Опьяненная страстью - Мишель Смарт
После предательства Тео и Кассии Константинос избегал серьезных отношений, если ему нравилась женщина, он проводил с ней ночь, не рассчитывая увидеть ее снова. Ни одна из них не задержалась в его воспоминаниях.
С Леной вышло иначе. Все это время он думал о ней, порой проводя ночи без сна, забывая о делах и обязанностях, что было недопустимо для человека, владеющего двумя десятками отелей. Всякий раз, когда ее имя мелькало в рабочих бумагах, Константинос ощущал необъяснимое волнение. Ее электронные письма с еженедельными отчетами — всегда краткие и профессиональные — были единственными письмами, которые он читал дважды, словно надеялся уловить в них хотя бы намек на то, что она тоже думает о нем.
«Это не повторится, — мрачно сказал он себе, — никогда».
И вот она стоит перед ним — темно-каштановые волосы рассыпались по плечам, прядь, обрамляющая нежный овал лица, заправлена за маленькое, как у эльфа, ушко. Большие бархатно-карие глаза, красивый прямой нос, чувственные губы. Стройная фигура с соблазнительной пышной грудью, которую летом так эффектно облегала форменная футболка поло. Он все еще чувствовал тяжесть ее грудей в своих ладонях…
Константинос не без усилия прервал неуместные мысли:
— Мой номер готов?
— Конечно, — подтвердила Лена. — Я подготовила счета за последний квартал, если…
— Бумагами займемся позже, — перебил он. — В первую очередь я хочу посмотреть на иглу.
Покончив с этим, он сможет провести остаток короткого пребывания здесь подальше от проклятого холода.
Лена кивнула, одарила его очередной лучезарной улыбкой и указала на высокого скандинава, который сидел за стойкой администратора рядом с молодой испанкой.
— Возможно, Свен сможет…
— Я хочу, чтобы меня сопровождал генеральный менеджер.
Губы Лены дрогнули, в глазах промелькнул страх, но улыбка не померкла.
— Конечно. Я предложила Свена только потому, что он сын ведущего архитектора и сам участвовал в создании одного из залов.
— Разве ты не участвовала в создании иглу? — Он бросил вызов.
— Участвовала, и остальные сотрудники тоже.
— Хорошо. Свен может показать мне мой номер. Встретимся здесь через полчаса и начнем осмотр.
— Прокатимся на лыжах или поедем на снегоходе?
— Мы пойдем пешком, — ответил он без колебаний.
— Как скажешь.
Константинос встретился с ней взглядом, резко кивнул и пошел со Свеном в свой коттедж.
Как только за ними закрылась дверь, Лена глубоко вздохнула и закрыла глаза.
Воспоминания о ночи с Сиописом и последовавшим за ним утром всколыхнулись в ее памяти.
Она долго смотрела на Константиноса, уснувшего в ее постели, затем выбралась из-под одеяла, подняла с пола и надела рубашку, сохранившую аромат одеколона и его неповторимый запах.
Подойдя к окну, Лена раздвинула плотные шторы. Яркое летнее солнце коснулось кожи, все еще отмеченной страстью губ Константиноса. Лена готова была прыгнуть обратно в постель и разбудить его поцелуем, но, развернувшись, обнаружила, что Константинос смотрит на нее. Улыбка тут же сползла с ее лица.
— Прошлая ночь была ошибкой.
Эти четыре слова пронзили ее насквозь, и радость, переполнявшая сердце, просочилась сквозь дыру, которую оставило его признание.
Лена кивнула и запахнула на груди его рубашку.
Константинос встал с кровати.
— Я никогда не сплю с сотрудниками. Не сомневайся, это больше не повторится.
Гордость заставила ее сказать:
— Мы взрослые люди и вполне способны разделять личную жизнь и работу. Давай просто спишем это на слишком большое количество вина и забудем о том, что произошло.
Константинос устремил на нее взгляд зеленых глаз:
— Я согласен сделать вид, что ничего не было, и никогда больше не поднимать эту тему. Тебя это устроит?
— Полностью.
Константинос попытался изобразить улыбку, но ей было не до улыбок. Лену охватила тоска.
Глава 2
Лена сходила в подсобное помещение за зимним комбинезоном и вернулась в лобби. Константинос стоял у стойки регистрации и разговаривал со Свеном.
Лена закрыла глаза и глубоко вдохнула через нос, чтобы справиться с волнением. Гормональная перестройка давала о себе знать или дело не только в этом?
Как же вышло, что они переспали? Ведь она даже не считала его привлекательным…
Константиноса Сиописа небезосновательно считали безжалостным бизнесменом и бессердечным человеком. Отчасти это можно было списать на необычную внешность: угловатые черты лица, крупный изогнутый, как у хищной птицы, нос, тонкие губы, всегда сжатые в прямую линию, глубоко посаженные глаза под густыми черными бровями. У него были коротко подстриженные густые вьющиеся волосы и долговязая поджарая фигура. Сиопис носил одежду темных оттенков и редко улыбался, что делало его похожим на мафиози или вампира из знаменитой киносаги. То, что его клыки были чуть длиннее остальных зубов, только усугубляло сходство. Будь он актером, играл бы только злодеев.
Так почему же в тот вечер ее сердце дрогнуло и она пригласила его в номер?
За ужином Константинос улыбнулся, и его лицо преобразилось. Глаза удивительного зеленого цвета, чего она раньше не замечала, утратили холодность, взгляд смягчился. Возможно, дело бы в хорошем вине, но чем дольше длился их ужин, тем привлекательнее Лене казалось смуглое лицо босса, тем более чарующим казался глубокий, хриплый голос — греческий акцент придавал ему особую сексуальность.
Когда они дошли до коттеджа, ее тело содрогалось от напряжения, а горячее желание пронзало насквозь.
Необъяснимо, но за шесть долгих лет это был единственный счастливый момент в ее жизни. А утром Константинос произнес те ужасные слова, которые погасили пламя ее счастья…
Мистер Сиопис коротко кивнул ей и продолжил расспрашивать Свена. Он сменил темный костюм на черные джинсы и толстый черный свитер. Оставалось надеяться, что под ним что-то есть… Впрочем, это ее не должно интересовать.
— Готова? — спросил он какое-то время спустя, наконец обратив на нее внимание.
— Только надену зимний костюм и ботинки.
Он кивнул, направился к камину, где на одном из кресел лежал черный комбинезон, и начал одеваться.
С другой стороны комнаты Лена проделала то же самое с бело-синим комбинезоном с фирменной нашивкой «Сиопис», стараясь не смотреть на Константиноса и не думать о его сильных руках, рельефных мускулах пресса и широкой груди, покрытой густыми черными волосами. Когда он начал застегивать шипованные ботинки, по ее спине пробежал холодок страха.
Лена посещала иглу всего три дня назад и знала, что там чертовски скользко. Ее ботинки были такими же прочными и нескользящими, как у Константиноса, и все же она боялась потерять опору и растянуться на льду, что было опасно в ее положении. Но еще страшнее было выдать свою тайну. Если что-то пойдет не так, и Константинос узнает о
