Долли Грей - Палитра ее жизни

Извинившись за то, что невольно подслушала разговор, девушка спросила адрес дома, который «Сэлли оставила», в глубине души уверенная, что если племянница похожа на свою тетку, то в причине ее ухода не приходится сомневаться. Она сама не очень-то жаловала сплетниц. Как бы то ни было, но ее интерес был удовлетворен, благодаря чему спустя полчаса Кристиана уже стояла перед массивной дверью старинного особняка.

Открывшая ей горничная внимательно выслушала девушку и проводила к экономке.

— Сколько вам лет? — спросила сурового вида женщина.

— Двадцать, мэм. — Кристиана решила прибавить себе возраст из боязни, что в противном случае покажется слишком юной, чтобы выполнять серьезную работу.

— Где ваши родители? — Сохраняя на лице бесстрастное выражение, экономка продолжала задавать вопросы.

— Они умерли, мэм. — Не греша против истины, девушка произнесла это так печально, что взгляд ее собеседницы заметно смягчился.

— Вы так молоды, что, думаю, нет смысла спрашивать у вас о рекомендациях. — Женщина сделала многозначительную паузу, и Кристиана подумала, что в ее списке одной неудачей стало больше. — Все же я рискну доверить вам эту работу.

— Что? — Девушке показалось, что она ослышалась.

— Вы приняты. К работе приступите завтра в девять.

Очутившись на улице, Кристиана, все еще не веря в удачу, торопливо свернула к расположенному неподалеку живописному скверу и, только оказавшись надежно защищенной густой листвой деревьев от случайного взгляда, дала волю обуревающим ее радостным чувствам.

— Ну что, Генри, Дики?! Теперь вы не посмеете считать меня избалованной, неспособной позаботиться о себе девчонкой!

Беннет Майерс устало прикрыл глаза. Сиделка только что сделала ему укол — значит, боль понемногу отступит. Хотя бы на время. Сквозь охватившую его дремоту он различил легкие шаги на лестнице, ведущей в мансарду. Судя по звукам, шедший несколько замешкался перед дверью, словно решая, стоит ли входить, затем дверь с легким скрипом приоткрылась.

Старый художник подал голос:

— Входите, я не сплю.

Спустя мгновение, когда его взору предстало очаровательное создание, он вспомнил, что вчера вечером ему сообщили о найме новой компаньонки, кем эта девушка, видимо, и являлась. Откровенно говоря, мастер Беннет, как за глаза именовала его прислуга, отнюдь не нуждался в подобного рода услугах. Его раздражали все эти заносчивые девицы, обращавшиеся с ним так, будто он выжил из ума. Именно поэтому Беннет Майерс делал все, чтобы досадить им и заставить убраться из своего дома.

Девушка, робко севшая в кресло напротив него, ничем не отличалась от своих предшественниц, разве что была покрасивее прочих и взгляд, устремленный на него, вовсе не выражал покровительственного нахальства. Скорее, в нем были искренние дружелюбие и забота. Ну что ж, поживем — увидим.

Заметив, что ее подопечный погрузился в сон, Кристиана поправила сползший плед на его коленях и, тихонько сев в кресло у окна, погрузилась в размышления.

Прошло уже две недели с того времени, как она впервые появилась в доме Беннета Майерса. Когда она узнала имя своего нанимателя, то поначалу не могла поверить, что судьба свела ее с величайшим художником современности, работы которого неизменно приводили ее в восхищение.

Майерс являлся для Кристианы тем непререкаемым авторитетом в мире искусства, следовать указаниям которого жаждала ее творческая душа. Именно поэтому она постаралась окружить старика столь трогательной заботой, что он, сам того не осознавая, начал привязываться к ней.

Девушка часто развлекала его рассказами о том, что творится за стенами дома, который старый мастер не покидал уже несколько месяцев. Она, как свежий ветер, каждое утро врывалась в его жизнь, придавая сил бороться с одолевавшим его тяжким недугом. Вечерами, уютно устроившись у камина в гостиной, они вели неторопливые беседы, во время которых Кристиана многое поведала художнику о своей жизни. О том, как тяжело перенесла смерть родителей, о своих братьях… Единственное, на что ей не хватило смелости, так это рассказать собеседнику о страсти к живописи, опасаясь, что тот сочтет ее интриганкой, обманом пробравшейся в его дом, и выставит вон. А этого она бы не перенесла…

С каждым днем доверие, которое Кристиана вызывала у старого мастера, крепло, и однажды он пригласил ее в святая святых… в свою мастерскую.

Определенно, этот пейзаж ему не удался. Беннет Майерс в раздражении отодвинулся от мольберта. И дело было вовсе не в присутствии Кристианы, наоборот, девушка действовала на него успокаивающе. Нет, просто всегда безукоризненное чутье начинало ему изменять. Глядя на холст, он осознавал, что для целостности ему не хватает одной детали, но вот какой?..

Оказавшись в мастерской вместе с художником, Кристиана постаралась сделаться незаметной. Она замерла на одном из стульев у дальней стены и, почти не дыша, следила за уверенными движениями мастера, благодаря которым на безликом куске полотна, натянутом на подрамник, оживала яркая картина действительности. Это было сродни волшебству.

Когда-нибудь, а Кристиана верила в то, что такое время обязательно наступит, она сможет достичь в живописи таких же высот, как и Беннет Майерс. А пока судьба предоставила ей великолепный шанс набраться опыта, наблюдая за работой великого художника.

Погруженная в свои мечты девушка не сразу заметила, что старый мастер уснул. Быстрая утомляемость являлась следствием его болезни. Кристиана тихо подошла к нему и, аккуратно поправив плед на его коленях, обернулась к мольберту.

Вблизи неоконченная картина выглядела иначе. Крупные, хаотично разбросанные по холсту мазки словно передавали характер творца. Глядя на них, Кристиана могла многое рассказать о тех чувствах, которые владели мастером во время работы. Она и сама не понимала, откуда в ней подобное знание. Мало того, что девушка читала живописное полотно как открытую книгу, она еще и предвидела пока не изображенные детали, словно ее сознание находилось на одной волне с сознанием художника.

Кристиану охватило какое-то радостное чувство, похожее на восторженное удивление первооткрывателя, нашедшего мир, о котором он грезил. Не отдавая себе отчета, она схватила кисть и палитру…

Беннет Майерс не спал, он лишь по привычке давал отдых уставшим глазам, собираясь с мыслями и силой. Сквозь полуопущенные ресницы ему было видно, как Кристиана приблизилась к холсту, над которым он работал. Интересно, зачем? Каким-то внутренним чутьем он понял, что не стоит мешать ей, когда она притронулась к его краскам. Позже он и сам не мог объяснить подобной терпимости. Возможно, это было вызвано любопытством, которое вдруг в нем проснулось, возможно, другими мотивами… Так или иначе, но Майерс спокойно наблюдал за тем, как Кристиана, повернувшись к нему спиной, водит кистью по холсту…