Маргарет Уэй - Джорджия и магнат
Его серые глаза стали холодными.
— Нельзя говорить такие гадости, от них пахнет твоим другом Андервудом.
И он был прав.
— Извини. — Чтобы произнести это, ей потребовалось сделать над собой усилие. — По крайней мере, у Гэвина хватило гордости уехать отсюда.
— Ну да, после того, как он так назойливо преследовал тебя.
У Линка было такое разозленное и напряженное лицо, что Джорджия едва не расплакалась. Она попыталась встать, но он усадил ее обратно на песок.
— Слушай, что с тобой? Можешь мне сказать?
— Мне больно, отпусти, Линк.
— Мне тоже больно, черт возьми. Можно подумать, что я все это спровоцировал. Если у тебя проблемы, Джорджия, их надо решать.
— Мне нечего больше тебе сказать.
— Джорджия, уж не плачешь ли ты? — Он осторожно коснулся ее мокрых ресниц.
Она резко вскинула голову.
— Ну и что? Два последних дня были достаточно тяжелыми.
— Ты думаешь, я не знаю? И еще этот Андервуд со своими насмешками.
— Да, он сделал кое-что, что мне не понравилось.
— Ну и чем ты объясняешь его выходки? — спросил Линк, пристально глядя на нее.
— Ревностью.
— Это уж наверняка, — согласился Линк. — Так что ты, пожалуйста, не навешивай на меня никаких ярлыков. И помни: мне не нужна кисейная барышня. Мне нужна женщина, прочно стоящая на ногах. Женщина, которая знает, чего она стоит. Ты — из таких, но почему-то думаешь, что обязательно совершишь те же ошибки, что и твоя мать. Я прав?
— Почти. — Ей удалось рассмеяться. — Меня так и тянет к деловым мужчинам — хорошо это или плохо.
Он посмотрел на нее одновременно с интересом и раздражением.
— А почему никто из твоих так называемых деловых мужчин не может оказаться хорошим парнем?
— Если я встречу такого, то выйду за него замуж.
— Постарайся сдержать обещание. — Он взял ее за подбородок и поцеловал в губы.
В этот вечер Джорджия обедала с дядей в его номере. Они говорили о будущем.
— Мне надо сделать, как говорит Линк, и нанять менеджера. — Роберт Мобрей помешивал ложечкой кофе. — Мне очень хочется побыть с твоей матерью. А этот Уилмот наверняка хороший парень, если Линк рекомендует его.
— Я тоже так думаю, — кивнула Джорджия.
— В любом случае он приедет сюда на следующей неделе для переговоров.
— Ты уже решил встретиться с ним?
— Я не мог отвергнуть это предложение, Джорджи. Я сейчас не в таком положении. Доктор настаивает на полной смене обстановки. И потом, у Уилмота будет испытательный срок. Через шесть месяцев мы решим, возьмем его на постоянную работу или нет. Ремонт — дело хлопотное. Проводить его надо, но я не могу взвалить все на себя.
— А может быть, дядя Роберт, лучше всего продать отель? — предложила Джорджия, стараясь не выдать охватившую ее тоску.
Он кивнул.
— Да, это было бы лучше всего. Но я пообещал тебе подряд на переоборудование. Вот что меня беспокоит.
— Для меня самое главное — твое здоровье, — твердо сказала Джорджия. — У моей фирмы есть и другие предложения. Так что не волнуйся.
— Как быстро все меняется в жизни, не правда ли? — вздохнул дядя. — Я ведь знал, что не смогу долго прожить на Сансете без Ди. И еще я хотел попросить тебя, Джорджи… — Он замолчал и посмотрел сквозь окно на залитый солнечным светом сад.
— Проси о чем угодно.
— Не могла бы ты остаться еще на неделю, пока не приедет Уилмот, и я не соберусь?
— Нет проблем, — ответила девушка, хотя проблем было в избытке. — Свяжусь с фирмой. Не беспокойся, ситуация под контролем. Мама говорит, что приедет за тобой.
— Да, она настаивает на этом. — Роберт Мобрей улыбнулся. — Ты напугала ее до смерти, Джорджи.
— Я просто пересказала ей слова доктора Коула.
— Завтра утром я переговорю с Линком. — Роберт Мобрей уселся поудобнее на стуле. — С ним очень легко вести дела. — Дядя быстро взглянул на племянницу. — Вы вдвоем замечательно смотритесь.
— Не затевай сватовства, — предупредила Джорджия.
— Но ведь вы подружились?
— Линк замечательный человек.
— И, наверное, именно его присутствие здесь послужило причиной быстрого отъезда Гэвина?
Джорджия вздохнула.
— Гэвин смог вырваться сюда всего на несколько дней. И здесь его ничего не держало.
— Как это похоже на него — зарегистрироваться под чужим именем, — неодобрительно заметил Роберт Мобрей. — Я понимаю, что он хотел преподнести сюрприз, но все-таки! Гэвин — симпатичный и умный парень, но я никогда не доверял ему, Джорджи. Просто здорово, что Линк помог тебе от него избавиться.
Через сорок восемь часов после их решения о возможной продаже «Сансета» Сэм Робартс на вертолете прибыл на остров — в сопровождении красивой темноволосой молодой женщины, оказавшейся Таней Харпер, секретарем Робартса по связям с общественностью.
Линк сообщил Джорджии о приезде отца, но о своей бывшей подружке не упомянул и словом.
Первым вертолет заметил Леон.
— Смотри, Джорджи! — закричал он, подпрыгивая от возбуждения. — Наверное, это папа Линка.
— Очень возможно, — ответила Джорджия, прикрывая рукой глаза от солнца.
— Что случилось? — Леон подбежал к ней, лежавшей на песке, опустился на колени и попробовал заглянуть ей в глаза. — Он тебе не нравится?
— Я его никогда не видела, Леон. — Она с улыбкой посмотрела на встревоженное маленькое личико.
— Ты не хочешь, чтобы он покупал отель?
— Я была еще меньше, чем ты сейчас, когда стала приезжать сюда.
— Но ты и потом сможешь приезжать. Линк разрешит.
— Мне, может, не захочется, Леон. Это место слишком дорого для меня.
— Да, я понимаю. Мне здесь тоже очень нравится. — Леон присел рядом и стал пересыпать песок из ладони в ладонь. — Я рассказал об этом маме, когда разговаривал с ней вчера вечером.
Джорджия удивленно посмотрела на него.
— Ты разговаривал с ней, Леон? Я очень рада.
— Я рассказал ей про тебя.
— Правда? И что же ты сказал? — Джорджия вдруг почувствовала беспокойство.
— Ну, я рассказал, какая ты красивая. Как ты подстригла мне челку, чтобы она не падала на глаза, и как купила майки и кроссовки, чтобы взбираться на риф. Рассказал об уроках плавания и как мы везде ходим вместе. Рассказал о Линке. Потом сказал, что папа пишет симфоническую поэму о морской богине, похожей на тебя.
— Но ты не сказал маме, что он хочет посвятить поэму мне?
— Конечно, сказал, — кивнул он. — Мы долго разговаривали. Я все ей рассказал о концерте и как мы с тобой играли в четыре руки. Она очень внимательно слушала.
— А папа тоже с ней разговаривал? — спросила Джорджия.
