю не только спичрайтером, но и пресс-секретарем. Знаешь, рядом с тобой я многое вижу другими глазами. Твое присутствие делает меня умнее. Я все время как бы смотрю со стороны на происходящее и спрашиваю себя: а что Бланш подумает об этом? Вот как ты мне это объяснишь? Я что, теряю индивидуальность?
– Я тоже так теперь думаю и вижу. Да, мы оба теряем индивидуальность. Эдвард Верстрейт! Мы с вами присутствуем при историческом событии!
