Дженни Адамс - Танец в темноте
Брент пристегнул Фиону ремнем безопасности и поплотнее закутал в одеяло.
— Держись. Сейчас мы выберемся отсюда.
Дорога, обычно занимавшая десять минут, заняла полчаса, но наконец они добрались до домика в горах, где он включил отопление на полную мощность, принес полотенца из ванной и согрел их на батарее.
— Я насквозь промокла, — пробормотала Фиона, пытаясь раздеться, но пальцы ее не слушались.
Брент отвел ее руки, раздел молодую женщину до нижнего белья и завернул в одно из полотенец. Он старался, чтобы его прикосновения были минимальными, хотя сердце разрывалось от желания согреть замерзшую Фиону в объятиях.
Брент отвел ее в ванную, поставил под душ и постепенно повышал температуру воды. Фиона мало-помалу согрелась.
— У тебя руки холодные. Ты, должно быть, и сам промерз. — Она сжала его руки. — Вставай-ка под душ.
Брент долго вглядывался в ее лицо. Кожа молодой женщины уже не была бледной, щеки порозовели то ли от теплого душа, то ли от интимности момента. Она предложила принять душ вместе с ней… Это действительно очень интимно, несмотря на то что Фиона не сняла белье.
— Мне не требуется душ. Я был тепло одет. — Руки и ноги у него замерзли, но, проведя несколько минут возле радиатора, он согреется. — Выходи, и я вытру тебя.
Фиона покорно стояла, пока он вытирал ее почти насухо, потом забрала у Брента полотенце, завернулась в него и попросила:
— Надеюсь, у тебя найдется какая-нибудь пижама, потому что я не могу оставаться в мокром белье.
Сказала она это нарочито твердо, чтобы Брент успокоился и перестал волноваться за нее. Но это удалось ей лишь частично.
— Конечно. — Он развернулся, пошел в свою комнату, порылся в поисках чего-нибудь подходящего и принес ей спортивные штаны, боксерские трусы и фланелевую рубашку, а также джемпер толстой вязки и две пары носков.
— Тебе помочь одеться?
— Нет, Брент. Правда, я в порядке.
Фиона чуть ли не вытолкала его из ванной и закрыла дверь у него перед носом.
Напряжение скопилось в основании шеи. Сейчас Брент не способен был его контролировать. Голова его конвульсивно дергалась, пока он переодевался, а потом принялся кружить по гостиной, говоря себе, что сейчас самое время отойти в тень. Однако проблема заключалась в том, что шансы на это были чертовски малы.
Фиона вышла из ванной в тот момент, когда Брент собирался сделать очередной круг. Он застыл посреди комнаты. Она была так красива в его одежде, с лицом, сияющим после душа! Молодая женщина выглядела совершенно здоровой и достаточно сильной, чтобы справиться с какими бы то ни было последствиями переохлаждения. А еще она выглядела смущенной. Крылось что-то такое в глубине ее глаз…
— Прости, что тебе пришлось спасать меня, но я рада, что ты это сделал. Не знаю, смогла бы я выбраться сама. Признаюсь, что уже готова была по-настоящему испугаться, а мобильный телефон остался в машине. Это была огромная ошибка.
— Ты не могла знать, что погода столь резко переменится.
Брент попытался объяснить, почему узнал о ее поездке слишком поздно, правда, ему это плохо удавалось. Он изо всех сил старался перевести разговор на деловую почву. Да вот только не было ничего делового в желании заключить ее в объятия и никогда не отпускать.
— Мне не следовало уходить, не попрощавшись, сегодня утром, да и для твоего спасения я не слишком-то много сделал. Просто шел по тропе и молился, чтобы с тобой все было в порядке.
— А еще согрел меня в душе, когда мы приехали сюда. — На сей раз Фиона отвела взгляд. — Мне следовало бы сделать это самой. Тебе не стоило смотреть на меня. Я знаю, мое тело…
— Я уже видел тебя. — Каждый соблазнительный изгиб ее восхитительного тела. — Фиона, даже думать не смей…
— Давай сосредоточимся на том, что произошло сегодня. Мне очень жаль, Брент. — Она вздернула подбородок и храбро улыбнулась.
Брент не был уверен, какая тема беспокоит ее больше: то, что она чуть не погибла под снегопадом, или вопрос о ее привлекательности. Может, следовало бы промолчать, но ему необходимо было, чтобы Фиона наконец поняла, какой красавицей он ее считает.
— Даже думать не смей, что ты некрасива и несовершенна…
— Я доставила тебе массу хлопот. — Фионе было ясно, о чем говорит Брент, однако она не хотела ни вспоминать о том, что произошло между ними, ни обсуждать это. — А все потому, что мне не пришло в голову поинтересоваться прогнозом погоды, прежде чем я отправилась в горы. Я еще удивилась, почему там так безлюдно, но одиночество меня устраивало, и я не предполагала…
— Откуда ты могла знать?
Брент сосредоточился на том, чтобы успокоить Фиону. Он сделал глубокий вдох и осознал, что его пальцы пробегают по узору на плече джемпера, одолженного ей. Как давно он этим занимается? Брент отдернул руку.
А Фиона предложила:
— У твоей машины цепная передача и четырехколесный привод. Снегопад закончился. Вряд ли снежный покров глубже шести дюймов. Нам надо возвращаться в Сидней. Я уже доставила тебе достаточно неприятностей и мечтаю вернуться на работу.
И забыть обо всем, что между ними было? Разве это не то решение, к которому в конце концов пришел и он? Так почему же грудь болит так, будто в нее вонзилось что-то острое?
— Поехали, — согласился он.
Действительно, нет причин оставаться здесь. Брент выключил отопление и повел Фиону к двери:
— Твою машину я потом заберу.
— Спасибо. — Молодая женщина не стала возражать: у ее машины нет полного привода и цепной передачи, а она хочет вернуться в город.
Когда они сели в автомобиль, Фиона притворилась спящей. Брент, возможно, пытался подбодрить ее, но что это меняет? Ничего. Она любит его, а он не отвечает ей взаимностью. Что ж, сегодняшний день удалось пережить. Значит, она переживет и все последующие.
Глава 13
— Брент, объяснишь ты мне, наконец, в чем дело, или так и будешь рычать на нас, пока не выпустишь весь пар? — спросил Линк у Брента, когда Алекс отошел к жаровне, чтобы присмотреть за яичницей с беконом.
Брент взъерошил волосы, а затем начал конвульсивно поправлять сервировку на столе. Стояло воскресное утро. Братья готовили совместный завтрак на террасе.
Утро было несколько холодноватое, и братья не ожидали, что он начнет хлопать дверьми и потребует, чтобы они позавтракали с ним. Но Бренту было все равно. Он хотел поесть здесь, в единственном месте, где не чувствовал себя так, словно задыхается, и он действительно нуждался в компании Линка и Алекса.
Братья внимательно посмотрели на него, надели куртки и почти ничего не говорили. До последнего момента. В общем, Брент заслужил упреки с их стороны.
