Стефани Винтер - Основной инстинкт

Она без сил упала на его еще горячую грудь. Он обнял ее, их тела все еще звучали в одном ритме, когда они уже начали потихоньку отходить от сексуального сумасшествия. Да, она любила его. Господи, как же она любила его!

Здесь, на ферме, с Чейзом этой ночью у нее было все, о чем только можно мечтать.

Лора потихоньку просыпалась, купаясь в лучах ласкового утреннего солнца. Она нежно прижалась к крепкому мужскому телу, недовольная тем, что Чейз никак не реагирует, и подняла голову.

Ее любовник смотрел в потолок. Когда она задвигалась, Чейз взглянул на нее и улыбнулся.

— Хорошо спала?

— Без задних ног. А ты?

— Не очень.

— Тебе было неудобно?

— Да нет, в общем, все в порядке. Пролетели тут только косяк комаров, да пара мух. И этот еще… — Он указал на угол террасы. Там сидел соседский кот с каким-то обиженным видом. — По-моему, он всю ночь здесь что-то искал.

— Не что-то, а рассыпанные мною вчера креветки.

— А, ну теперь понятно. — Он отвечал немного недовольным тоном, так, по крайней мере, показалось Лоре.

Она поцеловала его в грудь и щеку в тех местах, где виднелись следы от комариных укусов.

— Я приготовлю завтрак. Хочешь чашечку кофе для разогрева?

Через пять минут Лора была уже в кухне, сияющая и улыбающаяся. Она открыла холодильник и достала оттуда яйца и бекон.

— Ммм, яичница с беконом, что может быть лучше! — Чейз вошел к ней, вдыхая аромат завтрака. Затем обнял ее и притянул к себе. — Ты не против, если я первый приму душ?

— Ванну.

— Ванну? Это деревенское название душа?

— У нас нет душа. Тебе придется принять ванну.

— Ты знаешь, последний раз я принимал ванну, когда был ребенком.

— Ну и что? Это очень приятно и успокаивает нервы. Не пугайся звука труб, когда повернешь вентили. И, знаешь, спусти воду, она поначалу будет немного коричневая.

— Отлично: воющие трубы, коричневая вода. Замечательно!

Лора засмеялась.

— Тебе точно понравится.

Она легко подхватила и вынесла небольшой столик для пикника на веранду, накрыла его скатертью, начала расставлять тарелки и рассмеялась, услышав, как Чейз вскрикнул при звуке внезапно загудевших труб. Хоть она его и предупредила, гость все равно испугался.

Вернувшись в кухню, Лора положила бекон на раскаленную сковороду. Он начал шипеть, пришлось убавить жар и только потом заняться тостами.

Мурлыча себе под нос, мисс Селинджер выпорхнула на веранду и стала наслаждаться запахом цветов. Да, нигде ей не было так хорошо, как здесь.

Тосты! Она вбежала назад в дом и увидела Чейза, обнаженного и совершенно мокрого, который тоже прибежал в кухню на запах паленого.

— Как вытащить их? — прокричал он, чтобы перекрыть звук во всю шипящего бекона.

— Нажми на ручку, и они выпрыгнут, — сказала она. — Господи, бекон!

Лора подбежала к плите, схватилась за горячую ручку сковородки и вскрикнула, обжегшись.

Чейз подошел к ней, взял у нее из рук сковороду и поставил на стол, открыл холодную воду и подставил туда ее руку.

— Лора, почему бы тебе не приобрести сковородку с безопасной ручкой?

— Ну, я не знаю, — сказала она, глядя на красную кожу ладони. — Я всегда пользовалась этой…

— А сколько лет этому тостеру?

— Не знаю, наверное, уже сто.

— Лора, можно я задам тебе один наболевший вопрос?

— Какой?

— Если твой тостер не работает, почему бы не купить новый?

— Как это не работает? — Она пожала плечами. — Просто мне надо было вспомнить о нем пораньше, вот и были бы сейчас у нас отличные тосты.

— Ладно, — кивнул он, хотя у нее почему-то было такое чувство, что он не понял ее. — Я пойду, пожалуй, оденусь.

— Замечательно. Но знаешь, ты мне нравишься и так. — Она встала на цыпочки и поцеловала его в нос. Может, Чейз бурчит, потому что встал не с той ноги? Ничего страшного.

Она разложила яичницу и пригодный для еды бекон по тарелкам, поставила маргаритки в вазу и вынесла все на веранду. Минуту спустя к ней присоединился Чейз. Они долго сидели и ели, громко обсуждая дурацкий тостер.

Мягкий бриз обдувал их, над цветами в саду порхали бабочки, на ветвях дуба, росшего неподалеку, переговаривались и спорили о чем-то птицы.

Лора закончила есть, отодвинула тарелку и, осторожно, чтобы не посадить занозу, вытянула ноги.

— Чудесное место! — блаженно произнес Чейз. — Какие у нас планы на сегодняшнее утро?

— Ну, лично я хочу весь день просидеть на этой скамейке и ничего не делать.

— Замечательно звучит, — прокомментировал он и поднялся, осторожно отодвигая скамейку. — Пойду возьму свой кейс.

— Кейс? — удивленно переспросила Лора, засмеявшись. Она думала, что чем они точно не будут здесь заниматься, так это бизнесом.

— Что тебя так рассмешило? — недоуменно спросил он. — Ты не хочешь, чтобы я поработал?

— Да нет… Просто я думала, что надо наслаждаться утром, а не писать бумажки и напрягать мозги.

— А-а… — Он сделал вид, будто бы созерцание утра было вторым пунктом в его плане на сегодняшний день. — Ну, это тоже неплохо. Ладно, я, пожалуй, тоже присяду и тоже посмотрю. — И он уселся на скамейку как послушный школьник за парту.

То, что им было произнесено, звучало совсем не весело, скорее мрачно. Мало того, в следующую секунду мистер Дункан оказался на полу, — скамейка перевернулась. Лора вскочила и помогла ему подняться.

— Прости, не успела тебя предупредить.

— Да ничего. — Он поднялся и отряхнулся. — Знаешь, я вообще-то не очень люблю сидеть и наблюдать за утром, Лора. И я бы действительно хотел добраться сейчас до калькулятора. Поэтому, если тебе, конечно, не трудно, не могла бы ты не обижаться на меня? Я повожусь с документами, а ты сиди и наблюдай за утром. Ладно? Кроме того, мне надо ненадолго отлучиться.

Она кивнула в ответ, и он ушел в комнату. И через минуту после этого Лора потеряла к прелестям сельского утра всякий интерес. Ею внезапно овладело какое-то беспокойство.

Молодая женщина поднялась и пошла в кухню, морща нос от неприятного запаха гари, повисшего там. С трудом ей удалось распахнуть окно, которое никак не хотело открываться.

Она включила воду в раковине, подставила под струю воды грязную сковороду и стала отскребать от нее пришкварившийся бекон. Отлично! Именно так она и планировала провести свои выходные с Чейзом.

В один момент ее утро ничегонеделания переросло в рабочий день. Казалось, что, куда бы она ни взглянула, везде нужно было что-то убрать, почистить, вымыть. Ее настроение из солнечного превратилось в мрачное и натянутое.