Элизабет Кейли - Танцующий ангел

Конечно, глупо сидеть в четырех стенах и мучиться угрызениями совести, вместо того чтобы пойти к любимой женщине и поговорить с ней обо всем, что между ними произошло, и Антонио отдавал себе в этом отчет. Возможно, Джаннет сможет простить его глупую и никчемную ревность, сможет забыть, как он вел себя у нее дома, не припомнит ему ту отвратительную картину, что застала, когда вошла в понедельник к нему в кабинет.

Антонио знал, что никогда не сможет простить себе то, что бросил Джаннет одну, когда она отчаянно нуждалась в его помощи. А сейчас Джаннет в больнице, у нее настолько серьезное растяжение связок, что пришлось наложить гипс. Снова нормально ходить она сможет только через несколько месяцев.

Попадись ему сейчас Грегори, Антонио ни на секунду не сомневался, что просто задушил бы мерзавца. Даже рискуя провести остаток жизни в тюрьме.

Обессилев, Антонио упал в кресло. Слезы катились по его впалым от бессонницы щекам. Как может он показаться на глаза Джаннет? Она не простит его никогда — и будет совершенно права. А он, он не сможет жить без нее.

Только сейчас Антонио понял это совершенно отчетливо. Если ему не удастся вернуть Джаннет, останется только один путь. Единственное, что его еще держало в этом мире, — его сын, которого он не мог оставить с такой матерью, как Мадлена. Он хотел подарить мальчику новую семью, где его будут любить, где им будет кто-то интересоваться. Антонио верил, что его Ангел обязательно примет ребенка, обделенного материнской нежностью. А как были бы рады родители Антонио, если бы внук вернулся к ним!

Но все эти мечты разбились в прах. Из-за него. Он не смог держать себя в руках, хотя хорошо знал все уловки своей бывшей жены. Он не смог переступить через свою глупую ревность. Зато смог перешагнуть через несчастную девушку, так нуждавшуюся в нем.

Антонио уронил голову на стол. И вдруг почувствовал, как чьи-то мягкие и нежные пальчики проводят по его волосам, успокаивая, как ребенка. Безумная надежда озарила его сердце.

— Ангел мой, ты пришла, чтобы воскресить меня?!

— Можно сказать и так, можно сказать и так, — прошептал ему в ухо до боли знакомый голос.

Антонио резко выпрямился и оттолкнул стоявшую у него за спиной женщину так резко, что она отлетела к стене.

— Что тебе здесь еще нужно?! — прорычал он, едва сдерживаясь, чтобы не пустить в ход кулаки.

— Ты, только ты, — потирая ушибленное плечо, нежно промурчала Мадлена.

— Пошла прочь, ты больше ничего здесь не получишь!

— Милый, ты зол на меня?

В голосе Мадлены слышалось искреннее удивление. Она смотрела на Антонио так, будто всего два дня назад ничего не было, а со времени их свадьбы прошло всего несколько недель.

— Ты догадлива!

— Но за что?

— За то, что ты планомерно вот уже больше десяти лет разрушаешь мою жизнь.

— Я ничего не разрушаю. Не я была инициатором нашего развода. Я не могла расстаться с сыном, но обстоятельства вынудили меня отдать его в закрытую школу. Я пыталась склеить нашу семью. Все рушишь ты, и только ты.

— Вот как? Это, вероятно, я путался с каждым, у кого в штанах было хоть что-то? Это я сплавил сына подальше, чтобы он не мешал мне развлекаться на деньги моих любовников?

— Очень интересные факты из твоей биографии, милый. — Мадлена сладко улыбнулась. — Но меня они не смущают, это даже пикантно в некоторой степени. Только пообещай мне, что, когда мы вновь сойдемся, ты будешь скрывать это. Да и вообще больше никому не рассказывай. Этим ты можешь навредить нашему сыну.

— Вон отсюда, — тихо произнес Антонио.

— Но-но, сбавь обороты. — Мадлена знала, на что способен Антонио в гневе, поэтому решила больше не задирать его. — Я пришла не ругаться с тобой. Я хочу предложить тебе сделку. Ты вновь женишься на мне. Но жить мы будем порознь. Сын живет с тобой. Мы определим мое месячное содержание. Обещаю, что сумма будет не слишком большой. Всем хорошо.

— Вон отсюда, — повторил Антонио.

— Тебя не устраивает то, что мы будем жить порознь? Но ты же знаешь, я никогда не увиливала от исполнения своих супружеских обязанностей.

— Мадлена, если ты сейчас же не уйдешь, я за себя не ручаюсь, — предупредил Антонио.

— Ты всегда был бесчувственным чурбаном! — Совершенно неожиданно Мадлена расплакалась.

— Мадлена, прекрати этот концерт! Я тебе не верю, — строго произнес Антонио.

— Не веришь! Правильно! Не верь! Я стала такой дрянью! Теперь нет никого из прежних наших друзей, кто хотя бы замечал меня на улице, не то что здоровался! А почему, почему так? Потому что мистер Бреттоли, видите ли, носится со своим оскорбленным достоинством! Ты хотя бы раз задумывался, почему я так себя веду? Потому что я должна была привлечь твое внимание, должна была заставить тебя ревновать!

— Ты считаешь, что я мало уделял тебе внимания?

— Да, да, черт возьми! Когда родился Стивен, ты, как только приходил домой, тут же кидался играть с ним или вел его на прогулку. А что оставалось делать мне? Умиляться, глядя на вас. Сын отнял у меня мужа! Я не знала, куда мне бежать и что делать. Я пыталась найти то, что ты забывал дать мне, у других.

— Я так понимаю, нашла.

— Нет. Я тебя любила, так как не любила никого! И сейчас я люблю тебя, пойми ты, люблю! Неужели в тебе не осталось ничего, что еще бы немного любило меня?

— Прости, Мадлена, ничего.

— Это она. Эта ведьма вытравила меня из твоего сердца!

— Да, ты права, но я бы попросил тебя говорить об этой девушке повежливее. Уверяю тебя, она в отличие от некоторых здесь присутствующих этого заслуживает.

— Антонио, подумай, мы могли бы быть счастливы! Мы красивая пара. У нас растет потрясающий сын. Ему так не хватает отца!

— Так позволь мне видеться с ним чаще.

— Нет, ты не понимаешь! Антонио, я могла бы родить тебе еще детей! Милый, вернись ко мне!

Неожиданно раздались аплодисменты.

— Потрясающе! — воскликнул Джованни. — Мадлена, ты зря даришь свой талант столь ограниченному числу зрителей. Тем более что у нас он отклика не найдет.

— Отец? — удивленно спросил Антонио. — Ты что тут делаешь?

— Приехал поговорить с тобой. Мадлена, я прошу тебя выйти. Разговор у нас будет конфиденциальный.

— Пошел к черту, старый мерин! — злобно прошипела она.

— Вот все слезки уже и высохли. Тебя легко успокоить, крошка, — рассмеялся Джованни.

— Я уже сказала, куда ты можешь идти! — Мадлена уставилась на Джованни ненавидящим взглядом.

— По-моему, детка, тебе пора перестать меня ненавидеть. Ведь с тех пор, как я выгнал тебя, полураздетую и готовую отдаться мне, пинками за дверь, прошло больше пятнадцати лет.