Сюрприз для Наф-Наф - Мария Печурина
– А Ярослав твой кем работает? – спрашивает Арсений.
Не очень-то и удобный вопрос, по правде сказать. Яр по жизни повеса, который старается казаться важнее, чем есть на самом деле. Прямо полная противоположность Сени. Но есть у Яра и свои плюсы… Их нужно только рассмотреть.
– Курьером в вашей фирме.
– О-о-о! – многозначительно протягивает Сеня.
– Вот только без этого, – вздыхаю.
– Да я ничего плохого не имел ввиду, – серьезно отвечает он. – Я тоже начинал курьером в нашей фирме. Правда мне на тот момент было лет четырнадцать. И посмотри, кто я теперь? У твоего Яра есть все шансы подняться по карьерной лестнице. Так что к годам пятидесяти заживете. Щенки уже вырастут…
– Хватит, Сень!
– Молчу-молчу, – смеется этот гад. Вот зачем он издевается? Какое ему вообще дело до меня?
– Прошу тебя, не лезь в наши отношения. Я выйду замуж!
– Выйдешь-выйдешь, – хитро блестя глазами, подтверждает Сеня. – Я мешать не буду. Наоборот, поспособствую.
– О-о-о, не-е-ет!
– Не дрефь, Наф-Наф. Все будет чики-пуки!
– Сам бы лучше женился, – ворчу под нос.
– Так скоро женюсь, – ошарашивает меня этот балабол.
– Что? Как? – теряюсь, но, быстро взяв себя в руки, интересуюсь: – И кто она?
– Одна замечательная девушка, – возвращает он загадочный ответ. И я прекрасно понимаю, что, чтобы я не делала, Арсений больше не скажет ни слова. – Давай поедим, – его предложение только подтверждает мои мысли.
– Нам еще ехать и ехать, – настраиваюсь на бой. – Потерпишь, – и добавляю ехидно: – А ночью поешь.
– Ты безжалостна, Снежа! Когда я успел так провиниться?
– Тебя кормили в самолете, – привожу весомый довод.
– Я проспал этот момент.
– Значит, так ты хотел есть.
– Но сейчас то я хочу!
И не поспоришь. И не выдержишь тоскливого взгляда побитой собаки. Р-р-р!
– Хорошо. Если будет, где остановиться, заедем.
– Наф-Наф, ты прелесть.
– Прекрати меня так называть!
– Тебе идет.
– Я не свинья!
– Ты мило подхрюкиваешь, когда смеешься.
Я округляю глаза от возмутительной клеветы. Не хрюкаю я! Ну, может, иногда! Но я давно уже постаралась избавиться от этой привычки!
– И год свинь…ки все же наступает. Будешь символом Нового года у нас. Ай!
– Еще хоть слово, и я высажу тебя в сугроб!
– Жестокая-я-я, – воет этот дурило в ответ.
Заезд в придорожную кафешку обходится нам в целый час. Первые пять минут я продолжаю от недовольства пыхтеть как чайник, но, когда мне приносят горячий чай и булочку, политую шоколадом, настроение резко подскакивает вверх.
За всей рабочей суетой я как-то потеряла ощущение предстоящего праздника. Даже маленькую елочку забыла нарядить дома. За что становится стыдно, ведь даже придорожная кафешка не поскупилась на гирлянду.
В помещении пахнет елкой и мандаринами. Цветастые огоньки отражаются от глянцевых пластмассовых игрушек, играя бликами на всех поверхностях. Мило и уютно, что даже не хочется никуда дальше ехать.
Вот в следующий Новый год… – даю себе очередное обещание, но останавливаюсь, потому что не знаю, чего я конкретно хочу себе загадать. Обычно обещание звучало так: «Следующий Новый год я проведу со своим возлюбленным или даже мужем, а может, буду уже носить под сердцем нашего ребенка». Но жизнь бежит дальше, а обещание так и остается несбыточным.
– О чем задумалась? – прерывает поток моих не самых позитивных мыслей Арсений.
– Да так… Ты поел?
– О да, моя спасительница! Бью челом за великую честь отобедать с Вами!
На нас оборачиваются немногочисленные посетители кафешки. Я уже отвыкла от выходок Сени, но почему-то стыда не испытываю.
– Ну что вы, поручик, была рада вам угодить!
Арсений как мальчишка расплывается в улыбке. Рад, что я поддержала его спектакль.
– Машина мне твоя не нравится, – выходя пару минут спустя на стоянку, заявляет Сеня.
– Главное, что мне моя букашечка нравится, – парирую я.
– Консервная банка на колесах, – продолжает принижать мою малышку. Понятное дело, что для такого бугая, она маловата, но зачем же так жестоко.
– Не волнуйся, обратно поедешь не со мной!
Сеня еще несколько минут ворчит, в красках расписывая все "прелести" моей машины, но в итоге все же замолкает. Молчу и я, погруженная в свои мысли.
Никак мне не дает покоя внезапно нахлынувшее чувство, что я нахожусь не на своем месте.
– Ну где вы? – первое, что слышу я, приняв звонок.
– Что значит где? – интересуюсь у подруги. – В дороге. А вы?
– А мы уже на месте, – хохочет Инга.
– Как это? Вы же выехали позже нас.
Арсений даже не пытается скрыть довольной улыбки. Ой, чую что-то он задумал.
– Так я вспомнила про объездную дорогу. Мы по ней быстренько и доехали, минуя пробки.
– А мне ты о ней не хотела сказать?
– Так ты же уже съезд на нее проехала, чего тебя дергать.
– Засранка.
– Эй-эй! Без обзываний, попрошу!
Я молчу, не желая отвечать предательнице.
– Сне-е-еж, – умасливает меня Инга. – Ну Сне-е-ежик! Ну не ду-у-уйся!
В том, чтобы подлизаться, подруга отлична поднаторела у братца, который улыбается, но так же как и я молчит.
– А вы далеко? – еще один вопрос в пустоту. – Да ну вас!
Инга, обиженно пыхнув, сбрасывает вызов.
Последние капли моего терпения…
– Вправо бери, – командует Сеня. Я выворачиваю руль, куда скажет мужчина, не потому что такая послушная, а из-за того, что гонор показала еще в самом начале заснеженной дороги, ведущей к базе. Тогда я не вняла словам Арсения, и моя букашечка чуть не села на брюшко. – Чуть левее, – следую указаниям Сени. – Кто тебе права только дал?
– Кто-то дал, – огрызаюсь в ответ.
– Левее, Снеж.
– Я взяла левее!
– Еще бери.
Мы уже не едем, а ползем.
Вроде же управляющие знали, что домики сданы на праздники, так почему у нас все через одно место, и никто не удосужился почистить дорогу! А мы такие деньги отдали! – негодую про себя.
– Что? – чувствую недовольный взгляд Сени.
– Больше за руль не сядешь.
– Угу. Командир нашелся.
Что и говорить, до базы мы добираемся оба недовольные и молчаливые.
На территории арендованных домиков праздник ощутимей. Неподалеку на лужайке стоит наряженная елка солидных размеров. Рядом пристроилось целое семейство снеговиков. Из окон в синие сумерки льется теплый свет, создавая ощущения волшебства. Чую, вот-вот пойдет снежок. Сказка!
Я выскакиваю из машины, будто ошпаренная. Арсений даже своим молчанием умудряется
