Вирджиния Лавендер - Клятва верности

– Но ты же не сказал, что это Рози, Рози Макдауэлл! – продолжал Дэниэл. – О, это та еще штучка, вот что я тебе скажу! А ведь никто не поверит, что я видел ее много лет назад в лохмотьях, в драных башмаках… Господи, да у нее запасной юбки не водилось, чтобы надеть на смену грязной, а характер уже тогда был как у дикой кошки.

На холеном лице Джулии появилось мечтательное и терпеливое выражение. Она тоже почувствовала, что пахнет интересненьким, и затаилась, молчанием поощряя подвыпившего писателя.

– Дэн, послушай…

– Да нет, почему ты мне не веришь!

Дэниэл все не унимался. Его, как обычно при виде хорошенького личика, понесло разглагольствовать.

Джулия отрицательно помахала ручкой перед носом у подбежавшего официанта, отказываясь от меню, и поудобнее устроилась на стуле.

– Я и сам родом из Трали, мои предки владели там небольшой усадьбой. Потом ее продали, конечно, когда пришлось туго. Но детство я провел этаким барчуком: пони, горничные, белые стены, увитые плющом, суп из фарфоровой супницы… Ах, золотые годы, век невинности и буколических удовольствий!

– Да-да, я все понял, детские годы чудесные… Ну что же, бывают совпадения. Думаю, что ты ошибаешься.

– Ну что ты! Так вот, никогда не угадаешь, кто служил у моей матери экономкой…

– Кто же? Поведайте нам, мистер Мейсен! Мы умираем от нетерпения, разве не видите? – произнесла Джулия, едва только не облизываясь.

– Мать этой самой Рози, Патриция Макдауэлл, вот кто! – торжествующе выпалил Дэниэл. – Детей у нее было, скажу вам, целый крольчатник! То ли семь, то ли восемь, уже не упомню. Ну а Рози уже тогда была красавицей, на нее все окрестные мальчишки заглядывались, а уж когда ей стукнуло шестнадцать годочков…

Лицо прославленного писателя сделалось сладким-сладким, даже липким, как будто он проглотил полный половник меда.

– Все, Дэн, я ухожу, – решительно сказал Питер, предчувствуя, что сейчас услышит что-нибудь оскорбительное для Рози.

Он уже ругал себя самыми черными словами за то, что пошел на эту встречу, затеял разговор на скользкую тему и вел себя так бесцеремонно. В конце концов Сэм давно взрослый парень и сам в состоянии разобраться, что к чему.

Тобой, братец, как обычно, двигало любопытство, сказал себе фотограф. Любопытство, а вовсе не любовь к другу. И похоже, что теперь ты заварил кашу. Ладно, может быть, как-нибудь обойдется…

– Сеньора Джулия, не хотите составить мне компанию? – безнадежным голосом предложил он, надеясь уволочь эту пиявку от Дэниэла, продолжающего выдавать подробности личной жизни Рози.

– Так что, скажу не таясь, я первым сорвал этот нежный цветок, да. Что ж, поступок, конечно, не совсем хороший, но надо принять во внимание, что я был юн, горяч и влюблен. Ах, молодость, молодость…

– Нет, что вы, мистер О'Нейл, я лучше останусь здесь, – проворковала Джулия, поправляя изящное колье, подчеркивающее глубокий вырез костюма, и с трудом сдерживая торжествующую улыбку. – Мистер Мейсен такой великолепный рассказчик, просто нет слов! Видимо, сказывается его недюжинный писательский талант. Невозможно оторваться, поверьте мне…

– Ну, этого у меня не отнимешь, рассказчик я неплохой, – самодовольно пробасил падкий на лесть недоумок. – Пит не даст соврать. Бывало, по вечерам в редакции все только меня и слушали…

Питер обреченно вздохнул. Все ясно. Оторвать почуявшую жареное Джулию от этого столика можно только при помощи тягача. И во всем виноват он один. Черт его дернул тогда на приеме подойти к красотке в красном платье. Теперь получай, что заслужил. Ладно, делать нечего. Надо отступить с наименьшими потерями.

– Всего доброго, – сухо произнес он, положил на столик плату за обед и чаевые и повернулся, направляясь к выходу. Его преследовал сладкий голосок сеньоры Фрагатти:

– И вы конечно же не женились на ней, проказник… Ах эти мужчины, вечно разбивают наши сердца, ничуть не думая о последствиях…

– Да я бы обязательно женился! – с жаром отвечал Дэниэл, подливая себе еще пива. – Но понимаете, милочка, та скверная история с фотографиями… Мой приятель Джонни Тейлор…

Уроды, мрачно подумал Питер и ускорил шаг. Что теперь делать, он решительно не понимал. Лучше всего никому не говорить об этой встрече.

11

– Нет, нет и нет, ты совершенно не права, – раздраженно говорила Эрика, расхаживая по своему рабочему кабинету от стола до чертежной доски, на которой были небрежно прилеплены эскизы платьев, фотографии готовых моделей, обрезки тканей, образцы отделки и прочие необходимые в работе модельера мелочи. – Если уж выходить замуж, то только в моем платье! Я что, не могу подруге платье сшить в подарок? Не хочешь пышную церемонию, дело твое, но уж платье должно быть шик-блеск! Чтобы жених впал в остолбенение или упал в обморок!

– Этого еще не хватало! – деланно испугалась Рози, которая уже в течение полутора часов отбивала нападки подруги и отважно противостояла стремлению Эрики выдать ее замуж со всей возможной пышностью. – Он упадет в обморок, и мне же вдобавок ко всем хлопотам придется тащить беднягу к алтарю на себе, так, что ли?

– Это я выражаюсь фигурально!

– Буквально, фигурально – все равно. Я так решила. Мы поженимся тихо, скромно и незаметно. Никаких проныр газетчиков на моей свадьбе, никаких толп гостей и никакого пышного платья! Если бы не венчание, я бы вообще вышла замуж в джинсах. Сэм же не на платье женится…

– Рози, ты невыносима! – не выдержала Эрика, в раздражении постукивая карандашом по столу. – Я придумала такой эскиз, просто прелесть… Ну ради меня, если хочешь. Представь себе, какая прекрасная реклама для Дома моды: красавица Рози Макдауэлл выходит замуж в платье моего авторства.

– Я же сказала, никаких газетчиков!

– Питер же все равно будет делать фотографии. Ну что тебе стоит… – заныла Эрика, в которой явно пропадали материнские инстинкты.

Впрочем, Рози подозревала, что пропадать им оставалось недолго. Что-то подруга стала еще пуще следить за своим здоровьем, да еще принимать витамины из специального флакончика. То ли они с Питером планировали зачать ребенка сразу после бракосочетания, то ли, если можно так выразиться, наследник был уже в пути.

Впрочем, она не задавала вопросов на эту тему просто из чувства самосохранения. Вот Эрика и оттачивала на ней свои материнские приемчики, а Рози не осмеливалась перечить подруге: вдруг это вредно для будущей матери?

– Послушай, почему ты совершенно не думаешь о собственной свадьбе? – с обреченным видом спросила модель, все-таки подходя к столу, чтобы посмотреть на набросок платья. – Гм, красиво, ничего не скажешь…

Эрика так навострилась делать платья, подходящие к росту, фигуре и волосам подруги, что и со свадебным нарядом не ударила в грязь лицом: сказочно, романтично, воздушно и одновременно царственно. Платье для бракосочетания королевы фей, не иначе.