Рут Дейл - Завтрак в постель

Как ни грустно, но Гаррет не такой мужчина, чтобы поставить свою жизнь на карту любви, несмотря на всю его склонность к рискованным предприятиям.

А все это означает одно, решила наконец Брук: не откладывая, необходимо внести ясность в некоторые вопросы. Поэтому она сидит сейчас тут, перед ним, при ярком свете дня, чувствуя напряжение и беспокойство. А он, расположившись в большом кожаном кресле, с едва заметной улыбкой на лице ожидает, когда она заговорит.

— Мы должны внести ясность в некоторые вопросы, — заявила она безапелляционным тоном.

Его темные брови приподнялись.

— Например?

Она судорожно глотнула воздух.

— Например… как нам жить этим летом и…

— Нам? — Он произнес это слово так, словно тут открывалась увлекательная перспектива.

Она вспыхнула.

— Вы знаете, что я имею в виду. Нам здесь, в Гленнхейвне, нужно еще кое-что сделать.

— Например?

— Например… — Она беспомощно взмахнула рукой. — Я обещала мисс Коре, что помогу привести здесь все в порядок.

— Ладно. Что еще?

— Ну… я сказала, что помогу вам с Молли, — неуверенно продолжала она. — Конечно, если вы захотите нанять настоящую няню, я не буду возражать…

Он любезно улыбнулся.

— Не пройдет. Молли с вами счастливее, чем когда-либо с тех самых пор, как… как умерла ее мать. — Он взял со стола старинное пресс-папье из хрусталя и взвесил его на ладони. — Вы пообещали, что поможете мне с Молли. Я думал, вы держите свое слово.

Она посмотрела на него сердито.

— Держу. А вы?

Его взгляд стал колючим.

— Разумеется.

Она распрямила плечи и приступила к сути дела.

— Тогда обещайте мне, что прекратите… что не будете…

— Продолжать попытки продать поместье?

— Нет! Я совсем не то… — Она вдруг спохватилась. — Не будете?

— Нет.

— Не будете продавать?

— Не прекращу попытки продать. Но, очевидно, вы не это хотели сказать.

— Да. — Она прикусила нижнюю губу. — Гаррет, я не хочу летнего романа, так что можете прекратить… Вы знаете, прекратить…

Она почти слышала его ехидную улыбочку.

— Прекратить что, Брук? Целовать вас?

Она с трудом сглотнула.

— Н-начать хотя бы с этого.

— Обнимать вас?

— Это тоже.

— Пытаться затащить вас в постель?

— А это в первую очередь! — Она неуверенно улыбнулась.

— Разве я вам не нравлюсь? — Он поднялся.

Брук чуть не застонала.

— Не в этом дело.

— Нет? — Он сделал пару шагов, обходя стол. — Вы находите меня… отталкивающим?

— Конечно, нет. Как раз наоборот.

Гаррет сделал еще несколько шагов и оказался рядом с ней; в его глазах она видела блеск, который ей совсем не нравился.

— Если не отталкивающим, а наоборот, то тогда… — рассуждал он вслух. — Тогда привлекательным… очаровательным…

— Нет. Да. — Она попятилась. — Вы смущаете меня, Гаррет.

— Я бы этого не хотел. — Он продолжал наступать. — Я бы никогда не сделал того, чего вы не хотите.

— Говорите-то вы хорошо, а что на деле? — выпалила она.

Его ухмылка стала хищной.

— Неправда! Я заключу вас в свои объятия, только если вы сами этого захотите.

— Поскольку такого никогда не произойдет, нам нечего больше обсуждать — по крайней мере по этому вопросу.

Он собрался возразить, но в этот самый момент в комнату вбежала Молли и с ней ее терьер Ларри.

— Смотрите все, — скомандовала она, — Ларри покажет номер.

Она отвела назад руку, а затем резко выбросила ее вперед. Что-то маленькое и яркое, мелькнув, полетело через всю комнату — и прямо в Брук.

Ларри с лаем бросился за предметом.

Сердце Брук подпрыгнуло от удивления и испуга. В мгновение ока она очутилась на груди у Гаррета. Его руки сомкнулись вокруг нее с поразительной уверенностью.

— Ларри! — скомандовал он. — Прочь!

Ларри послушался приказа, но сперва схватил оранжевый резиновый мячик, который лежал у ног Брук. Затем затрусил к своей маленькой хозяйке.

Та смотрела на Брук, все еще находившуюся в объятиях Гаррета. Глаза Молли распахнулись, затем наполнились слезами.

Гаррет побледнел.

— Молли, что такое? — спросил он.

— Мой папа часто обнимал мою маму, — проговорила она срывающимся голоском, — а ты никогда никого не обнимаешь.

Несчастный вид Молли разрывал Брук сердце.

— Всем нужно, чтобы их иногда обнимали, — сказала Брук и, обвив руками изумленного Гаррета, крепко обняла его. Он еще не успел опомниться, как она уже выскользнула из его объятий. — А ты хочешь, чтобы тебя обняли, Молли?

Девочка пришла в замешательство.

— Спасибо, не сегодня. — Она повернулась к собаке и попыталась щелкнуть пальцами. — Пойдем, Ларри, плохой Ларри!

Она увела пса из комнаты, продолжая ругать его.

Брук растерянно поискала путь к спасению.

— Надо приниматься за работу, — сказала она Гаррету, испытывая неловкость. — Нужно еще многое…

Он резко оборвал ее.

— Брук, почему вы так боитесь собак? Вы ведь бросились ко мне в объятия, потому что думали, что Ларри нападет на вас.

— По крайней мере я бросилась к вам в объятия по собственной воле, как вы и предсказывали.

— Не шутите с этим. Вы испугались. Я хочу знать, почему.

— Оставьте. Это было так давно.

— Но, очевидно, все еще беспокоит вас, и очень сильно.

Брук не хотелось говорить об этом, но, увидев решительное выражение его лица, она сдалась.

— Мне было, наверное, лет восемь, — нерешительно начала она. — Собака перескочила забор и набросилась на меня. Я прыгала на тротуаре со своей сестрой, а в следующую минуту… этот зверь…

— Успокойтесь. — Он не сделал попытки снова обнять ее, только нежно коснулся пальцами ее щеки. Его янтарные глаза смотрели ободряюще. — Что это была за собака?

Она нервно глотнула воздух и продолжала дрожащим голосом:

— Черная, коричневая — не знаю. Не желаю это помнить.

— Вы сильно пострадали?

Она отстранилась от его прикосновения, снова взяв себя в руки.

— Пару дней провела в больнице, у меня остались шрамы…

— Совсем немного тех, которые можно увидеть, и, по всей вероятности, несколько таких, которые нельзя. Вы ведь говорили, что вас кусали дважды?

Она принужденно засмеялась.

— Месяцев шесть спустя. Но это было так, просто тяпнула за пальцы. Правда, после этого мой страх перед собаками еще больше усилился. Гаррет, я их боюсь до смерти и ничего не могу с собой поделать.

— Нет, можете. Совсем не обязательно заводить с ними дружбу, но нет причины в ужасе шарахаться от них. Собаки как люди — и среди них есть паршивые овцы, но большинство совсем другие, если относиться к ним нормально. Возьмите старого Барона…