Завтра нас не станет - Диана Ярина
Давно нужно было поговорить…
Так просто?!
Поговорить о чем? О том, что моя дочь и мой муж…
Боже, как это мерзко! Как противно… И давно это у них?!
Горло дерет горькими слезами, но они все ужасно сухие и болючие. Я как будто пытаюсь проглотить колючки!
Не верю.
Боже, не верю!
Противно думать, что они занимались сексом.
В этой квартире. В нашей квартире…
Как?!
Как они могли?!
Когда?
Черт…
Сашке три месяца назад предложили работать по сменам, больше платить. Он и перевелся с пятидневки в работу по сменам: дневная, ночная, отсыпные сутки… На выходном он еще за кое-какую подработку брался.
Но факт в том, что я всегда днем работаю, а он… Он некоторые дни теперь постоянно дома. И они, значит, в эти дни трахались? Не могу себе представить!
У меня волосы на голове от шока дыбом встают.
Это же каким подлым надо быть! Подлым и низким человеком, потому что спим мы вместе… и я ничего не подозревала.
Безумная надежда, вдруг это все-таки шутка, сгорает, когда появляется муж…
Я с трудом встаю, собирая себя по кусочкам, воспаленным взглядом смотрю на мужа.. Милана, услышав звук ключа, выбегает из комнаты и бросается к Александру.
Он распахивает объятия для моей дочери.
— Милаш, ну ты чего… Давай поговорим сначала… с мамой! — отвечает он немного сконфуженно.
Губы дочери влажно присасываются к губам моего мужа. Он обнимает ее и косит виноватым взглядом на меня.
Это правда.
Они… любовники.
Отчим и падчерица…
Мой муж и моя… единственная дочь…
Глава 3
Она
— Это правда! — шепчу я. — Боже мой…
— Саш, она меня ударила! — жалуется Милана.
Муж вдыхает и выдыхает, смотрит на меня виноватым взглядом. Такое чувство, будто ему неловко обжиматься и целоваться с моей дочерью у меня на глазах!
— Милан, — сообщает, немного отстранив ее от себя. — Нам с Викой нужно поговорить. Ты, кажется, гулять собиралась? С подружкой… Вот сходи, кхм… А мы тут…
— Она… отобрала мою сумочку! — зыркает в меня недобрым взглядом дочь.
Я в полнейшем шоке смотрю на нее. И это — моя дочь? Моя крошка, которую я в первый раз взяла на руки весом два килограмма триста семьдесят грамм? Та крошка, которую кормила грудью, та сладкая девочка, которая просила целовать ее разбитые коленки?
Это она — та самая — или ее кто-то подменил?!
Незаметно для меня…
— Вик, — снова подает голос Саша. — Дай ей сумочку? Пусть погуляет.
— Пусть берет, — сообщаю сухо.
Смотреть на них нет сил, я заставляю себя идти на кухню. Набираю фильтр для очистки воды и просто смотрю, как вода наполняется в нижний отсек. Стою, схватившись руками за раковину, иначе упаду.
Они, любовнички эти, там в коридоре шушукаются.
— Деньги на карту кинешь? — мурлычет Милана. — Мы с подругой в кафе зайдем.
А вот это уже интересно, прислушиваюсь…
Совсем недавно я наткнулась на классную распродажу весенней коллекции и хотела купить себе сапоги на осень. Брендовые, из качественной кожи, очень удобные. С большой скидкой продавались совсем недорого. Но у меня финансы уже распределены до зарплаты, я попросила Сашку: вдруг у него есть заначка? Он вздохнул и ответил, что пустой, мол, на днях занял другу на операцию. Какому другу и на какую операцию он деньги занял, я не уточняла. Теперь думаю, а стоило бы уточнить!
Ведь на просьбу Миланки кинуть ей денег Саша отвечает:
— Конечно.
— Тысяч пять, — щебечет Милана. — Может быть, еще в торговый молл зайдем.
— Минуту… Пришли?
— Да, пришли. Ты самый лучший…
Слышится звук влажного сосущего поцелуя.
Уверена, Милана делает это нарочно, а меня буквально выворачивает и начинается рвотный рефлекс. Я и представить не могу, вернее, просто боюсь себе представить, сколько раз его язык побывал у меня во рту, после поцелуев с Миланой!
— Все, иди, малыш. Созвонимся…
***
Саша появляется на кухне и входит осторожно, замирает возле двери.
— Вика…
— Ублюдок! — шиплю.
— Ты можешь ударить меня по щеке, я заслужил… — на левой щеке дергается лицевой нерв.
— Ты спишь с моей дочерью, козел!
Схватив с плиты пустую сковороду, запускаю в мужчину. Он успел увернуться лицом, но сковорода ударила его по плечу! Потом в его сторону полетела крышка от сковороды и ковш, в котором обычно по утрам я варю овсяную кашу.
— Вика, давай спокойно поговорим.
— Спокойно?! Да я тебя сейчас урою… Ей недавно восемнадцать исполнилось! Да по тебе статья плачет! Я заявление напишу, и отправишься на зону, пусть тебя там отлюбят хорошенько!
Лицо мужа темнеет, он скалится:
— А ты все по бывшему сохнешь? Осведомлена слишком хорошо о том, как и с кем на зоне обходятся?! Нравится с зеками общаться?!
— Ты тему не переводи, мудак… У тебя роман с моей дочерью. Ты же ее растил со школьного возраста. Она у тебя на глазах выросла. А ты ее в постель затащил, ты…
— Значит, так! Первое! — повышает голос. — Не я ее потащил в постель, она сама… кхм… запрыгнула. Голой. Я после ночной смены спал, и вдруг она… жмется, целует, я и… Не удержался, — признается. — Ей уже было восемнадцать! Милане исполнилось восемнадцать лет в марте, в апреле она ко мне…
— Ах ты, герой! Да ты просто святой… Целых две или три недели выдержал! Так, что ли?! Это не имеет значения. Ты мерзкий, подлый… Ты просто гнида настоящая. Ты же и со мной потом… спал! Хоть и морозиться странно начал. Что, любовница молодая, мозг начала выносить?!
— Послушай… Она делала мне намеки… разные. Я не хотел, чтобы так случилось, но не смог преодолеть соблазн, — сглатывает.
Фу, какой мерзкий… Говорит со мной, а у самого слюнки текут. Видно, хороша… Хороша в постели.
— Ты ее…
— Вик, я… Виноват! Но виноват лишь в том, что не смог это прекратить. меня
