Люси Монро - Навстречу друг другу
— Никогда.
Саванна с облегчением вздохнула. Бесконечно обрадованная тем, что ее дом будет по-настоящему принадлежать только ее семье, а не будет хранить тяжких воспоминаний, она невольно улыбнулась.
— Ты довольна? — спросил Леандрос.
— Да.
— Ты страшная собственница, как и я. — Тем временем они уже подошли к открытой террасе.
Она не могла разглядеть его лица, на террасе было темно, и тревожная дрожь охватила тело. О чем он думал?
— Ты помнишь? — спросил он Саванну.
Поцелуй. Он вспомнил их первый поцелуй.
— Да. — Ей так и не удалось вычеркнуть события того вечера из памяти.
И через мгновение он поцеловал ее точно так, как это было в памятный вечер их знакомства. Его губы трепетали с особой нежностью, словно это был их первый поцелуй. Язык плавно исследовал контуры ее рта. И, как и прежде, Саванна млела и таяла, а тело становилось безвольным. Поцелуй был долгим, но теперь ей не нужно было вырываться из его объятий.
Не было больше никаких препятствий, разделявших два любящих сердца и пылавших страстью тела. Руки Леандроса скользили по ее спине, медленно расстегивая на платье молнию, искусно скрытую под рядом многочисленных мелких пуговиц и петель. Саванна затаила дыхание, когда он дюйм за дюймом освобождал ее плоть из-под оков подвенечного наряда.
— Леандрос… — В голосе ее звучала мольба. Она любила его сильно и страстно. Она мечтала о той минуте, когда их тела соединятся в едином порыве любви.
Наконец последняя пуговица была благополучно расстегнута, освободив дорогу молнии для последнего этапа пути, и платье перестало быть непреодолимой преградой, а легко спало с плеч от легкого прикосновения его опытных рук. Пальцы его ласкали уже не ткань, а невероятно чувствительную кожу ее спины.
Она стонала, каждый участок ее изголодавшегося тела, каждая клеточка требовала того же внимания и ласки. Ее возбужденная грудь взывала к любви, упругие соски ныли, мечтая стать пленниками его нежных рук или не менее нежных поцелуев. Саванна выгибала спину, прижималась к нему все плотнее.
Леандрос сделал шаг назад, и она инстинктивно последовала за ним. Но он остановил ее.
— После нашей первой встречи я сгорал от любви к тебе. Я не находил покоя. Я пытался утопить боль и удовлетворить тело в союзе с другой женщиной.
— Это помогло?
— Она была совсем другой. А я мечтал только о тебе.
— Теперь перед тобой я.
Он мог поклясться в этом. Но вместо продолжения ласк он подхватил ее на руки и понес с террасы внутрь помещения. Войдя в огромную спальню, он поставил ее на кровать. И она стояла перед ним полураздетая, прижимаясь обнаженной грудью к его шелковой рубашке, и он снова медлил, не смея прикоснуться к ней.
Он избавлял ее от остатков одежды, не в силах скрыть своей страсти. И вот она, полностью обнаженная и такая беззащитная, стоит перед ним. Он снова отошел назад.
— Стой на месте.
Его приказ был выполнен. Она не шелохнулась. К неутоленной страсти уже примешивался интуитивный женский страх.
Он щелкнул выключателем, и комната озарилась ярким светом. И хотя они были одни, Саванна чувствовала себя неловко. Леандрос стоял всего в нескольких футах от нее, в полном свадебном облачении, и жадно разглядывал ее тело, медленно переводя взгляд сверху вниз и обратно, словно она была произведением искусства, а он при этом выступал в роли коллекционера.
Саванна смущенно подняла руки, прикрывая грудь.
— Не смей! — предостерег ее Леандрос, и руки безвольно опустились, а тело задрожало, охваченное волной страха только из-за суровости его голоса. — В ту ночь я хотел, чтобы ты осталась со мной. Чтобы все было так, как сейчас. Чтобы ты оказалась в моей спальне, на моей кровати, обнаженной.
Она смело взглянула ему в глаза.
Он не шелохнулся, ни один мускул не дрогнул на его лице, когда она, нарушив приказ, медленно пошла ему навстречу.
— Теперь я здесь. В твоей спальне.
Она подошла к нему так близко, что при желании он мог согреть ее обнаженную плоть в своих жарких объятиях, потом быстро развернулась и снова направилась в центр огромной, как морская гладь, кровати, указывая ему правильный курс, ведя за собой.
На кровати Саванна опустилась на колени.
— А теперь я в твоей постели.
Они смотрели в глаза друг другу, два агрессора, два воина, мечтавших только о победе. Саванна медленно распускала волосы, вытаскивая шпильки из прически. Глаза его жадно следили за каждым ее движением, внимательно наблюдали, как каждый тщательно уложенный на затылке локон обретал свободу и падал ей на плечи. Она бросала шпильки на пол, и они бесшумно, словно пушинки первого снега, опускались на поверхность толстого ворсистого ковра.
Когда эта процедура была завершена, Саванна грациозно перекатилась на край кровати и дернула за шнур золотую подвязку, опустив занавес полога кровати. Драпировка ожила, зашелестела, и прозрачная газовая ткань отделила пространство брачного ложа от остального мира.
Затем она вальяжно развалилась на постели, заводя ногу за ногу, словно воздвигая визуальные преграды, за которыми скрыты сокровища женского тела, недоступные до определенного часа. Руки она, наоборот, раскинула в стороны, медленно завела их за голову, уперлась в подушку и изящно выгнула спину, демонстрируя во всей красе грудь.
— Не хватает только тебя рядом.
Леандрос издал звук дикого, не знающего человеческой ласки зверя. Она с волнением следила за захватывающим дух зрелищем, внимательно наблюдая сквозь прозрачную пелену полога, как Леандрос остервенело срывает с себя рубашку. Пуговицы разлетались по всей комнате.
С брюками, правда, он обошелся куда более аккуратно. Но и эта последняя деталь туалета наконец исчезла, представляя глазам трепещущей невесты обнаженное тело жениха во всей его красе.
Леандрос подходил все ближе и ближе. Он напоминал хищника. Его ничто не могло уже остановить.
— Ты великолепен, — послышался ее благоговейный шепот, и он остановился, чтобы распахнуть отделявший его от брачного ложа занавес.
Он разразился смехом, когда его огромное тело накрыло своей массой трепетную плоть желанной женщины. Она обнимала его за шею, старалась опустить его голову ниже, соблазнить его губы чарующими поцелуями.
— Моя маленькая мучительница! Надеюсь, я пришел вовремя. Разыгранной сцены хватило для подготовки. Настал наш час. — Он уступил требовательным ласкам ее рук, опустил голову и стал целовать горячими от страсти губами.
И вот момент настал. Испепеленные любовью, безумной жаждой обладания друг другом и долгим, томительным ожиданием, они бросились в омут скрытых от них раньше наслаждений.
