Рэй Морган - Диана и ее рыцарь

– Так где ты был все это время? – попробовала она сменить тему.

Он пожал плечами:

– Много где. Несколько лет служил во флоте. Работал на нефтяном кольце в заливе. Некоторое время служил телохранителем в Таиланде. Ну и так далее.

Диана кивнула. Это не то, о чем мать Кэма стала бы рассказывать знакомым. Если бы он, например, изучал юриспруденцию, работал в администрации губернатора или нажил состояние на Уолл-стрит, она бы, конечно, поведала об этом всем и каждому, причем с мельчайшими подробностями. Но Кэм всегда имел склонность, предпочитать традиционной для представителей высшего класса дороге свой собственный путь – куда? Это и стало яблоком раздора между ним и его семьей.

Но ей ли сетовать? Именно благодаря этой своей склонности он стал тогда, в детстве, ее рыцарем. Их дружба началась, когда Диана училась в средней школе. Она, дочь городского пьяницы, была объектом постоянных шуток и других унижений, которым мальчики-подростки обычно подвергают тех, кто слабее их. Кэм был на несколько лет старше. Он сразу понял, что происходит, и встал на ее защиту.

В первый раз это было как в сказке. Она собиралась искупаться в бассейне городского парка. Никто из ее друзей не пришел, зато вдруг появилась орава чужих мальчишек. Они окружили ее, как стая волков, кидали в нее грязью, дразнили. Она знала, что может справиться с одним мальчишкой, с двумя, даже с тремя, но тут их было слишком много. Она уже решила, что все пропало, но вдруг появился Кэм.

Он был всего на несколько лет старше тех мальчишек, но сознание собственной силы, собственного достоинства возвышало его над ними. Они разбежались, едва он на них прикрикнул. Тогда он помог Диане подняться, отряхнул и угостил мороженым. Так началась их дружба.

Они дружили все время, пока она училась в школе. Он был ее рыцарем без страха и упрека. Благодаря ему все становилось прекрасно.

Потом он уехал учиться в университет, но заходил к ней каждый раз, когда приезжал домой. Он обращался с ней как старший брат. Но беда была в том, что она никогда не могла относиться к нему только как к брату.

С самого начала Диана испытывала к Кэму более сильное чувство, и это чувство было очень трудно скрывать. Оно не угасло и тогда, когда он уехал из города и бросил ее одну. И она прекрасно понимала, что именно из-за этого чувства так и не смогла наладить отношения с кем-либо еще.

– Значит, ты бродил по белу свету все эти годы? – Она заметила теперь, что его одежда хотя и потрепана, но лучшего качества. А ручные часы, наверное, могли бы послужить первым взносом при покупке небольшого дома.

– Ну, первые пять лет – возможно. А потом… – Он пожал плечами. – Получилось так, что я стал зарабатывать, и неплохо. Открыл свое дело в Сан-Диего, и оно пошло.

– Я за тебя рада.

– Повезло. – Он снова пожал плечами.

Но она знала – тут дело не только в везении. Он умный, сообразительный, знающий. Он просто не мог не преуспеть в любом деле, каким бы оно ни было.

– И за все это время ты ни разу не подумал позвонить? Написать? Хоть как-нибудь дать мне знать, что ты жив и здоров? – Диана прикусила губу. «Надо это прекратить».

Кэм покачал головой.

– Я думал, лучше исчезнуть раз и навсегда, – сказал он тихо.

Именно так он и заявил ей тогда, в ту ночь, после того как поцеловал ее. Она больше не будет сетовать. Он ей ничего не должен. Если честно, он сделал для нее больше, чем когда-либо кто-либо другой. Чего еще она может желать?

– Так почему ты вернулся? – спросила она. – И… надолго ли? – Этот вопрос вырвался у нее невольно, и она смутилась: в нем было слишком много надежды.

Кэм посмотрел на нее, потом на луну.

– Не знаю. – Он обернулся и взглянул на ее домик. Она тут поработала. Дом больше не выглядел старой развалиной, даже в темноте. – А где твой отец? – спросил Кэм.

– Умер несколько лет назад. Осложнения после воспаления легких.

«Скорее осложнения от беспрерывного пьянства, – подумал он с горечью. – Что ж, ей без него лучше. Но, с другой стороны, родственников не выбирают. А он был ее отцом».

– Сочувствую, – сказал он вслух.

– Спасибо. Несмотря ни на что, он сумел сберечь свою маленькую собственность. Пять акров. Теперь они мои.

Кэм улыбнулся. Хорошо, что у нее хоть что-то есть. Каждый раз, вспоминая ее, он представлял себе ее здесь, у озера. Словно оно было частью ее самой.

– Я устроила ему достойные похороны, – сказала Диана. – В маленькой часовне в Майне. – Она покачала головой. – Я думала, там будем только я и он. А пришло полгорода. Представляешь? Даже мой двоюродный брат, Бен Ленкер. Я раньше его никогда не видела. Он юрист в Сакраменто. Бен хотел посмотреть завещание отца, убедиться, что все в порядке. – Она усмехнулась. – На самом деле, думаю, он хотел найти какую-нибудь неточность и урвать свою долю. Но я сама проверила завещание вместе с одним юристом из Сан-Франциско. Бену не повезло.

Кэм тоже засмеялся. Ему было приятно. Теперь она может позаботиться о себе.

– Так все-таки скажи мне, – продолжала Диана. – Что привело тебя обратно под родной кров?

Он вздохнул:

– Все просто. Но трудно выговаривается.

Она опять засмеялась:

– Ничего, давай. Должна же я знать. Чистую, голую правду. Зачем ты приехал домой?

Он жалобно посмотрел на нее и состроил гримасу.

– Хорошо. Ты сама этого хотела. – Он глубоко вздохнул и произнес то, что ему так трудно было выговорить: – Я приехал, чтобы жениться.

Глава 2

Улыбка на ее лице застыла. Она моргнула несколько раз, но не сказала ни слова. Ей показалось, Кэм пустил стрелу прямо ей в сердце.

Этого не должно быть. Она не имеет права так чувствовать. Но права на чувства не распространяются. Диана словно потеряла дар речи и только смотрела, смотрела на него.

– Жениться? – глухо проговорила она наконец. – Ты?

Мужчина кашлянул:

– Ну, все чуточку сложнее.

– Кэм!

Одна темная бровь лукаво приподнялась.

– Считай, это метафора.

– Метафора?! – Кэм просто сводит ее с ума. Она покачала головой: утро еще не наступило. Неподходящее время для словесных игр. – Может, объяснишь наконец, что происходит?

Он вздохнул:

– Скажем так: моя мама строит планы. Ей кажется, мне пора осесть.

– Действительно. – Диана глубоко вздохнула. Так женится он или нет? Она ничего не понимала и уже начинала сердиться. – И кто же эта счастливица?

Кэм посмотрел на нее туманным взглядом:

– Какая счастливица?

Ей захотелось запустить в него чем-нибудь. Ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы сказать почти спокойно, а не прошипеть сквозь стиснутые зубы:

– Та, на которой твоя мать хочет тебя женить.