Джудит Рэйф - Будем вместе

— Мне твои деньги не нужны. Мне нужен твой дом.

По ее виду было заметно, что она не поверила ему. Эти округлившиеся, голубые с искринкой глаза, громадные на ее овальном, пепельно-сером от страха лице, уклонялись от его прямого взгляда. Они бегали в разные стороны, оглядывая то комнату, то мебель, смотрели в окно, стараясь обнаружить где-нибудь малейший лучик надежды, возможную зацепку для спасения.

— Кто вы?

Хороший вопрос, подумал Морган, оставив его без ответа. А что, собственно, мог он ответить? Он тот человек, которому постоянно приходится прятаться в тени? И он неполноценный человек — без прошлого, без рода и племени? После всех этих лет он и сам уверился в том, что у него отсутствует даже имя.

— Во мне нет ничего особенного.

Не найдя более подходящих слов для ответа на ее вопрос, Морган решил: пусть она думает о нем как о злодее, тогда она без каких-либо вопросов будет поступать так, как ему нужно.

— Я отпущу тебя. Только не пытайся сбежать. Бесполезно, по сравнению с тобой я и сильнее, и быстрее. У меня мгновенная реакция. Поняла?

На него уставились широко открытые, испуганные глаза, а голова согласно качнулась. Но он не сразу поверил в то, что она капитулировала. Намереваясь освободить ее, Морган принял все меры к тому, чтобы она не бросилась сломя голову к двери.

Однако он не предусмотрел, что ему в пах будет нанесен удар обтянутой шелковым чулком коленкой. Инстинкт спас его. Он мгновенно согнулся, и удар пришелся по бедру.

Закинув ногу за ее коленку, он навалился на нее всем своим телом. Потеряв равновесие, они оба свалились на постель. Ее маленькие острые кулачки больно уперлись ему в грудь. Морган недовольно заворчал, когда она стала царапать ему скулу. Перехватив ее запястье, он прижал ее руки к кровати.

Комната наполнилась шумом возни и тяжелым сопением. Стиснув зубы, он старался умерить беспорядочные движения женщины, оказавшейся под ним. Она была верткой и скользкой как угорь и неутомимой в своих усилиях освободиться. Она вела себя как животное, попавшее в западню.

В попытке сбросить его с себя она выгнула спину. Он почувствовал, как в его торс уперлись мягкие груди. Сжав ее тело ногами, он своим весом вдавливал ее в постель. К своему стыду, Морган с неудовольствием почувствовал, что его тело автоматически, вопреки сознанию, стало реагировать на ее буйные движения. Увы, он действительно почувствовал, что под ним находится тоненькое, теплое женское тело. Ладонь его закрывала аппетитные, розовые, чуть влажные губы. Золотистые волосы, рассыпавшиеся по плечам, поражали своей мягкостью и шелковистостью. И он восхитился той храбростью, с которой она боролась с ним, не обращая ни малейшего внимания на его угрозы. А ее глаза? Она смотрела на него своими удивительными голубыми глазами, которые в этот момент были полны гнева и страха. Он чувствовал, как она обескуражена, как дрожит и дергается каждый ее мускул, отчаянно сопротивляясь его силе.

Соблазнительная хрупкость, возникшая в его воображении, куда-то исчезла. Он часто и глубоко задышал.

Морган резко поднялся. Поставив женщину на ноги, он толкнул ее по направлению к ванной комнате, соседствовавшей со спальней. Схватив с вешалки махровое полотенце, захлопнул дверь и бросил полотенце на пол, затолкал его ногами в узкую щель между кафельным полом и дверью. Убедившись, что свет не проникнет наружу, он включил электричество.

Внезапная вспышка света больно ударила в глаза и моментально ослепила Джину. Только через несколько секунд она смогла разглядеть привычное убранство ванной комнаты. Одного взгляда было достаточно, чтобы увидеть крепко скроенного человека в черном, привалившегося к двери. Как жаль, что к ней вернулось зрение!

Он не был очень высоким. Джина прикинула, что головой она могла достать до его черной, как смоль, бороды, скрывавшей рот. Да и фигура не отличалась борцовским сложением, но она инстинктивно почувствовала, что каждая его клеточка излучала недюжинную силу. Что касается возраста, то, на ее взгляд, ему было меньше сорока, поскольку в темных волосах отсутствовала седина.

Но особое внимание привлекли глаза — черные, как эбеновое дерево, которые, казалось, впитывали в себя каждую частицу света. Это были глаза то ли Распутина, то ли Джима Джонса — глаза, которые могли загипнотизировать кого угодно.

Подобное сравнение вызвало у Джины шок, пронизавший ее, как электрический разряд, с ног до головы. Она никогда не встречалась с глазами этого человека, но тем не менее будто бы знала его. Он мог быть героем-любовником, сошедшим со страниц любовного романа. Разве это возможно, одернула она себя. Это не был романтический герой, это был отчаянный человек из тех, кто способен выйти из себя из-за бесплодных ее попыток спастись.

Однако при этом вид у него был совсем не злой. Он скрестил руки на груди и прислонился к двери. Джина чуть не закричала, когда он заговорил:

— У меня два шанса. Первый: я могу связать тебя и оставить в ванной на всю ночь. — Он одной рукой погладил густую бороду. — Второй: ты соберешься с мыслями и будешь сотрудничать со мной. Тогда ты более или менее выспишься в собственной постели. — Опустив руку, он передернул плечом. — Выбирай, все зависит от тебя.

Она нервно облизала губы.

— А что ты хочешь?

Он пристальным взглядом окинул ее всю. Она сразу же почувствовала неуместность своего глупого вопроса. Ей еще не доводилось встречать человека, который бы так цинично оценивал ее. Понимание, что она не вызывает у него никакого мужского интереса, породило у нее жалость к себе. Этот взгляд на нее заставил понять, почему некоторые женщины совершают абсурдные поступки, лишь бы привлечь к себе внимание со стороны мужчин, выставляя напоказ свои прелести. Она почувствовала, как горячая волна поднимается к ее щекам.

— Я же сказал, что мне нужен только твой дом.

— Вы от кого-то прячетесь?

— К нашему взаимному удовольствию, я покину его утром.

— А что же будет со мной?

— С тобой ничего не случится. Будешь точно такой же, как и была, когда я тебя захватил, но только при условии, что ты выполнишь то, о чем я тебе скажу.

Джина вздернула голову, не зная, верить ему или нет. Она всей душой хотела верить.

Он отошел от двери.

— Так как же мы поступим?

— Я… я буду сотрудничать.

Она ненавидела себя, что так легко сдалась, хотя разумный внутренний голос сказал ей, что она поступает мудро, ведет себя правильно.

Осуждая себя за утрату достоинства, она вздрогнула, когда он взял ее за руку, потом выключил свет. Они остались в полной темноте. Через несколько секунд он открыл дверь.