Кара Колтер - Десять сладких свиданий

Софи вынырнула, взбудоражив водную гладь. Зрители аплодировали и одобрительно гудели. Молодая женщина рассмеялась.

Когда пошла четвертая неделя, Софи купила мотоцикл.

Она нашла время между занятиями альпинизмом и самообороной, чтобы кататься на нем. Инструктор по самообороне пригласил Софи на свидание. Так же поступил и инструктор по альпинизму. Польщенная женщина ответила отказом обоим.

Как только она убедила себя в том, что забыла о Брэнде Шеридане на веки вечные, ей доставили картину.

Картина не понравилась ей так сильно, как в первый раз. Она уже не являлась приглашением провести тихий прекрасный летний денек, рыбача в компании того, кто тебе дорог. Теперь от пейзажа веяло безвыходностью. Где-то бурлила жизнь, а лодка и пруд замерли в ожидании людей, которые никогда не придут. Софи отправила картину в кладовку, чтобы не видеть ее.

А потом пришли письма. К картине не прилагалось даже записки, а письма сопровождало короткое письмецо: «Извини, я случайно взял их с собой. Они принадлежат тебе».

Как и в случае с картиной, Софи хотелось отделаться от переживаний, которые возникали, когда Брэнд выходил с ней на связь. Она едва не переправила письма Битси.

Но что-то ее остановило.

Брэнд подчеркнул, что письма принадлежат не Историческому обществу, а ей.

Она положила их в сумку и той же ночью, устроившись в кровати, принялась за чтение. Письма походили на роман. Было уже поздно, когда Софи развернула последнее письмо.

Заканчивая читать его, она всхлипывала.

Неужели Синклер не вернулся домой и не женился на Саре? Неужели это последнее письмо – конец их отношений?

Что Софи хорошо удавалось, так это копаться в истории. К концу следующего рабочего дня она выяснила ужасающую правду.

Просматривая старые микрофильмы, Софи обнаружила объявление, опубликованное в городской газете и датированное январем 1947 года, о помолвке Сары Сорлингтон и Майкла Смита. Затем она нашла заметку об их свадьбе, которая состоялась в июне того же года.

Софи едва могла прочитать сквозь слезы: «На невесте было шелковое платье цвета слоновой кости, в руках она несла букет незабудок».

Не-забуд-ки. Эти цветы были того же цвета, что и глаза Сары. Или она «не забыла» своего прежнего жениха, хотя вышла замуж за другого?

Софи расплакалась сильнее, когда обнаружила некролог Синклера Хорснелла. Она горевала о мужчине, скончавшемся за несколько лет до ее рождения. Он умер в одиночестве, в доме ветеранов войны. Синклер так и не женился. У него были братья, сестры, племянники и племянницы, а собственных детей не было.

Софи думала, что справилась со своим гневом. Но, узнав о том, что Синклер умер в одиночестве, она отправилась в магазинчик рядом с Историческим обществом и купила упаковку дешевых тарелок.

В ту ночь в подвале Исторического общества Софи Хольцхайм швыряла тарелку за тарелкой в стену. Даже после того, как она переколотила все тарелки, ее ярость не уменьшилась. Софи злилась на Синклера за его тупость и упрямство, но гораздо сильнее ее злила Сара.

Какой эгоистичной, глупой девицей надо быть, чтобы не увидеть в посланиях отчаяние одинокого молодого солдата, потерявшего смысл жизни!

Бедняга утратил веру в себя. Где была эта Сара? Почему она не разыскала Синклера и не помогла ему найти дорогу, которая приведет их обоих домой?

И вот, сидя посреди груды осколков, Софи внезапно поняла, зачем Брэнд прислал ей эти письма.

Не потому, что они являлись собственностью Исторического общества. Брэнд Шеридан жил в одиночестве и совершал поступки, отдаляющие его от тех, кого он любит.

Брэнд вел себя как Синклер Хорснелл, не веря в то, что кто-нибудь вспомнит, каков он на самом деле. Как и Синклер, Брэнд не хотел рассуждать логически и искать дорогу домой.

Неожиданно до Софи дошло, для чего она отправилась на курсы по самообороне, занялась альпинизмом, прыгнула с утеса и купила мотоцикл.

Она стала женщиной, которая не побоится быть с Брэндом, даже если для того, чтобы вернуть его, придется отправиться в ад.

Софи верила, что именно любовь станет своеобразной картой, которая укажет им обоим верный путь.

Молодая женщина снова услышала голос, который звучал, когда она стояла на утесе: «Софи, ведь я знаю, какая ты на самом деле».

Он не принадлежал ни Брэнду, ни папе, ни маме, ни матери Брэнда.

То был голос ее души. И он точно знал, какова Софи на самом деле и что она должна делать.

Брэнд ужасно устал и был огорчен. В ходе спасательной операции два заложника погибли.

Поднимаясь по лестнице к своей квартире, он замер. Его жилище было освещено. Неужели он так торопился, что забыл выключить свет? Возможно, но маловероятно.

Подойдя ближе, он услышал музыку.

У него зашевелились волосы на затылке. Однако он быстро успокоился. Вряд ли это какой-то злодей. Сомнительно, что его узнали по снимкам, сделанным во время операции в отеле снующими повсюду фоторепортерами, и убийца ждет, включив свет и наслаждаясь музыкой.

И все же он поднялся по ступеням осторожно и стал искать ключ за верхним наличником двери. Ключа не оказалось. Дверь была приоткрыта. Встав сбоку, Брэнд вытянул голову и заглянул внутрь.

Вся его маленькая квартирка, за исключением ванной комнаты, отлично просматривалась. Прямо у двери стоял чемодан.

Затем он увидел на кухне Софи Хольцхайм.

Софи великолепно выглядела в белой блузке, облегающих джинсах и сандалиях. Похоже, она подстригла волосы: не коротко, но стильно. Они были глянцевыми и ухоженными, зовущими к прикосновениям. Он начал изнывать от желания только от одного вида Софи.

До него доносился запах шоколадного печенья.

Никогда еще Брэнд не был так счастлив от встречи. Как будто внутри у него была коробочка, ждущая срока, и теперь она стремительно открылась. Из этой коробочки выплыло солнце. Казалось, вся жизнь Брэнда осветилась. Та часть его души, которую он старался сохранять ледяной ради своего блага и блага Софи, таяла, как лед весной на пруду Гловер.

Брэнд вошел в квартиру. Софи повернулась и посмотрела на него.

Она сделала макияж, отчего ее скулы стали высокими, губы чувственными, а глаза потрясающими.

Неужели он так хорошо ее разглядел, потому что она находится на его территории, а не в знакомой обстановке Шугар-Мейпл-Гроув?

Или потому, что Софи превратилась в женщину, которую Брэнд провожал взглядом в тот вечер, когда они расстались? Софи была абсолютно уверена в себе и наслаждалась своим самообладанием.

Ее улыбка могла затмить солнце.

– Какого черта? – грубо заговорил он и скрестил руки на груди.

– Привет, Брэнд. Я тоже рада тебя видеть.