Необходим новый статус - Аннабет Альберт
— У нас есть комната, полностью подготовленная для вас троих. Давайте дадим ей немного тишины на некоторое время.
Она проводила их в более маленькую, но такую же со вкусом отделанную комнату с кроватью, диваном, и маленьким столиком, где ребёнка осмотрели и запеленали, прежде чем вернуть в руки Ноа. Даже после того, как медсестра закончила, Ноа по-прежнему внимательно разглядывал маленький свёрток, считая пальчики на руках и ногах, восхищаясь густыми, тёмными волосами, растущими на маленькой головке.
И всё это время Эдриан продолжал искать это… что-то. Мерцания признания, которого ждал девять месяцев. Какой-то знак, что это было реальностью, что она принадлежит им. Что это был не сон.
Её маленькие глазки были зажмурены, поэтом он не видел, такие же ли у неё карие глаза, как у Ноа, и кулачки малышки были крепко сжаты, так что Эдриан не мог догадаться, такие же ли у неё длинные пальцы. Эти же кулачки били по воздуху, пока не принесли маленькую бутылочку, которую Ноа держал для малышки, именно так, будто делал это годы, а не секунды. Некоторые время Эмили будет сцеживать для них молоко, но теперь эта еда казалась неуместной для чудесного маленького ротика, обхватившего бутылочку.
— Сделайте фотографию, — подсказала медсестра, толкая Эдриана в плечо, пока прибирала на смотровом столе.
— Оу. Да.
Эдриан вытащил свой телефон, навёл камеру на Ноа и на… неё. Момент был таким идеальным, что в его груди всё казалось одновременно слишком свободным и слишком натянутым.
— Просто подождите. Ваш телефон будет заполнен фотографиями этих двух, — она милостиво улыбнулась им, прежде чем жестом указала на кнопку вызова на стене рядом с кроватью, на которой сидел Ноа, близко прижимая к себе ребёнка. — Дам вам, ребята, немного времени, но я прямо вниз по коридору, если вам понадобится что угодно.
— Мы должны оповестить толпу? — спросил он, по-прежнему возясь со своим телефоном. Может быть, если поделиться новостями, то они станут более реальными.
— Давай оденем её для большого дебюта, — со смешком сказал Ноа. Он указал на сумку для подгузников, которую они привезли в роддом по дороге, которая, как сейчас казалось, была годы назад, а не всего пару часов. — Так мы можем отправить фотографию всем сразу.
Эдриан послушно вытащил пижаму, которую они купили почти год назад, когда это приключение только началось. Пижама из мягкой французской махровой ткани, с маленькими детальками в виде щенячьих лапок и следов, заставила их обоих расхохотаться посреди детского магазина.
— Ещё одна собачка? Именно то, что нам нужно, — пошутил тогда Эдриан.
— Хочешь это сделать? — Ноа указал на ребёнка, пока Эдриан протягивал пижаму.
— Эм. Я помогу.
Эдриан отошёл в сторону, пока Ноа осторожно укладывал малышку на кровать и быстро одел её, никакой "помощи" не потребовалось.
— Вот так. Теперь отправляй всем, — скомандовал Ноа. — Ты в порядке?
— Совершенно потрясающе, — Эдриан натянуто улыбнулся. — Это… просто…
— Я знаю, — счастливо вздохнул Ноа.
Эдриан отправил сообщение всем из списка их контактов — фотографию Ноа с ребёнком в щенячьей пижаме; изображение, которое выглядела как что-то из журнала, а не из его жизни.
Бззз. Бззз. Его телефон практически мгновенно зазвонил, когда начали поступать поздравления.
— Рут говорит, что она похожа на тебя, — сказал Эдриан Ноа. Его горло сдавило, и мужчина почувствовал в нём сухость, он ещё этого не видел. Это было там, должно было быть и, может быть, дело было не во внешности, а в чувстве. Знак. Какой-то знак, что вселенная действительно доверяла им этого крохотного человечка.
Телефон Ноа тоже завибрировал и, как опытный специалист, тот перехватил ребёнка, чтобы можно было ответить на звонок.
— Это моя мама, — сказал он Эдриану. — Наверное, ей нужно сообщить информацию о своём рейсе.
Парень, который ответил на звонок, уже не был тем же парнем, который пару часов назад был весь из себя отвлечённый и неуверенный. Нет, этот Ноа был новым — странный образ уверенности скрыл мужчину, которого Эдриан знал и так сильно любил. Этот парень, казалось, знал, как именно уложить ребёнка на своём плече, пока разговаривал со своей матерью, и внезапно Эдриан почувствовал себя лишним джойстиком в игре на одного.
Наклонившись, он поцеловал Ноа в макушку.
— Я пойду проверю Эмили, — прошептал он.
Эдриан нашёл её в большой кровати, свернувшейся рядом с мужем, который дремал.
— Ты в порядке? — прошептал он, подтаскивая стул ближе к кровати.
— Да. Марта пообещала скоро принести мне джелато, так что всё хорошо (прим. пер.: джелато, также желато (итал. gelato, от лат. gelātus — замороженный) — популярный итальянский замороженный десерт из свежего коровьего молока, сливок и сахара, с добавлением ягод, орехов, шоколада и свежих фруктов).
На этот раз улыбка коснулась её глаз.
— Мы хорошо о ней заботимся.
Медсестра вошла с блюдом мороженого на подносе и вторым одеялом, которым обернула плечи Эмили. Они выбрали этот роддом из-за того, что он нравился Эмили, и из-за того, что здесь имелся опыт обращения с суррогатными беременностями и усыновлением.
— Ты отправил маме фотографии? — спросила Эмили, прежде чем взять в рот кусочек мороженого.
— Да.
Эдриан специально оставил свой телефон в другой комнате. Он ещё не был готов иметь дело с остальной семьёй.
— У неё губы Ноа, — тепло улыбнулась она.
— Да, — Эдриан кивнул с уверенностью, которую не совсем чувствовал. — Эм… Я не знаю, что здесь делать. Что я говорю? Как мне вообще достаточно тебя поблагодарить?
— Ох, Эдриан, — она взяла его за руку. — Не надо. Просто иди и люби мою племянницу, — её голос надломился, но она продолжала говорить. — Это всё, что мне нужно. Видеть вас, ребята, такими счастливыми… это выражение на лице Ноа… это всё.
— Да.
Эдриану не удавалось сказать ничего больше, кроме единственного слога.
Эмили долго смотрела на него, такими знающими глазами сестры, без которых он не помнил своей жизни.
— В любом случае, что ты здесь делаешь? Разве ты не должен быть на пелёночной службе?
— Я… — Эдриан начал врать, затем сделал глубокий вдох. — Я всё лажаю, Эм. Я не знаю, что с ней делать. Она такая крошечная, и Ноа такой счастливый, и… мне страшно.
— Ох, Эдди, — Эмили похлопала его по щеке. — Нам всем страшно. Мы выжили из ума от ужаса. Добро пожаловать в статус родителя. Теперь вернись туда и люби этого ребёнка. И Ноа, — прогоняя его, она махнула своей ложкой от мороженого. — Я в порядке. Правда. Иди.
Когда Эдриан вернулся в маленькую комнату, Ноа лежал на кровати со спящей малышкой на груди. Сердце Эдриана сделало странный пируэт от этого зрелища.
