Пленница. Родишь мне ребёнка - Алиса Ковалевская
Остановив внедорожник, охранник вышел и открыл заднюю дверцу с моей стороны. Молча приказал выйти.
— Вы не сможете меня здесь держать, — сказала, одарив его гневным взглядом. — Меня искать будут.
— Это ты скажешь не мне, — он приглашающим жестом показал на дом.
Деваться мне было некуда. Я прошла по выложенной каменной плиткой дорожке и перед тем, как зайти, обернулась. Вдоль всей ограды были розы. Высокие, они росли на выступающем парапете и, как я догадалась только теперь, служили живой изгородью. Мне вновь стало не по себе. Вдоль позвоночника пробежал холодок, стало слишком душно.
— Захар Владимирович любит розы, — сказал охранник, перехватив мой взгляд. — Это у него от отца.
Ничего не ответив, я вошла в дом. В отличие от улицы, тут было прохладно. Пахло нагретым деревом и совсем немного — цветами. Я шла вверх по лестнице, а ощущение складывалось, что поднимаюсь на эшафот.
— И долго мне ждать вашего хозяина? — спросила я, поняв, что Вячеслав собирается запереть меня в комнате.
— Сколько нужно, столько и будете ждать.
Он закрыл дверь. Запер меня на ключ, и я осталась стоять, глядя в пустоту с чувством, что, если сделаю хотя бы шаг, рассыплюсь. Коснулась кольца и посмотрела на руку. Секунда, две…
— Будь ты проклят, — шепнула и принялась стягивать кольцо.
Оно не поддавалось, как будто намертво приклеилось, но я всё-таки сняла его.
— Подонок, — кинула, не глядя.
По комнате пронёсся металлический звон, потом снова стало тихо. Я сглотнула. Сжала руку в кулак и поднесла к груди. Осмотрелась — маленькая комната без лишних деталей. Кровать и комод, вот и вся мебель. На комоде металлический поднос с несколькими бутылками простой воды и… роза.
Лучше бы там дохлая гадюка лежала! Хотелось в душ. На миг прикрыла глаза. Темнота вернула в гостиничный номер, щёки вспыхнули, а дыхание сбилось — такими реалистичными были воспоминания. Пальцы, впивающиеся в бёдра, грубые толчки и тяжёлое дыхание над ухом. Губы пересохли мгновенно, и я прижала к себе руки в попытке успокоиться, только сердце так и продолжало колотиться, а из окна, напротив которого я стояла, была видна живая изгородь — высокие, усеянные мощными шипами стебли и их алые, как кровь, верхушки — бутоны.
***
Уже начало смеркаться, а я так и сидела на постели, глядя на тающие в сумерках цветы. Отрицание сменилось отчаянием. Я стучала в дверь, орала до сипоты, но всё было напрасно. Постепенно наступало осознание — человек, которому принадлежит такой дом, может всё. И сделать так, чтобы я исчезла, он тоже может.
Услышала, как открывается замок, и подскочила.
Захар вошёл в комнату и смерил меня взглядом. Оценивающим и до ужаса равнодушным.
— Зачем я вам? — спросила с ходу. — Что вам от меня нужно?
— Ребёнок.
— Что? — переспросила, в очередной раз сбитая с толку. — Какой ещё ребёнок? У меня нет детей. Да и если бы были…
И тут до меня дошло, что он имеет в виду.
— Я не собираюсь рожать вам детей. Найдите себе суррогатную мать и делайте, что хотите. При чём тут я?!
— Ты похожа на мою жену.
Я закашлялась. Голова наполнилась пустотой, комната покачнулась, и я схватилась за край комода. Виски неистово заболели.
— На вашу жену? Да вы псих просто!
— Возможно. Но это не меняет того, что ты родишь мне сына. И пока ты не забеременеешь, я буду трахать тебя.
— А ваша жена об этом знает?! Она не против?! Да она…
Он подошёл и резко сжал мой подбородок.
— Она не против, — сказал тихо и убрал руку.
Я попятилась от него.
— Вы оба психи, — прошептала, глядя в его холодные глаза. — Ненормальные. Она знает, что я здесь?! Где она?! Я хочу с ней поговорить!
— Я тоже, — на лице не дрогнул ни один мускул. — Только это вряд ли.
— Почему?! — уловила в собственном голосе истеричные нотки.
— Она умерла, Вика.
***
Что комната не заперта, поняла я не сразу. Постучала в дверь, не особо-то надеясь, что кто-то откроет, а потом просто нажала на ручку. Вышла и осмотрелась — никого.
Дом казался безлюдным, для полноты картины не хватало только толстого слоя пыли на столике у окна и раме висящей над ним картины. Но пыли не было, да и что Захар где-то неподалёку я знала точно.
Есть хотелось до обморока. За весь день я выпила только чашку кофе. Отличный день рождения, ничего не скажешь. И подарок тоже отличный. Сегодня мне двадцать шесть, меня продали человеку, который хочет, чтобы я родила ему ребёнка. И сделал это мой собственный муж.
С этими невесёлыми мыслями я спустилась на первый этаж. Если думать логически, кухня должна была быть где-то тут. Только стоило ли доверять логике?
— Ты вовремя.
Я вздрогнула и повернулась. Захар стоял метрах в десяти — там, где света почти не было. Только когда он прошёл вперёд, я смогла различить черты его лица.
— В смысле вовремя?
— Я собираюсь ужинать. Если хочешь есть, можешь поужинать со мной.
— А если не хочу?
— Тогда будешь ждать до завтрака.
— Вы не поняли, Захар. Если я не хочу ужинать с вами, — сделала акцент на последнем слове. — Что тогда?
— Тогда будешь ждать до завтрака, — повторил он прежним отчуждённым тоном и исчез в темноте.
Я стояла, придерживаясь за перила лестницы и боролась с желанием обхватить себя руками — так вдруг стало холодно. Последние две ступеньки прошла, не отдавая себе отчёта, что делаю. Было ясно одно — я должна бежать. Главное, как-то связаться с Ромкой. Брат вытащит меня во что бы то ни стало.
Кухня оказалась за лестницей. Я ожидала увидеть прислугу, но Захар был один.
— Что встала? Бери тарелку и садись.
Вы живёте один?
— Тебе какая разница?
— Никакой.
Открыв шкафчик, где, как я предполагала, должна была стоять посуда, наткнулась на специи. В другом стояли непонятные пузырьки. Услышала, как Захар открыл бутылку и обернулась. Он налил в огромный бокал красное вино. Бокал был один.
— Где посуда? — спросила, так и не дождавшись от этого психопата ни слова.
— На месте.
— А где это место? — несмотря на страх, раздражение всё усиливалось. И злость тоже.
Но стоило Захару резануть меня взглядом, по телу опять пробежал холод. В его серых глазах не было ни намёка на эмоции. Не ответив,
