Луанн Райс - Надежды большого города

Прибывшие на место полицейские ворвались в комнату под крышей, чтобы арестовать беглеца, и обнаружили там рыдающую девушку, которая сжимала фотографию каменных колоколов. Полицейские внимательно осмотрели поверхность Виста-Рок. Черепаший пруд был покрыт льдом с кусочками замерзших водорослей. Хотя об этом не говорилось вслух, они искали тело мальчика.

— Он погиб, — тихо сказал один офицер другому, стараясь, чтобы Пенелопа не услышала. — Тут очень высоко.

— Наверное, из-за праздников. Второе самоубийство на этой неделе.

— Самая трудная пора года.

— Только бы меня не послали сообщить об этом его родителям.

Машина скорой помощи примчалась минутой позже, медики побежали через террасу замка вокруг каменного парапета к месту, где должен был упасть мальчик. Сугробы здесь были очень глубокие: тут заканчивалась парковая дорога, поэтому сюда сваливали весь убранный с нее снег, серый от гравия и песка.

— Эй, — закричал полицейский с башни замка, — на этом сугробе сверху дыра, — он указал место, и несколько медиков забрались на сугроб.

Полицейский был прав — в самом центре глубокого сугроба оказалась вмятина в форме человеческого тела. Медики сообщили по радио, что им понадобятся лопаты, и начали раскапывать сугроб руками. Среди них была женщина, которая, работая в Юте, прошла курс по спасению людей при лавинах.

Но никто не верил, что можно надеяться на спасение. Это было извлечение тела. Каждый из них смотрел на башню и мысленно подсчитывал расстояние. Мальчик пролетел сорок футов, даже с учетом высоты сугроба. И все же бригада медиков продолжала копать так, как будто от этого зависела его жизнь.

На место события прибыла телевизионная бригада новостей. Девушка была в шоке и не могла говорить, тело парня еще не извлекли из сугроба, так что об идентификации речь пока не шла. Очевидцы с оживлением показывали на башню и рассказывали, как юноша стоял на верхушке.

— Он собирался прыгнуть, — говорила одна женщина, глотая слезы, — но в последний момент явно передумал. Он тянулся, пытался за что-нибудь схватиться, качался на краю. Это было ужасно.

Камеры показывали место происшествия, свидетелей, а потом фокусировались на единственном ключе к личности юноши — фотографиях колоколов. Полицейские сказали, что их с трудом удалось забрать у девушки, которая прижимала их к сердцу и сквозь рыдания говорила:

— Он думал, что он облако.

Сильвестр Рейнбек-младший находился в собственном офисе и смотрел канал NY1, как и всегда в это время. Он любил репортажи о недвижимости, в которых каждый день показывали различные городские здания, Очень часто это была его собственность, что внушало ему чувство гордости и позволяло ощущать себя богатым. Но сегодня его внимание приковала трагическая история о смерти юноши в Центральном парке, мрачный и долгий обзор замка Бельведер, а потом черно-белая фотография каменного сооружения.

Это была фотография колоколов, и она показалась Сильвестру знакомой, очень знакомой. Он впился взглядом в экран. Да, он видел этот снимок всего несколько дней назад, когда его отец говорил о проекте, которым он занимался вместе с Кэтрин. Сильвестр сделал звук погромче и наклонился ближе к экрану.

— Полиция располагает лишь очень скудной информацией о том, кого уже окрестили «мальчик-облако». Он был завсегдатаем замка Бельведер, больше всего его интересовала расположенная здесь метеостанция. Некоторые говорят, что он студент колледжа, изучающий метеорологию. Другие…

— Метеорология! — пробормотал Сильвестр; когда на экране снова появился снимок колоколов, он погрузился в раздумья, а затем отправился вдоль по коридору в офис своего отца. Старика там не было, огромная комната была пуста. Сильвестр оглядел стол из красного дерева, стулья, серебряные тарелки и кубки — награды и подарки, полученные отцом за благотворительность, бросил взгляд на потрясающий пейзаж за окном. Из этого кабинета открывался самый лучший вид, отсюда можно было разглядеть флаг, развевающийся в срединной части Центрального парка, на вершине замка Бельведер.

Воспользовавшись своим личным лифтом, Сильвестр пошел в библиотеку. Его сердце учащенно билось. Как он и подозревал, его отец был здесь, он сидел за столом рядом с Кэтрин Тирни. Они рассматривали фотографии и подписи к ним. Сильвестр на мгновение поджал губы. Ему не нравилось то, что он собирался сделать, но не нравилось ему и то, как расточителен был его отец, как недальновидно распоряжался он фондами. Кроме того, в свое время его обидело то, как Кэтрин отвергла его предложение пообедать вместе уже после смерти ее мужа.

Он прошел прямо к маленькому телевизору, спрятанному в стенной нише. Кэтрин использовала его в основном для того, чтобы просматривать материалы, имеющие отношение к проектам Рейнбека, но сейчас Сильвестр включил NY1. Обернувшись, он увидел, что отец раздражен, а Кэтрин, как всегда красивая, казалась несколько отсутствующей, как будто ей сегодня было не до работы.

— Что ты делаешь? — спросил отец.

— Помнишь те странные книги, которые кто-то оставил на столе? — спросил Сильвестр, глядя прямо на Кэтрин. — Те, о которых ты меня спрашивал, отец?

— Книги о погоде, — отозвался Сильвестр-старший, — да, помню, я очень обрадовался, когда нашел их. Я решил, что ты заинтересовался чем-то еще кроме базисных ставок.

Сын оставил эту реплику без внимания. Он усилил звук и позволил репортеру сказать все за него. Новости вернулись к происшествию в Центральном парке, снова показали замок, полицейских и медиков, собравшихся вокруг сугроба, сообщили, что юноша упал с башни и что он, по слухам, часто крутился возле метеостанции.

— Дэнни! — закричала Кэтрин, вскакивая на ноги.

Сильвестр видел, как она прижала руку ко рту. К его удивлению, отец вскочил с кресла и обнял ее, чтобы поддержать. Камера показала снимок, найденный в башне, черно-белый снимок вырезанных из камня колоколов, связанных вместе гранитной лентой.

— Нет, нет, Дэнни! — простонала она, и Сильвестр вздрогнул, услышав боль в ее голосе. Он не хотел причинить ей душевных страданий. Он попытался поймать взгляд отца, но старик подошел к столу и взял фотографию, как две капли воды похожую на ту, что была на экране телевизора.

Сильвестр-старший кивнул Кэтрин, одним своим добрым и спокойным взглядом разрешая ей уйти и сделать то, что она должна была сделать. Она выскользнула в дверь, оставляя Рейнбеков — отца и сына — один на один.

— Я не понимаю, что происходит, — сказал Сильвестр.

— Ты хотел разоблачить ее передо мной, указав на связь между теми книгами и фотографией колоколов. Я знаю, Сильвестр, что она пускала молодого человека пользоваться библиотекой.