Елена Глушенко - Сказка для девушек за тридцать

— Тебе хорошо говорить, — огрызнулась Алла. — Ты-то вон какая. К тебе мальчишки так и липнут.

— Это потому, что я считаю свой рост достоинством. Поэтому они и липнут. А ты считаешь свой рост недостатком. Поэтому к тебе никто не липнет. У тебя же на лице написано: «К нам не подходи, а то зарежем».

Алла промолчала. Тема была старая и заезженная до дыр.

Всю жизнь она страдала из-за своего высокого роста и неосознанно сутулилась, стараясь стать ниже. Иногда дочь стучала ее между лопаток, и Алла выпрямлялась, но ненадолго. Покуривать она начала еще в юности, вычитав где-то, что якобы от никотина замедляется рост. Рост не замедлился, вредная привычка осталась.

Самое интересное, что Варвара была на два сантиметра выше матери и совершенно этого не стеснялась. Она носила свои сто семьдесят шесть сантиметров красоты гордо и с достоинством. Удивительно, но рядом с ней комфортно себя чувствовали не только качки-баскетболисты, но и разные мелкие заморыши.

— Ладно, дети мои, — сказала Алла, выбираясь из-за стола. — Я пойду немножко полежу. А то сегодня день был такой нервный…

— А ужин?

— Да что ты! Какой ужин? Спасибо, конечно, золотце, но аппетита совершенно нет.

— Ну-ну, — хмыкнула Варвара, почесывая Кренделя за ухом.

И точно: не прошло и часа, как Алла прокралась на кухню и утешилась куриной ножкой в сырной корочке. А потом еще одной.

Лариса

Прогулка с Прохором

Лариса припарковала «хонду» на автостоянке, выключила зажигание и откинулась на спинку сиденья, закрыв глаза. Вот было бы здорово посидеть так чуток, а потом открыть глаза и обнаружить, что все проблемы исчезли сами собой.

Через несколько минут она вернулась к действительности, выбралась из машины и пошла домой.

Завывания Прохора были слышны метров за триста и становились все громче по мере приближения к подъезду. Все ясно — никого нет дома. Лариса вздохнула и прибавила шагу.

Вот так всегда. Дети выпрашивают себе очередную игрушку, а потом мать начинает за этой игрушкой ухаживать. Так было и с белым мышом, который, по счастью, сбежал во время прогулки по балкону, и с рыбками, которые сдохли сами.

Прохор не сбегал и не сдыхал (тьфу-тьфу-тьфу!) и заботы требовал в сто раз больше. На недостаток внимания он отвечал порчей пультов от телеаудио-видеоаппаратуры и прочей мелочи.

Лариса попыталась представить, что он изгрыз на этот раз. Вспомнила про новые, ни разу не надеванные сапоги, по глупости оставленные на кресле, и помчалась к подъезду, перемахивая через лужи.

Стосковавшийся пес встречал ее в коридоре, трясясь от возбуждения. Он так хотел в туалет, что даже не прыгал.

Лариса, бросив сумку на кушетку, схватила поводок. Прохор просунул голову в ошейник и рванул с места. Лариса буквально вылетела в коридор, еле успев захлопнуть за собой дверь.

Первым делом, выскочив во двор, они пометили колеса чьей-то «Нивы», опрометчиво оставленной хозяином у подъезда. Прохор наслаждался, Лариса виновато озиралась.

Обычно они не позволяли себе подобных выходок и терпели до рощицы. Рощицей назывались жидкие кусты и несколько берез в центре микрорайона — место встречи окрестных собачников. Жильцы близлежащих домов возмущались, что их бессовестным образом лишили единственной зеленой зоны отдыха, но собачники игнорировали протесты, поскольку выгуливать собак было больше негде.

Наконец, Прохор отклеился от «Нивы» и потащил Ларису вдоль дома, попутно заглядывая во все углы в надежде поймать и потрепать какого-нибудь зазевавшегося кота.

Силища у него была невообразимая, характер мерзкий, но все же он был одним из ее мужчин, и она любила это чудовище.

— Проша, не тяни так сильно — руку оторвешь, — попросила Лариса.

Он пропустил мимо обвислых ушей ее просьбу и повернул налево, к кустам. Там уже носились совершенно безбашенный пудель из соседнего дома и чья-то болонка, в другое время, наверное, белая, но сейчас почти черная от грязи.

Лариса отстегнула поводок, и Прохор рванул болонке наперерез. Тут же к ним подскочил пудель, и вся эта компания, радостно гавкая, принялась бегать и кататься по грязи.

Подышав на замерзшие руки, Лариса сунула их в карманы куртки и похолодела.

Ключа от квартиры не было.

Ну точно! Она так торопилась вывести собаку, что забыла ключи в сумке. Теперь придется ходить под окнами, дожидаясь, пока кто-нибудь из детей не придет домой.

Теоретически близнецы уже должны были вернуться после тренировки, но, как обычно, задерживались. А вот Иннокентий Петрович появится только после восьми — у него шахматный кружок. Если близнецы будут и дальше где-то шляться, то у Нее есть все шансы околеть если не от холода, то от голода.

Какая жалость, что муж на вахте! Когда он бывал дома, гулять с собакой становилось его обязанностью.

Бурильщик Зубов месяц работал на Крайнем Севере, а следующий месяц отсыпался и отъедался под неусыпным вниманием соскучившейся жены. Такой распорядок семейной жизни обеспечивал мир и покой в доме в течение многих лет и устраивал все стороны. Зарабатывал Зубов много, и Лариса вполне могла не работать и сидеть дома, о чем ей неоднократно и было говорено.

Но в том-то все и дело, что сидеть дома Лариса не хотела категорически. Три сына, собака, а временами еще и муж — этого было слишком много для ее хрупких плеч. А Лариса была девушка хрупкая. Хоть и не слабая, что тщательно скрывалось.

Она работала, потому что нуждалась в ежедневном общении и широком круге знакомств, который по возможности пыталась сделать еще шире.

Если Лариса у Аллы была единственной подругой, не считая Варвары, то Алла для Ларисы была всего лишь одной из многих, хотя и горячо любимой.

По этой причине Лариса никак, ну никак не могла остаться без работы! Ведь это означало быть заживо замурованной в четырех стенах.

В таких мрачных размышлениях незаметно пролетел час, и в какой-то момент, подняв глаза на свои окна, она увидела, что в кухне горит свет. Поскольку время шло к семи, напрашивался вывод, что близнецы все же вернулись с тренировки.

— Проша, ко мне! — позвала Лариса.

Пес, носившийся за невесть откуда взявшимся доберманом, остановился как вкопанный и замер, ожидая хозяйку. Вот такая это была собака: команду «Ко мне!» Прохор не выполнял, но, по крайней мере, и не пытался удрать.

Он позволил ей пристегнуть поводок и потянул Ларису домой.

Лева

Мама смотрит ТВ

Лева осторожно открыл дверь и на цыпочках вошел в квартиру, опасаясь разбудить маму, если та вдруг задремала.