Одри Хэсли - Но я люблю...

— Не нужно, — усмехнулся Патрик. — Оставайся в чем есть. Тебе идет этот джемпер.

Луси метнула на Патрика возмущенный взгляд. Их глаза встретились, и она сразу поняла, что ошиблась. Спокойствия у Патрика не было и в помине. За его внешней маской невозмутимости бушевало пламя страсти, и он сейчас испытывал то же, что и Луси, только ему лучше удавалось скрывать свое состояние.

К началу десятого Луси уже едва выдерживала напряжение. Ужин, несмотря на обилие превосходных блюд и изысканность сервировки, оказался так мучителен, как она и предполагала. Хотя многие женщины, наверное, были бы в восторге от ужина в столовой, отделанной ореховым деревом и обставленной антикварной мебелью. А некоторые из них были бы просто счастливы отправиться затем в постель с графом Уэндейлским, не задаваясь при этом глупым вопросом, любит он или нет.

К сожалению, Луси не относилась к числу подобных женщин. Она всем сердцем желала, чтобы чувство, сквозившее во взгляде Патрика все время, пока они находились за столом, оказалось любовью. Он не переставая смотрел на Луси через столь нелюбимые Кеном подсвечники и вазочки с цветами, хотя она просила его не смущать ее во время ужина. Ей даже трудно было есть под этим взглядом. Впрочем, у Луси и не было большого аппетита. Все ее мысли сейчас были отнюдь не о еде.

Часам к одиннадцати, когда Кен уже лежал в постели и Луси пожелала ему спокойной ночи, ее чувства пребывали в полном беспорядке. Она устала противиться одновременно нервному напряжению и страстному желанию. Желудок ее сжимался, ладони были холодными, а тело горело.

Едва оказавшись в своей роскошной комнате, Луси направилась в ванную и вскоре уже лежала в теплой воде, пытаясь справиться с неприятной мелкой дрожью. Здесь на нее с новой силой нахлынули сомнения. Не собирается ли она совершить ужасную глупость? Подумать только, докатиться до того, что пообещать Патрику прийти ночью в его спальню, как будто она какая-нибудь... шлюха!

Хотя, с другой стороны, Луси даже хотелось быть шлюхой, чтобы иметь достаточный опыт в постели. Потому что с Фредом она просто ложилась на спину и предоставляла ему делать все остальное, а сама только стонала от удовольствия. До романа с Фредом у Луси не было большого сексуального опыта. Некоторое время — весьма непродолжительное — она встречалась сначала с одним парнем, потом с другим, но обоих не интересовало ничего, кроме быстрого достижения собственного удовлетворения. Они не просили Луси ни о чем, разве что только чтобы она не останавливала их.

А Патрик?! О, Патрик совсем другое дело! Он непременно захочет, чтобы женщина проявила в постели все свои таланты. Но его ожиданиям сегодня не суждено оправдаться, потому что вместо опытной в любовных делах партнерши с ним будет она, Луси! То-то он разочаруется...

Так и не справившись с дрожью, Луси вышла из ванной. Близилась полночь, и больше нельзя было тянуть время. Она уже была готова — чистая, надушенная и дрожащая от страха и возбуждения под легким ночным одеянием. На Луси была атласная ночная сорочка нежного салатного цвета и длинный халат в тон. Все это делало ее очень соблазнительной. Волосы она подняла, небрежно заколов на затылке. Поступила она так в основном из-за того, что подсознательно противилась одной из своих фантазий: ее роскошные каштановые локоны живописно лежат на подушке Патрика.

Свою комнату Луси покинула, движимая одной лишь гордостью. Она ни за что не могла допустить, чтобы Патрик сам явился к ней и устроил сцену у двери.

Прогулка по длинным коридорам к тому крылу здания, где находились его апартаменты, не заняла много времени. Вскоре Луси уже стояла у заветной двери. Но не успела она тронуть дверную ручку, как Патрик сам распахнул дверь настежь, словно какое-то шестое чувство подсказало ему, что та, кого он ждет, уже здесь.

— Почему тебя так долго не было? — резко спросил он, хватая Луси за руку и втаскивая в комнату.

В следующую секунду он уже запирал дверь на ключ.

Несмотря на волнение, Луси обратила внимание на то, что, хотя свет выключен, в комнате довольно светло. Осмотревшись, она увидела, что на одном из огромных окон раздвинуты шторы и в комнату льется серебристый лунный свет.

Патрик был одет в шелковый халат, пояс которого был небрежно завязан, как если бы в течение последнего времени его многократно развязывали и вновь завязывали. Отметив про себя это обстоятельство, Луси испытала облегчение. Патрик волновался, ожидая ее, а это означает, что он тоже не привык к тайным ночным свиданиям.

И вдруг Луси почувствовала, что больше не может ждать. С ее губ сорвался легкий стон самоотречения, и она обвила шею Патрика руками, подставив губы для поцелуя.

Он тотчас прильнул к ним — сначала жадно, словно давая волю давно сдерживаемой страсти, а потом действуя все нежнее и нежнее.

Когда через несколько минут Патрик отстранился, Луси разочарованно вздохнула. Но он вновь прижался губами к ее волосам и прошептал:

— Боже, что ты делаешь со мной... Всю неделю я провел словно в лихорадке. Но этот последний час был самым невыносимым!

Признание Патрика тронуло Луси до глубины души. Бедняжка, пронеслось в ее голове, он тоже страдает. Она взяла его лицо в ладони и приблизила к своему.

— Падди, дорогой мой, у нас ведь вся ночь впереди, помнишь? — Луси провела кончиками пальцев от виска Патрика к его губам. — Ожидание уже позади.

Маккинли тихо застонал и поймал губами ее пальцы. Это произвело на Луси странный эффект — она вдруг вся затрепетала от нахлынувшей с новой силой волны желания, глаза ее расширились, губы приоткрылись и, вместо того чтобы вынуть пальцы изо рта Патрика, она чуть продвинула их вперед. Маккинли принялся легонько прикасаться к ним языком, чем привел Луси в полный восторг.

Ей приходилось читать о том, что умелые мужские ласки способны привести женщину в исступление, но она считала это художественным преувеличением. Однако это оказалось правдой. Иначе почему ее дрожащие ноги вдруг подогнулись в коленках, а голова пошла кругом? Луси поняла, что если сейчас не вытащит пальцы изо рта Патрика, то может потерять сознание!

Собрав остатки воли, она все же убрала руку, несмотря на то что ей очень хотелось оставить пальцы там, где они находились.

А дальше все происходило как во сне. Она медленно стянула с плеч халат, и он упал на пол. За халатом последовала ночная сорочка. Сначала Луси спустила одну бретельку, затем вторую — и вот она уже стоит перед Патриком обнаженная.

Никогда в жизни Луси не чувствовала себя такой желанной. Его жаждущий взгляд обежал ее всю, словно обволакивая, и задержался на полной груди, которая сладко ныла в предвкушении ласк. Луси ощутила ее налитую тяжесть, когда подняла руки, чтобы раскрыть заколку и освободить волосы. Через мгновение ее восхитительные локоны темной массой упали на плечи в живописном и притягательном беспорядке.