Диана Палмер - Из весны в лето

     — К счастью, нет. Предпочитаю не заводить врагов.

     — Тогда у вас есть веская причина доставить мне заказ лично.

     — Эта услуга обойдется вам еще в десять долларов, — ознакомила его с расценками Сара. — Запишите адрес, — попросила она, вновь протянув ему листок с заказом.

     — Десять долларов?! — возмутился он.

     — Горючее дорожает, — лениво ответила Сара Доббс, которую начало утомлять это затянувшееся препирательство.

     — Вы водите грузовую фуру?

     — Я езжу на «фольксвагене», сэр. Спасибо, что поинтересовались. Но до вашего ранчо шесть миль от города и, что самое странное, обратно столько же...

     — Ладно, мисс, — бесцеремонно оборвал ее мужчина. — Вы сможете порассказать мне больше, когда объявите о доставке книг... Да, кстати, не стоит забывать и об экономической прессе, — наставительно добавил он.

     — Если наш оптовый агент позаботится об этом, — произнесла Сара Доббс, с надеждой предвкушая расставание с неприятным типом.

     — Позаботьтесь-ка вы, дорогая, — выдал он. — И хотелось бы так же регулярно знакомиться с изданиями по животноводству. В вашем заштатном выпасе должна .сыскаться еще хотя бы парочка интересующихся.

     — Может, вам стоит обратиться в библиотеку Техасского университета? Боюсь, у провинциальной книжной лавочки нет возможности соответствовать всем запросам каждого посетителя, — предупредительно проговорила Сара.

     — Проблемы вашей лавочки кроются не в отсутствии каких-либо возможностей, а в беспрецедентной грубости персонала, — холодно отпарировал мужчина.

     — В таком случае, сэр, у вас имеются все основания не сталкиваться со мной впредь.

     — Нет, я лучше присовокуплю к своему заказу пособие по этикету, лично для вас, мисс.

     — Где-то была у нас одна книга о племени каннибалов. Они, так же как и вы, слишком щепетильны, когда дело касается поведения окружающих. Любое мало-мальское недопонимание становится причиной сожрать оппонента, предварительно покромсав его на маленькие кусочки. Я поищу для вас эту книгу, она должна вам понравиться.

     — О нет, благодарю, мисс. Просто выполните мой заказ и позвоните, когда это случится.

     — Да, сэр, слушаюсь, сэр! — резко отчеканила Сара.

     — Должно быть, ваш босс держит вас здесь в исправительных целях. Иной причины я не вижу. Если, конечно, вы не любы ему лично? — двусмысленно предположил недовольный ранчеро.

     — Ей, не ему. У меня с моей нанимательницей полное взаимопонимание, — объявила Сара.

     — Друг друга стоите? Ибо по фасону ваших тесных брючек я предположил, что вы тут не столько работаете, сколько красуетесь. А эти серьги настолько броски, что просто не допускают иных гипотез.

     — Вы и в модных аспектах, оказывается, разбираетесь, сэр.

     — Я сделал вам дельное замечание, мисс. Умный человек к нему бы прислушался, вместо того чтобы язвить, — заявил он, затем резко развернулся и покинул «Книжную гавань», которая еще не видывала столь изощренного переругивания.

     Он ушел, оставив за собой последнее слово и ввергнув Сару в крайнее недовольство собственной персоной.

     Девушка с ужасом обнаружила, что никогда еще в своей жизни не поддавалась так легко на провокацию агрессивно настроенного человека. Прежде ей удавалось сохранять хладнокровие и в более сложных ситуациях. То, что произошло с ней в этот день, кроме как наваждением не назовешь.

     Ди Харрисон с трудом подавляла приступы гомерического хохота, когда Сара, сгорая от стыда и негодования, рассказывала ей историю своего знакомства с новым клиентом.

     — Это не смешно, — с легкой обидой заметила Сара Доббс, когда, дослушав ее печальную повесть, владелица лавки все-таки разразилась заливистым смехом. — Он назвал Джейкобсвилл заштатным выпасом.

     — Злобный субчик, — заметила Ди Харрисон. — Или уж очень старался поразить тебя независимостью и остротой своих суждений и при этом достиг прямо противоположного результата, что нередко в таких случаях и бывает, — рассудила хозяйка магазинчика. — Судя по перечню заказанных изданий...

     — Если мы правильно его расшифровали, — усмехнувшись, добавила Сара.

     — М-да, — согласилась Ди. — Если судить по этому списку, господин с претензиями.

     — Тщеславный черт, — выразила свое мнение Сара.

     — Теперь он наш клиент, дорогая. Придется с этим смириться, — заметила начальница.

     — Видели бы вы его водителя. Настоящий головорез.

     — Полагаю, этот приезжий весьма эксцентричный типчик, — заметила Ди Харрисон. — Помнишь, старичка Дорси?

     — Как такого забудешь? Сумасброд, каких мало, — отозвалась Сара.

     — Подумай о ситуации с другой стороны. Если этот покупатель станет регулярно заказывать у нас книги в дорогих переплетах, со временем я смогу поднять тебе зарплату, — виртуозно направила ее в нужное русло начальница.

     Вечером Сара вернулась в свой маленький домик.

     У дверей ее встретил Моррис — старый, жестоко подранный в кошачьей битве, а оттого вечно осторожничающий полосатый кот.

     Моррис был примечателен от умной усатой морды до покромсанного, ополовиненного хвоста. Он жил с Сарой уже восемь лет. Однажды дедушка пошутил, что своим внешним видом и поведением старина Моррис олицетворяет тысячу бед.

     Кот поприветствовал Сару на свой привычный мурлычущий манер. Но сразу после этого ритуала принялся надрывно жаловаться на то, что ему пришлось пережить до ее возвращения, поскольку ближе к вечеру разразилась свирепая гроза и дождь угрожающе стучал в стекла.

     Сара внимательно выслушала кошачьи сетования, прижав Морриса к груди, а когда он утешился, положила его в любимое дедовское кресло, которое старина Моррис экспроприировал по смерти хозяина.

     Девушка переоделась и освежилась в ванной после работы и первым делом проверила удобства своего подопечного — его туалет, миски с водой и кормом, — после чего занялась собой.

     Первое время взаимной притирки проходило весьма проблематично. Старина Моррис никак не желал понять, почему ему запрещается рыскать где вздумается, точить когти о мебель и гадить в новых интересных местах, но постепенно они вняли друг другу и теперь общими усилиями берегли домашний уют, поскольку лучше этого дома ни у Сары, ни у Морриса никогда не было и вряд ли будет. Таким образом, из антисоциальной личности Моррис превратился в милого домашнего паиньку, хотя других животных и незнакомых людей он стал чуждаться еще сильнее.