Карла Бланк - Доверься мне

— Умничка, — похвалила ее миссис Саверо. — Главное — не сдавайся! Может быть, через пару лет Джованни предложит тебе работу.

Муж ее снисходительно рассмеялся.

— Ага, точно. В моем деле юристов всегда не хватает.

— Приятного аппетита! — Улыбаясь про себя, Конни развернулась и направилась к бару. В один прекрасный день она всем покажет, на что способна! С первыми курсовыми заданиями она здорово справилась!

Официантка задержалась у следующего столика и приняла еще один заказ. Нет, господа, я вам не безмозглая секс-бомба! Крашеные волосы и пышная грудь еще не означают, что в голове пусто! И какая девушка не любит выглядеть на все сто? Как, скажем, Мэрилин Монро!

У бара Конни встала на цыпочки и облокотилась на полированную дубовую стойку.

— Привет, Майкл. Мне нужно две порции «Кровавой Мэри», один бурбон и еще бокал любимого миссис Саверо шабли.

— Саверо, говоришь? — На Майкле Джордане красовалась нелепая шапочка Санта-Клауса. Бармен потянулся к бутылкам, и белая кисточка закачалась аккурат между хитрющими глазками. — Эх, кабы мне да чаевые с этого столика!

— И тебе достанется, приятель! Хоть я и коплю на рождественские подарки, я тебя не обижу.

— А мне ты что подаришь, Конни?

— Ох, говорили мне, что этот мальчик плохо себя ведет! Боюсь, в твоем чулке Санта-Клаус оставит только угольки!

Майкл кивнул в сторону парадного входа: на пороге возник высокий джентльмен в темно-коричневом плаще.

— Погляди, кого к нам занесло!

— Да это же Макс Саверо!

Конни сразу же узнала его. Как-то раз, когда молодой человек ужинал вместе с родителями, миссис Саверо представила его Конни. Мамочка явно гордилась своим преуспевающим сынком. Макс был до того красив, что у девушки просто зубы заныли. Ходили слухи, что он намерен выставить свою кандидатуру в сенат. Если так, Конни за него обеими руками проголосует!

Но сегодня с Максом творилось что-то неладное. Кипя от ярости, он пулей промчался через весь зал; полы плаща развевались за его плечами, словно крылья летучей мыши. А направлялся молодой Саверо прямиком к родительскому столику.

Конни подалась в том же направлении, еле удерживая на одной руке поднос с напитками. Если поторопиться, ей может быть повезет и молодой красавец ее заметит?

Отец Макса встал и поздоровался с сыном. Во взгляде матери, что еще мгновение назад лучился гордостью, промелькнул страх. Что происходит? Макс возмущенно доказывал что-то родителям.

А затем вытащил пистолет.

Ох, нет, Боже мой, нет!

Поднос выпал из рук Конни; осколки стекла со звоном разлетелись по полу. Девушка бежала к угловому столику, к альковному столику, к такому далекому столику… казалось, что до него еще много миль.

— Нет, Макс! Не надо…

Два выстрела прозвучали почти одновременно.

Конни не сводила с Макса глаз. Молодой человек резко развернулся и ринулся к выходу. Официантка преградила ему путь.

— Что вы наделали?! Боже мой, что вы наделали!

Они стояли лицом к лицу. Конни заглянула в льдисто-голубые глаза и увидела там пустоту. Ни искры света, ни проблеска чувства. Душа этого человека была мертва.

Макс оттолкнул ее и выбежал из ресторана. Даже не глядя в сторону углового столика, Конни знала: Джованни и Софи Саверо мертвы. Погибли от руки собственного сына.

Подвижная, загорелая Конни Грант и раньше избытком веса похвастаться не могла, а теперь и вовсе исхудала. Впрочем, произошли и другие перемены. Куда исчезли платиново-белые локоны? Черные как смоль, небрежно подстриженные пряди обрамляли озорное мальчишеское личико. Умеренный макияж оттенял огромные синие глаза и подчеркивал линию губ, шаловливо изогнутых, словно девушка вот-вот рассмеется. Вместо обтягивающего свитера на Конни был модный брючный костюмчик, необыкновенно ее красивший.

— Какого черта ты здесь делаешь? — возмутился Роббинс.

— В Сан-Франциско мне славно живется, ничего не могу сказать. Меня туда заслали по условиям программы. Но тут до меня дошел слух о смерти Майкла Джордана, и я помчалась прямиком сюда. Как вы только могли арестовать Стива Клуни? — Пухлые губки скептически изогнулись. — Ну, даете! Вы, братцы, к делу подошли не с той стороны. Все у вас не так!

— Стало быть, ты вернулась, чтобы учить меня юриспруденции? — сухо осведомился Роббинс.

Он нисколько не удивился. Конни Грант — это же воплощенное упрямство! В качестве свидетельницы Конни могла всю душу вымотать. Эта особа патологически не способна ограничиться простыми «да» или «нет». Цепляется за каждое слово. Термин «уклоняться от темы» в отношении ее показаний приобрел новый смысл. Такой непредсказуемой, нахальной, своевольной свидетельницы прокурор в жизни своей еще не встречал… Но, как ни странно, сейчас он ей даже обрадовался.

— Послушай, Роббинс. Я как раз говорила мисс Нильсен, что могла бы помочь вам в этом деле. Я хорошо знала и Майкла и Стива. Вы арестовали ни в чем не повинного человека. Стив Клуни — кроткий, добрый парень, и умница, каких мало! Кроме того, он и Майкл были друзьями.

— Случается, и друзья ссорятся, — заметил Роббинс.

— Иногда, — согласилась Конни, — но дружеская перебранка редко заканчивается тем, что так подозрительно смахивает на убийство с целью устрашения. Как если бы орудовала целая банда.

Разве что преступник — «умница, каких мало», подумал Ник.

— А термин «убийство на почве ревности» тебе что-нибудь говорит?

— Ревность? — Девушка встряхнула кудрями. — Если ты имеешь в виду, что Майкл и Стив были любовниками, то ты ошибаешься, солнышко! И я скажу тебе почему.

— Не сомневаюсь, что скажешь. Пойдем-ка ко мне в кабинет и обсудим твою версию.

— Вот еще! — Конни привычно вздернула подбородок. — Насколько я понимаю, дело по убийству Майкла Джордана ведет мисс Нильсен. Это с ней мне нужно перемолвиться словечком. А не с тобой!

— Да, верно. Но сейчас мне нужно…

— Ты что, не доверяешь ей, Роббинс? — Конни повернулась к Аделине. — Что-то не ценит он вас!..

Прокурор Аделина Нильсен, очень толковый юрист, стремительно продвигающаяся по служебной лестнице, наклонила голову.

— Она права, Ник! Конни должна поговорить со мной.

— Отлично! Но сейчас мне нужно вернуть ее под защиту программы. Мои свидетели нужны мне живыми. Пока мы тут препираемся, судья Фултон обдумывает, с чего начать пересмотр дела Саверо.

— Черт! — Синие глаза Конни расширились. — Надо было мне забежать в Окружной уголовный суд и выложить этому судье все, что я о нем думаю.

Этого-то Роббинс и опасался. Меньше всего ему сейчас нужно, чтобы Констанс Грант радовала журналистов потоком сомнительных откровений. Его свидетели должны внушать безусловное доверие! И не должны подвергать себя опасности.