Камилла Хенкинс - Хенкинс Камилла

Да вот еще этому дому. Впрочем, теперь его не узнать. Настоящее родовое поместье. От прежней хижины осталось только название. Дом на Сваях. Дон продолжил его до самого берега. Теперь над мутными водами Амазонки возвышался небольшой сказочный замок, белый и ажурный, с высокими черепичными крышами, террасой вокруг всего дома, пышным садом — владением Эсамар — одним словом, красота!

На свои деньги Дон мог построить даже небоскреб, но не стал этого делать, как не стал и прокладывать сквозь сельву объездную дорогу для машин. Сельва останется нетронутой, так он поклялся самому себе, а попасть в Дом на Сваях можно и на катере. Амазонка в любое время года оставалась достаточно полноводной. Дон слегка нахмурился. Эсамар нелегко приходится здесь одной. Она любит сельву и не любит цивилизацию, а такой большой дом нуждается в хозяйке. Такой, как, скажем, Лена. Лена Маккензи. Зеленоглазая платиновая блондинка с ногами от шеи и самомнением до небес. Дон бежал бы от нее на край света, если бы она не была подружкой его детских игр. Их связывала совершенно платоническая дружба. Впрочем, он ничуть не сомневался, что, сделай он первый шаг, платоническим отношениям немедленно настанет конец. Лена была невероятно сексуальна и не считала нужным держать свои инстинкты в узде. Собственно, в постели Дона она не побывала только по одной причине — знала, что на эту удочку его не взять. А изловить эту рыбку она все-таки рассчитывала…

Дон нахмурился, поднялся на ноги, отряхнул джинсы и свистнул Шайтану — вороному арабскому жеребцу, пасшемуся неподалеку. Шайтан покорно затрусил следом за хозяином.

Дон Фергюсон вполне мог позволить себе вообще ничего не делать до конца жизни, но здесь, в сельве, он по-прежнему работал проводником для глупых гринго и относился к этому крайне серьезно. Так же, как и его отец.

Подходя к дому, он вновь задумался о хозяйке. Почему-то в голове неотступно крутился некий образ — темноволосая, кудрявая, с точеной фигуркой девушка… Невысокая, сероглазая, улыбчивая. Дон не мог сказать наверняка, видел ли он подобную девушку в жизни, или это было только видение.

Эсамар ждала его на веранде. Впрочем, не слишком-то и ждала, как выяснилось. Она играла с двумя черными щенками Лабрадора, Юноной и Юпитером. При виде своей молодой мачехи Дон невольно улыбнулся. Худенькая, невысокая, черноволосая и черноглазая, Эсамар, видимо, была обречена до самой старости выглядеть подростком. Видавшие виды джинсовые шорты, растянутая футболка цвета хаки, волосы небрежно схвачены в хвост, худые загорелые руки покрыты царапинами, на коленке свежая ссадина. Девчонка, и все!

— Что ты здесь делаешь, матушка Эсамар?

— Ой, напугал! Ты очень тихо ходишь… сын мой. Налей себе сока. Я только что его выжала. Лед в ведерке под столом.

Дон кивнул, налил себе большой стакан сока и сел в шезлонг, с наслаждением вытянув босые ноги на прохладных каменных плитах пола.

— Что у нас произошло за утро? Я увлекся скачкой. Шайтан в отличной форме.

— Ты тоже. Пожалуй, ничего особенного не произошло. Звонила Карла…

Карла была двоюродной сестрой Дона, а ее мужем был однокурсник Дона по Оксфорду.

— Как она?

— Она-то ничего, а вот Джейк попал в больницу.

— О Господи! Я ей позвоню. Вероятно, это связано с нервами. Он в последнее время работал на износ.

— Никогда не понимала, как политики ухитряются работать на износ. Язык у них стирается, что ли? Впрочем, Джейк мне нравится, и мне его жаль. Приятный парень. И с Карлой они друг другу подходят.

— Что ж, бывают и удачные браки, надо это признать.

— Дон, я вот что думаю… Карла теперь приехать не сможет, так что, может быть, ты попросишь Лену? Прием для вас всех очень важен, а я…

Слезы заблестели в черных глазах Эсамар. Дон отвел взгляд. Все понятно. Она всегда терялась в присутствии знатных родственников, а официальные приемы ненавидела всей душой, стараясь забиться во время них в самый дальний уголок дома. Собственно, приемы в Доме на Сваях были редкостью. Клайд Фергюсон просто лопнул бы от злости, если бы ему предложили устроить светский прием. Однако после его смерти многое переменилось.

Через несколько дней Дому предстояло принять всех Арьеда, а также толпу влиятельных бизнесменов и политиков из Каракаса, Венесуэлы, Нью-Йорка и Буэнос-Айреса. Такая обширная география объяснялась очень просто: Арьеда были богаты, влиятельны и честолюбивы, владели алмазными приисками и нефтяными скважинами, занимались политикой и бизнесом, а Дон Фергюсон волею судеб являлся официальным главой семейства. То, что глава семейства предпочитал объезжать лошадей и бродить с винчестером по сельве, для остальных членов семьи являлось фактом, достойным всяческого сожаления.

Дон мрачно уставился на реку. Слезы Эсамар его трогали — но и раздражали.

— Перестань. Успокойся, Эса! Не всем дано устраивать пышные приемы, только и всего. Между нами говоря, подобное умение отнюдь не свидетельствует о большом уме или таланте. Просто организаторские способности…

— Я же вижу, как они все на меня смотрят. Карла, Франческа, Родриго — все!

— Все они не протянут в сельве и двух часов, если их оставить в одиночестве. Родриго потащит в рот что-нибудь ядовитое, Карла сойдет с ума без телефона, а Франческа сломает ногу на своих каблуках. Угомонись, матушка Эсамар. Пусть они занимаются своим привычным делом, а ты просто будь собой.

Он видел, как Эсамар бросила взгляд в сторону большого портрета Исабель, висевшего в гостиной. Дон знал, о чем думает маленькая женщина. О том, что никогда в жизни ей не добиться и десятой доли того восхищения и преклонения, которое внушала окружающим первая и единственно любимая жена Клайда Фергюсона.

Неожиданно он спросил:

— Эса… Почему ты вышла за отца?

Она вскинула на него черные тоскливые глаза.

— Не думаю, что ты это поймешь, Дон. Я любила его. Всем сердцем. С самого первого дня, когда он только появился в нашем селении. Я была девчонкой, а он… он был Дикое Сердце, белый бог, сильный, угрюмый и очень красивый. Самый красивый на свете. Я думала, что смогу заставить его сердце оттаять. Я ошиблась. Только и всего.

Эсамар легко поднялась на ноги и пошла прочь, плечи ее устало поникли. Дон проводил ее полным сожаления взглядом. Она была хорошей женщиной, Эсамар Фергюсон, и заслуживала лучшей участи.

Дон позвонил Карле и в течение получаса выслушивал сбивчивый монолог.

Джейк попал в больницу в ужасном состоянии, ультразвук показал, что у него сильное сужение сосудов, тромб и небольшая язва желудка, но сейчас все нормально, хотя какое может быть нормально, ведь Дон знает, сколько Джейк работал в последнее время, эта избирательная кампания, чтоб ее черти взяли, даже хорошо, что ему стало так плохо, а не то так бы и работал, ничего, теперь полежит, полечится, передохнет, все обойдется, но, разумеется, она не отойдет от него ни на шаг, это совершенно исключено, единственное, что ее страшно огорчает, так это то, что она так подвела Дона и милочку Эсамар, прямо непонятно, как милочка Эсамар справится, ведь она, хм, не слишком опытна в подобных делах…