Элизабет Пауэр - Скамейка для влюбленных

– То есть ты не любила его? – холодно поинтересовался Андреас.

– Да, не любила.

– И все-таки спала с ним? Переехала к нему? – Тон его изменился. Что это? Отвращение?

– Нет, – отрезала Маджента. – Он предложил мне свою квартиру, потому что купил другую, поближе к своей компании. Маркус не хотел, чтобы она пустовала. Он заявил, что так будет лучше для моего образа. Звезда не может жить, как он выразился, в домишке. Он требовал, чтобы мы стали любовниками, но я была против. Да, мы целовались, я флиртовала с ним, он пытался уложить меня в постель, но я не смогла. – Голос у нее сорвался. – Он догадался, что это из-за тебя. Маркусу стало известно, что я ходила к тебе, чтобы вернуть книгу. Он сообразил, что из-за тебя все его планы могут сорваться. Он предупредил, что будет продвигать меня, если мне ничто и никто не будет мешать. Ты помнишь?.. Я тогда пришла к тебе с его отметиной на шее? Он поставил мне синяк за то, что я никак не могу тебя забыть. Ведь я для него была всего лишь ходовым товаром, который он намеревался продать подороже. Я жила в его квартире почти задаром, а он работал над моим первым контрактом. Я не хотела возвращаться в свою прежнюю жизнь, поэтому делала то, что он говорил. Я добилась, чтобы ты меня возненавидел.

Маджента умолкла, борясь с обуревавшими ее эмоциями. Андреас долго молчал, а потом хрипло спросил:

– Почему ты рассказываешь мне об этом сейчас? Из страха, что я отниму у тебя Тео?

«Потому что я люблю тебя!»

Его лицо словно окаменело. Маджента была не в силах признаться ему в этом. К тому же он может почувствовать себя триумфатором: Маджента Джеймс без ума от него так же, как когда-то он был без ума от нее! Даже если она заслужила презрение Андреаса, унижение ей ни к чему.

– Так что же случилось, когда доблестный Маркус узнал, что ты беременна и это разрушает все его планы? – спросил Андреас, впрочем догадываясь о том, что произошло.

Маджента вздрогнула:

– Он велел мне освободить квартиру, как только понял, что я не собираюсь делать аборт. В любом случае я уже подумывала о том, чтобы съехать, так как мне все сложнее становилось сдерживать его страсть.

– И где ты жила потом?

– В новой квартире матери, в которой она поселилась, покинув реабилитационную клинику. Когда до рождения Тео оставалось три недели, я… В общем, остальное тебе известно. Я вышла из комы, думая, что потеряла ребенка, но он был жив и здоров, только провел два месяца без мамы. Когда мне впервые принесли Тео, у меня даже не было сил, чтобы его обнять. Я испугалась, что никогда не смогу взять сына на руки. Ради него я заново научилась ходить.

– А меня рядом с тобой не было, – пробормотал Андреас и перевел взгляд на озеро, хотя Маджента сомневалась, видит ли он что-нибудь. Андреас стиснул зубы. – Мой сын появился на свет у матери, которая не знала, что рожает, и без отца, который понятия не имел о его существовании, – с усилием закончил он.

– Не сердись на меня, – взмолилась Маджента. – Прошлое не исправить, но, поверь, я искренне сожалею, что у нас с тобой все вышло так, а не иначе.

Андреас молча кивнул, словно боялся, что голос его подведет.

– Давай вернемся обратно, – наконец сказал он и с нежностью, удивившей и тронувшей Мадженту, обнял ее за плечи.

Глава 11

Когда они возвращались, Андреас заявил, что им с сыном предстоит многое наверстать, и, верный своему слову, сразу приступил к делу.

Для начала он перекроил свое расписание и взял недельный отпуск, чтобы как можно больше времени проводить с Тео.

Мальчик пришел в восторг, когда Маджента, не в силах больше скрывать, объявила, что у него наконец-то появился отец. Андреас также присутствовал при этом. Она была рада, что сообщила сыну новость при нем. Андреас твердо вознамерился стать хорошим отцом, и женщина это приветствовала.

Маджента не могла привыкнуть к одному – теперь решения, касающиеся Тео, принимала не только она. Мальчик же смотрел на Андреаса как на чудо и был абсолютно счастлив.

– Я знаю, что ты стремишься быть самодостаточной и ни в чем не зависеть от меня, – сказал Андреас, пригнав к ее дому «мини», – но теперь у меня появились обязательства по отношению к матери моего ребенка. И я намерен их выполнять. Поэтому, пожалуйста, прими от меня то немногое, что я могу и хочу тебе дать.

Маджента приняла подарок, хотя по-прежнему отказывалась работать у него. Ей и без того было мучительно видеть Андреаса. Ведь он никогда не сможет ответить на ее чувства. Она почти призналась ему в любви в тот день, когда рассказала правду о Тео, а он никак не отреагировал. Он и с Тео общался так, словно давал ему понять, что его отец и мать никогда не будут вместе. Маджента вынуждена была смириться с этим, хотя сердце ее болело. Поэтому она прилагала все усилия, чтобы не выдать себя, когда он приезжал к Тео. Она избегала смотреть на Андреаса, если чувствовала на себе его взгляд. Честно говоря, сделать это было невероятно сложно.

– Не надо, – сказал однажды Андреас, когда она протянула свою кредитную карточку, чтобы расплатиться за какую-то покупку для Тео. Когда его сильные пальцы коснулись ее руки, женщина тихо ахнула, но, судя по всему, Андреас неверно истолковал возглас, сорвавшийся с ее губ. – Тебе трудно привыкнуть к тому, что в жизни твоего ребенка появился отец, но позволь мне взять на себя часть расходов по его содержанию. – Он отдал кассиру свою карту.

Андреас позаботился о том, чтобы Тео продолжил занятия верховой ездой, и, проигнорировав протесты Мадженты, обновил договор аренды на квартиру. Вдобавок ко всему он настолько очаровал тетушку Джоузи, что она специально для него испекла пирог с черникой.

– Приятно, что ты стал любимцем моей семьи, – заметила Маджента в конце недели, когда они возвращались с пирогом тети Джоузи и спящим на заднем сиденье Тео.

Андреас негромко рассмеялся:

– Ты возражаешь?

– Как я могу возражать?

«Только это не относится к ней самой», – подумал Андреас. По его мнению, Маджента была не рада, что он снова объявился в ее жизни. Впрочем, этому вряд ли стоило удивляться. Они оба знали, что, предложив ей несколько недель назад работу, Андреас жаждал унизить ее и преподать урок, который, как он тогда считал, она заслужила. За ту неделю, что они проработали вместе, кое-что изменилось. Андреас стал просыпаться с ощущением, что он сойдет с ума, если не поцелует влекущие губы Мадженты и не почувствует под собой ее отзывчивое тело.

Когда они подъезжали к ее квартире, Маджента повернулась и нежно улыбнулась, глядя на спящего сына. Андреас почувствовал себя так, словно его ударили в солнечное сплетение. Он бы дорого отдал, чтобы Маджента улыбалась ему с такой же нежностью.