Сьюзен Коннел - Славная девочка
Холли вцепилась ему в плечи, чтобы не упасть от наплыва чувств. Губы его спускались все ниже, ей казалось, что она вот-вот закричит от желания. Поцелуй их был полон радости и вожделения, жажды и любви, желания и потребности друг в друге. Он увлек ее за собою на подстилку, раздвинул ей ноги и, наконец, возлег на ложе ее женственности. Нависнув над ней, он втягивал в себя морской воздух и ее запах.
– Холли…
Она поняла невысказанный вопрос, общепринятую условность первого раза, позволяющую в последний момент повернуть назад, и с благодарностью за этот жест благословила его. Благословила душераздирающим поцелуем и, мяукнув как котеночек в знак полной покорности, она обхватила ногами его бедра и приняла глубоко в себя. И вот он уже в ней – врезается, ласкает, поглаживает, наполняет всю ее восходящим по спирали наслаждением. Луна скрылась за облачком, и она изгибалась навстречу каждому его толчку, каждому запретному приказу, который шептал он в ночную тьму.
– Скажи мне, что ты моя, – удалось выдавить ему, слегка обуздывая себя в ней.
Как могла она жить без него, без его любви, без его тела?
– Да.
Она обхватила ладонями впадинки на его спине, заставляя его снова полностью войти в себя, и вот уже ритм движений, резких туда и ласкающих обратно, участился и наконец Холли почувствовала, как она содрогается и распадается на тысячи кусков сверкающего наслаждения. И вместе с ней в этом звездном дожде ощущений был он, он вошел в него вместе с ней, скользя в ее объятиях, чтобы остаться там навсегда. Насыщенный, цельный, любимый он держал ее в своих руках и прислушивался к звукам моря, к биению их сердец и к самому сладкому из всех звуков, к голосу Холли.
– Я – твоя.
Глава седьмая
Добавив на свой второй бутерброд с ветчиной еще немного майонеза, Эвен навалил на него сверху толсто нарезанные помидоры и зелень. Широко улыбаясь тому, что вся эта конструкция не разваливается, он аккуратно поднес сандвич ко рту. Перед тем как откусить, он спросил:
– Ты точно не хочешь? А то давай, сделаю такой же.
– Нет, спасибо.
В свете давешнего занятия любовью Холли испытывала прилив энергии и отнюдь не чувствовала себя голодной. Она сидела на кухне Эвена, привалившись спиной к буфету и положив ноги на разделочный столик. Ей вполне достаточно было смотреть, как Эвен ест свой сандвич. Как правильно она поступила, доверившись Эвену, уж вместе-то они придумают, как покончить с этим фарсом, который затеял Стью. А на остаток ночи у нее один враг – мечтательная улыбка, которая так и норовит проползти украдкой на ее губы.
Или это все из-за шампанского, которое звенит у нее в крови?
– А мне так нравится, когда ты называешь меня «славной девочкой». Ты об этом знаешь?
– Да. – И он продолжал смотреть, как она улыбается, скорее себе, чем ему.
– Еще есть какие-нибудь вопросы, «славная девочка»? – спросил он, прежде чем откусить еще здоровенный кусок.
– Ага, насчет твоего аппетита, откуда у тебя такой, от морского воздуха, что ли? – она склонилась в сторону так, что локтем чуть не касалась его тарелки. – Или от того, что ты на мопеде переездил? – игриво спросила она.
Он покачал головой и промямлил с набитым ртом:
– От физических упражнений на пляже, – и, подмигнув ей, отхлебнул из картонной упаковки апельсинового сока.
Зазвонил телефон, но после двух звонков умолк. Ошибка, наверное, предположил он, но у него создавалось впечатление, что телефон выжидает и вот-вот вторгнется в их жизнь. Покачав головой и нахмурившись, он обратился к Холли:
– Совсем от телефона я оторваться не могу, но по-моему, на какое-то время нам надо вывезти тебя из Кейпшелла. Давай сообщим об этом Энни и уберемся завтра с утра пораньше.
Ей представилось уединенное убежище где-нибудь в Поконосе, а может быть даже, в Карибском бассейне, этакий Эдем, где они смогли бы насладиться вновь обретенной близостью. Ведь сентябрь еще так далеко.
– Ну и какие будут предложения?
– Как ты смотришь насчет моей нью-йоркской квартиры? Там нам, вероятно, гораздо проще будет со всем управиться и в то же время найдется необходимое для нас уединение.
Она печально улыбнулась ему:
– Я буду скучать по этому месту, но ты прав, что-то в последнее время многовато здесь местных звонков. Ох, до чего же мне не хочется, чтобы остаток твоего отпуска прошел на Манхэттене!
– Да, но ведь мы будем рядом друг с другом.
Он одарил ее одной из своих коварных улыбок. Полотняные брюки по-прежнему были на нем, но рубашку и пиджак он снял, как только они пришли домой с пляжа.
Глаза ее пробежались по его великолепным мускулистым рукам, по курчавой подстилке темных волос, покрывающих его грудь, и скользнули прямо вниз к более темному волосистому кусту, окружающему пупок. Ведь говорил же он ей, что поиск решений – его конек. Это – лучшее, чем он может похвастаться. Теперь она не была уверена, что именно это самое лучшее, чем он может похвастаться. Но как же у него получается быть одновременно настолько фантастически сексуальным и одновременно таким практичным?
Он вытер рот и посмотрел на нее.
– Возвращаясь к проблеме с твоим бывшим, хочу сказать, что по-моему, лучшим способом разрешить ее, были бы переговоры. Только, Холли, тебе придется пойти на них, подготовившись как можно лучше и раздобыв всю возможную информацию.
Она медленно перевела взгляд на его лицо. Меньше всего сейчас ей хотелось говорить о Стью, но Эвен прав: чем раньше она покончит со всей этой дрянью, тем лучше.
– То есть ты хочешь сказать, что мне придется склонить Стью к компромиссу?
Он коротко кивнул:
– Если только…
Он отправил в рот ломтик чипсов и стал задумчиво жевать.
– Что, «если только»?
– Мы знаем, что Стью согласен отказаться от негатива, если ты вернешься на работу. А теперь нам необходимо узнать, от чего он не согласен отказываться. Он так и будет настаивать, чтобы ты позировала ему, если только мы не раздобудем в качестве контраргумента нечто очень большое, скажем, нечто такое, в чем он боялся бы огласки.
Холли резко выпрямилась:
– То есть что-нибудь противозаконное?
– Или постыдное, – он поднял руку. – Ну-ка, давай, говори о нем первое, что приходит на ум. Быстро!
Она пожала плечами:
– Ну, он как навозный жук, ничего не выбрасывает…
– Хм, – Эвен с сомнением поглядел на нее, после чего отряхнул с рук хлебные крошки. – Первое впечатление всегда говорит о многом. И это на самом деле было твое первое впечатление о нем?
Она покачала головой и стала смотреть, как он открывает холодильник и роется в морозилке среди упаковок с замороженными готовыми блюдами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});