Энн Вулф - Я буду рядом

Ну вот и на месте… Он вытер капельки пота, выступившие на лбу, и попытался разглядеть силуэты, маячившие над расплавленной плоскостью асфальта. Мужчина и женщина. Кажется, это та самая молодая пара, о которой ему сказали в агентстве «Лазурный бриз». Что-то знакомое почудилось ему в очертаниях женского силуэта. Наверное, только почудилось…

Быстрым шагом он двинулся в сторону силуэтов. Женщина, услышав шаги, обернулась. Констанс Флэтч застыл как вкопанный, не веря своим глазам. Для солнечного удара он недостаточно перегрелся. Для галлюцинаций он не так уж мало спал. Для сумасшествия тоже нет особых предпосылок. Тогда почему в назначенном месте он встречает свою бывшую жену?

— Констанс?!

— Гермия?!

Ее голос немного дрожал, выдавая волнение. Она смотрела на него так, как будто увидела перед собой представителя инопланетной расы. В расширенных зеленых глазах застыло что-то, похожее на страх. Констансу стало не по себе от такой реакции. Он постарался скрыть волнение, мысленно приказал сердцу успокоиться и, досчитав до десяти, произнес:

— Мне не сказали, с кем я полечу. Поэтому для меня наша встреча такой же сюрприз, как и для тебя.

Слова прозвучали довольно холодно, но Констанс именно этого и добивался. Нужно постараться вести себя как можно более спокойно и безразлично. Пусть она не думает, что он рад этой встрече… Она-то ведь явно не в восторге от его появления. Смотрит так, будто бы увидела воплощение своих ночных кошмаров…

Но Гермия уже не выглядела напуганной. В светло-зеленых, окаймленных вокруг зрачка золотым обручем глазах мелькнул огонек гнева. Она повернулась к Пойту, который не мог понять, что происходит, и срывающимся голосом спросила:

— Это наш гид, Поит?

Он кивнул, продолжая недоуменно смотреть на ни с того ни с сего взбеленившуюся невесту.

— Отлично! Лучше не придумаешь! Я никуда не полечу, Поит. Этот человек в качестве гида — все равно, что фокусник на бирже. Опоздание на полчаса для него просто мелочь, Поит! Поверь, он способен на большее!

Констанс внутренне съежился от таких рекомендаций, но внешне остался спокойным.

— Конечно, ты можешь дать волю своему сарказму… И даже можешь отказаться лететь со мной. Только, боюсь, тогда вы останетесь без гида. Или вам придется перенести свою поездку. Но, если мне не изменяет память, мисс Гермия Шайн очень не любит менять свои планы.

Гермия изменилась в лице. Констанс знал, что ирония действует на нее, как красная тряпка на быка. Тем более, в той ситуации, когда она ничего не может поделать. Она снова повернула свое красивое и злое лицо к Пойту, очевидно, ища поддержки у своего спутника. Но Поит лишь беспомощно развел руками.

Констанс отметил, что этот мужчина даже не догадывается о том, что вызвало такой бешеный гнев у Гермии. Значит, она не рассказывала ему о Констансе. Или, по крайней мере, не называла имен. Судя по всему, это ее муж. Новый муж… Интересно, чем он лучше него, Констанса?

— Но, дорогая, — беспомощно улыбнулся Поит. — Агентство предупреждало, что гид опоздает. Ты знаешь, мне это крайне неприятно… Но у нас нет другого выхода. Лететь без гида — не очень-то хорошая идея. На тамошних гидов вообще нельзя рассчитывать, как мне говорили. А менять планы… Конечно же, решать тебе, но…

Гермия окинула Констанса взглядом, полным бешенства. На секунду ему в голову пришла мысль самому отказаться от этого полета. Но почему-то он передумал. То ли из-за того самого предчувствия, которое овладело им, когда он узнал о поездке. То ли потому, что ему захотелось — в который уже раз — доказать Гермии, что он не так уж плох, как она о нем думает. Конечно, он еще десять раз пожалеет о содеянном, но сейчас хотелось надеяться, что все будет по-другому.

— Что ты решила? — Он посмотрел на Гермию, пытаясь разглядеть в ее глазах хотя бы крошечный островок тепла.

Но Гермия смотрела сквозь него. И так, как будто разговаривала с невидимым собеседником, стоящим позади Констанса, сказала:

— Если Поит считает, что мы не можем перенести полет, то мне ничего не остается, как согласиться на эту авантюру. Но будь уверен, Констанс Флэтч, если ты бросишь нас одних на острове, то не найдешь себе работу во веки веков.

— Аминь, — ухмыльнулся Констанс.

Что ж, если она намерена ненавидеть его до конца поездки, — это ее право. Только странно, что этот ее Поит даже не поинтересовался, в чем собственно дело. Тем более что сдержанная Гермия обычно не проявляет таких эмоций по отношению к посторонним людям. Хотя… Констанс не видел ее уже больше года. За это время многое могло измениться…

Подхватив чемодан и стараясь не глядеть в горгоньи глаза Гермии, Констанс поднялся по трапу самолета.

Пока этот белобрысый красавчик переговаривался с пилотом — странноватым с виду парнем с торчащими во все стороны волосами, Констанс уселся на сиденье, укрытое бежевым чехлом, и понял, что снова невероятно хочет курить. По привычке, он нашарил в кармане голубой рубашки серебряный портсигар, но вспомнил, что Гермия может его увидеть.

Лучше не вытаскивать портсигар при ней. Не может быть, чтобы она его забыла. Это повлечет за собой лишние домыслы. А Констансу совсем не хотелось, чтобы бывшая жена упрекнула его в чрезмерной сентиментальности. Так что лучше спрятать этот портсигар куда подальше до конца их поездки. Она еще не успела начаться, а Констанс уже думал о возвращении.

Краем глаза он покосился на Гермию и Пойта. Да, парень — красавчик, не без ревности подумал он. В самый раз для Гермии. А она ни капельки не изменилась за то время, которое они не виделись. Хотя, нет, стала еще красивее. Соломенно-золотые волосы стали еще длиннее, дымчато-зеленые глаза с оправленным в золото зрачком — еще выразительнее, а рот, ее милый ротик с очаровательно вздернутой верхней губой — еще соблазнительнее.

Констансу вдруг захотелось, чтобы она улыбнулась. Чтобы заиграли ямочки у нее на щеках, которыми он когда-то имел счастье любоваться. Теперь ее улыбки будут принадлежать этому тюфяку Пойту, а на него она, иначе как с неприязнью, едва ли посмотрит… Какой же ты все-таки олух, Констанс Флэтч! Лететь на Бали с бывшей женой и ее новым мужем! Сложно представить себе что-нибудь глупее…

2

Еще несколько лет назад Гермия Шайн и не подозревала, что в ее спокойную и размеренную жизнь войдет человек, который взбудоражит, растормошит ее душу и откроет для нее новый мир, полный любви и ненависти одновременно.

До двадцати одного года Гермия жила со своими родителями. У нее была степенная мать, вечно погруженная в заботы о своем чаде и доме-крепости. Отец же был бесшабашным красавцем, постоянно ищущим и находящим возможность пуститься в какое-нибудь безумное приключение.