Джанель Денисон - Пойдем со мной!

— Не знаю, о чем ты говоришь.

Допив пиво, он выбросил бутылку в мусорную корзину и пошел к двери.

Меган встала со своего места, отрезав ему путь, а глаза горели неистовым, яростным огнем.

— Нет, знаешь, ты не уйдешь, пока мы все не выясним.

Кейн свирепо сверкнул на нее глазами:

— Чего ты хочешь от меня?

— Я хочу твоего доверия. — Она прижала ладонь к его щеке. — Я хочу услышать правду, настоящую правду.

Она все знает! Как бы он ни оттягивал неизбежное, от правды не уйти. Он так устал изворачиваться, обманывать и лгать!

— Тебе нужна правда, Меган? — Схватив ее за кисть, он отвел ее руку так, чтобы она не могла ею действовать, когда он будет открывать свой самый страшный секрет. — Правда в том, что я не умею читать!

Он замер, ожидая ужасающей реакции, которой боялся с того дня, как они поженились. Но совсем неожиданно увидел на ее лице сочувствие.

— Ох, Кейн, почему же ты не сказал мне?

Он выпустил ее руку и отошел.

— А что я должен был сказать? «Ах, кстати, я не умею читать, извини, дорогая, я никогда ничего не добьюсь…»

— Прекрати, Кейн! — горячо воскликнула она.

Но он уже не мог остановиться. Прорвались годами накопленные досада и горечь.

— Это правда. Я только начал учиться в школе, как моя мать умерла, и я должен был ухаживать за маленькой сестренкой, пока отец работал, чтобы прокормить нас…

Закончив рассказ, он уселся на стул и обхватил голову руками, чтобы не смотреть на Меган. Господи, что он наделал? Теперь Меган оставит его!

Но она легонько помассировала его плечи и сказала:

— Ты можешь научиться.

Он вскинул голову и с укором посмотрел на нее:

— Господи, Меган, неужели ты думаешь, что я не пытался?

— Почему же ты не попросил кого-нибудь помочь?

— Потому что я не мог рисковать — тогда весь город узнал бы, что я неграмотный. Я рассказал о своей беде только одному человеку и испытал столько унижения, что его хватило бы на целую жизнь.

— Кэти?

— Да. Из-за того, что я не умею читать, мне пришлось отказаться от работы в банке ее папаши, а моя жена так переживала, что решила развестись.

Меган охнула, ее глаза округлились от удивления и сочувствия.

— О Господи, так вот почему ты отказался от работы, предложенной Харольдом? — Она озадаченно покачала головой. — Но Харольд не знает, что ты неграмотный.

— Это потому, что его дочь была потрясена, ей было стыдно, она не хотела, чтобы все узнали, что она вышла замуж за такого дурака.

Из глаз Меган брызнули слезы.

— Ты не дурак!

Он сжал зубы.

— Черт побери, Меган, мне не нужна твоя жалость.

— Я плачу не из жалости! Какой же ты болван! — воскликнула она, схватив его за рубашку и резко тряхнув. — Мне больно за тебя.

Господи, как он хотел погрузить пальцы в ее шелковистые волосы, целовать ее губы и проснуться после этого кошмара в ее объятиях! Но он недостоин тех слез, что струятся из ее глаз.

— Когда я выходила за тебя замуж, я не питала иллюзий, — сказала она с сожалением. — Но я хотела быть матерью Энди и женой тебе. Я надеялась, что со временем мы станем дороги друг другу. Надеялась, что будем делиться секретами, надеждами и опасениями. Я люблю тебя, Кейн. Это что-нибудь значит для тебя?

Он промолчал.

— Это не должно означать конец, Кейн, — умоляла она. — Если ты решишься, это будет только начало.

Испытывая щемящее чувство страха, Кейн смотрел, как Меган снимает с пальца обручальное кольцо и кладет его на смятую записку, которая все еще лежала на столе. На записку, которую он не мог прочесть.

Она решительно подняла голову, но подбородок у нее дрожал.

— Когда ты будешь готов довериться мне и победить свою неграмотность, тогда у нас будет настоящий брак и настоящая семья.

На этот раз ушла Меган.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Пап, что значит «неграмотный»?

Кейн опустил вилку с яичницей, не донеся ее до рта. Он залился краской. Хорошо еще, что Меган сейчас принимает душ.

— А почему ты спрашиваешь?

— Потому что я слышал, как вы с мамой ругались, потому что ты… — он наморщил нос, вспоминая слово, — неграмотный.

Кейн заерзал на стуле, расстроившись, что сын подслушал ссору и скоро узнает, что его отец не умеет читать. Но лгать Эндрю он не хотел.

— Я не люблю, когда вы ссоритесь, папа, — промолвил Энди, прежде чем Кейн успел ответить на его вопрос.

— Я тоже не люблю.

То, что в последние три дня Меган отгородилась от него, беспокоило его больше, чем он мог предположить. Теперь он хорошо понимал, каково ей было каждый раз, когда он отталкивал ее. После того, как он испытал, какой теплой, открытой и щедрой может быть его жена, ее отчуждение убивало его.

Кейн носил в кармане ее обручальное кольцо, и не проходило часа, чтобы он не вспоминал об их разговоре. Кроме того, он боялся, что у него не хватит тактичности, чтобы все сгладить. Боялся, что уже слишком поздно для извинений. Он закрыл глаза, чтобы унять биение в висках. Потому что знал, что Меган ждет не извинений.

— Мама больше не улыбается и, кажется, все время плачет.

Кейн сделал глоток горячего кофе, стараясь не отвечать на это замечание. А что он мог сказать? «Да, это из-за меня Меган страдает. У меня больше гордости, чем здравого смысла»?

Хотя Меган и вытянула из него самый сокровенный, самый ужасный секрет, она ни разу не высмеяла его, не оттолкнула. Поразительная женщина.

— Что означает это длинное слово, папа?

Набрав воздуха в легкие, Кейн сказал:

— Это значит, что я не умею читать. — Он задержал дыхание, ожидая, что сын расхохочется, начнет дразнить его или убежит в замешательстве.

Но Энди задумчиво посмотрел на отца.

— Я могу научить тебя, — сказал он и просветлел.

Спокойствие, с каким сын воспринял это сообщение, передалось и Кейну.

— Я подумаю над твоим предложением.

Поддержка Эндрю и помощь Меган придали бы ему уверенности в себе. Но его не оставляли горькие воспоминания о том, как отвергла его другая женщина.

— Надеюсь, что вы, ребята, скоро помиритесь, — сказал Эндрю. — Я хочу снова видеть, как она улыбается и смеется. И ты тоже, папа. — Слезы заблестели у него в глазах. — Ты поссорился с бабушкой и дедушкой, а теперь и с мамой…

О черт! За последнее время он только и делал, что приносил близким ему людям боль и слезы. Права Меган. Он эгоист и думает только о себе, а не о благе семьи. Он использовал свою неграмотность как предлог, чтобы не сталкиваться с прошлым. Он подогревал разлад между собой и Линденами, скрывая правду под толстым слоем обиды.