Никола Марш - Чего не знали папарацци

Любопытно! А может, она вовсе и не похожа на Бабз. Бабз, которая сейчас была поглощена беседой с семидесятилетним металлургическим магнатом, обладателем нескольких миллиардов и жирных подбородков.

Уэйду нужны перемены. Он не имеет права обмануть ожидания сотни работников, которые не могут себе позволить потерять работу. Пора забыть о том, что его отец довел издательство до такого плачевного состояния, и думать о будущем. Контракт с подружкой спортсмена решит его проблемы.

Так, что у него сейчас на уме? Бар, бурбон и блондинка. Он снова взглянул на нее и внезапно почувствовал возбуждение.

Восемь лет он налаживал издательский бизнес в Лондоне. Работа требовала от него напряжения всех сил, высасывала из него все соки. Сначала ему хотелось конкурировать с отцом, но затем он решил отказаться от бумажных изданий, предпочтя им электронные. И его издательство превзошло «Кью паблишинг», бывшего гиганта книжной индустрии.

Он редко встречался с девушками, еще реже участвовал в светской жизни. Главной его целью было создание преуспевающего цифрового издательства. В то время как Бабз было не до издательства. Она преследовала свои цели.

От ненависти у него даже шею свело. Он отвернулся и заставил себя сделать несколько вдохов-выдохов. Лучше не давать воли гневу, иначе он сделает что-нибудь, о чем впоследствии придется пожалеть, например, подойдет к дражайшей мачехе и задушит ее.

Уэйд подхватил стакан виски с подноса проходящего мимо официанта и осушил его наполовину, надеясь растворить горечь, поднявшуюся в горле. Он вышел на террасу, окружавшую банкетный зал и обрамленную великолепными железными коваными перилами.

Он мерил шагами мраморный пол в тщетной попытке подавить порыв вернуться в переполненный зал и прикончить Бабз на глазах у всех.

Завтрашние газеты с удовольствием смаковали бы происшествие: генеральный директор издательства убивает свою мачеху, светскую львицу! Настоящая сенсация.

Конечно он не сделает ничего подобного, иначе его делу точно придет конец. «Кью паблишинг» слишком много значит для него. Поправка: его отец много для него значил, и Уэйд сделает все, что угодно, проведет сколько угодно времени в Мельбурне, но не позволит Бабз продать его наследство.

Он выругался и допил виски, пора возвращаться в зал.

– Что бы вас ни тревожило, это вам не поможет.

Вздрогнув от неожиданности, он посмотрел направо и увидел блондинку в бронзовом платье, которая стояла, облокотившись о перила, и смотрела на него. Глаза у нее оказались голубыми. В них мерцали крошечные зеленые и золотые блики. Облегающее, открытое платье подчеркивало все ее достоинства.

Ее голос удивил его так же, как невинное выражение лица. Женщины, которые так одеваются, обычно говорят по-другому. Их интонации так же фальшивы, как и улыбки, они расчетливы и предусмотрительны.

В ее же голосе слышалось… веселое изумление. И забота. Она говорила… естественно, обыкновенно. Это смутило его.

Уэйд гордился своей проницательностью, умением разбираться в людях. Умение разбираться в людях очень помогало ему в бизнесе. Но блондинка в бронзовом платье сбивала его с толку, и это ему нравилось.

Нужно взять себя в руки, сосредоточиться. Он не имеет права расслабляться.

Но как же трудно сосредоточиться, когда она смотрит так – завороженно и с любопытством!

– Неужели нельзя выпить в одиночестве без того, чтобы тебя не упрекнули: мол, ищешь утешения в бутылке?

Ему показалось, что он ответил слишком резко и грубо. Вот и отлично! Сейчас она задерет свой изящный носик, развернется и уйдет, цокая высоченными каблуками.

К его удивлению, она рассмеялась низким, грудным смехом. Он невольно крепче сжал бокал. Подняв руки в примирительном жесте, она сказала:

– Я вас ни в чем не обвиняю. Просто высказала свое наблюдение.

Он уже собрался ответить что-нибудь столь же резкое, но внезапно заметил, что она нервничала, и осекся.

Она легонько барабанила подушечками пальцев по ножке бокала для шампанского, быстро отведя от него взгляд.

Контраст между вызывающей одеждой и неуверенным поведением обворожил его. Вместо того чтобы парировать, он кивнул:

– Да, вы правы. Я пытался кое от чего отвлечься.

Кончики ее губ поползли вверх, на щеках появились очаровательные ямочки.

– Кое от чего?

– Поверьте, вам вряд ли будет интересно.

– Я тоже раньше кое из-за чего волновалась…

– А сейчас уже не волнуетесь? – спросил он, привлеченный усталостью в ее голосе.

– Нет, начиная с сегодняшнего дня… – Вместо продолжения она отпила шампанского.

– Что же произошло сегодня?

Ее задумчивый вздох поразил его в самое сердце.

– Сегодня я обеспечила будущее одному очень важному для меня человеку.

Хотя он не понимал, почему она так серьезна и почему стоит в такой позе, словно защищается, он вполне разделял ее чувства. Когда он обеспечит будущее «Кью паблишинг» и всему, над чем так усердно трудился его отец, он тоже испытает огромное облегчение.

– Поздравляю!

– Спасибо. – Она улыбнулась тепло и искренне, и его охватило неожиданное желание задержаться, поговорить с ней, познакомиться поближе.

Он посмотрел в упор на блондинку в бронзовом платье:

– Хотите, уйдем отсюда?

Ее глаза расширились от удивления, а затем она неодобрительно нахмурилась:

– Вы издеваетесь? Мы две секунды вели светскую беседу, и вы уже делаете мне гнусное предложение? – Она покачала головой, ее отвращение было явным.

– Попробую выразиться иначе. – Он изо всех сил постарался изобразить улыбку, с помощью которой в прошлом так легко завоевывал друзей.

Она нахмурилась еще больше.

– Я хотел сказать, что сегодня у меня был трудный день. Утром прилетел в Мельбурн, а сейчас пришлось прийти на это сборище по необходимости… Болтовня меня утомляет. – Он обвел рукой террасу. – Я решил, что вы пришли сюда отдохнуть от болтовни и сплетен, и подумал, что вам здесь тоже надоело.

Она осторожно кивнула, и он, воодушевленный, продолжал:

– По-моему, у нас есть два выхода: вернуться туда и еще час изнывать от скуки или спуститься в «Мартини-бар» и немного расслабиться, а потом пойти домой, то есть по домам.

– Как прикажете вас понимать? Мне надо вас пожалеть и спасти от тоски, уведя с очередного обязательного приема?

Проклятье, он сам себе навредил дурацкой болтовней! Что в ней такого, в этой холодной, шикарной блондинке? Почему она его так заводит?

Оказывается, он совершенно неправильно оценивал ее, а кому, как не ему, знать, что нельзя судить о книге по обложке.

– Значит, вы вовсе не пытаетесь соблазнить меня?

– К сожалению, нет. Я слишком устал от перелета, чтобы… – Он осекся, увидев, как поднялись ее брови.