Бетти Монт - Три желания

— Никак, — ответил на вопрос брата Майкл. — Ты оставил свои деньги в Лас-Вегасе. И не только свои. У меня нет ни малейшего желания финансировать твои безрассудные прожекты. Что касается отца, то он, насколько мне известно, поставил ряд условий…

Кеннет махнул рукой.

— Всего три. Найти работу, проработать на одном месте не менее двух лет и жениться.

— И ты все их выполнил?

— Представь себе.

— Поздравляю. — Майкл кивком поблагодарил официанта, принесшего эскалоп из телятины с сыром. — Но, как ты сам понимаешь, отец поверит только фактам.

— Я предоставлю ему все необходимые документы.

— И жену?

— Пока еще только невесту. Ее ты можешь увидеть уже сегодня, — твердо сказал Кеннет. — Я отправлюсь к отцу в ближайший уикенд, но хочу, чтобы ты познакомился с Элис и удостоверился в том, что блудный сын раскаялся в былых прегрешениях и ступил на праведный путь.

— В это трудно поверить.

— Понимаю, ты злишься на меня из-за Саманты.

Майкл молчал. Всколыхнувшееся было сочувствие к брату захлестнула мощная волна раздражения. Конечно, боль за два года улеглась, спряталась, притихла, но не ушла. Говорят, больнее всего бьют самые близкие. Говорят, предать могут только свои. Его ударили, его предали сразу двое: брат и жена. Он до сих пор во всех деталях помнил тот страшный вечер, когда, вернувшись домой после работы, обнаружил на кровати в спальне коротенькую записку: «Прощай. Я не вернусь. Тебе этого не понять. Саманта».

Больше всего Майкла почему-то зацепило то, что она оставила записку на кровати. Он долго стоял тогда у окна в темной пустой комнате, оглушенный, раздавленный случившимся. Потом зазвонил телефон, и он метнулся к нему, схватил трубку и хрипло прошептал: «Саманта?» Слово, сорвавшееся с онемевших, непослушных губ было наполнено такой граничащей с отчаянием надеждой, что Майкл едва узнал собственный голос.

Разумеется, звонила не она. Звонил Кеннет. Спокойно, без малейшего волнения и даже как-то отстраненно, он сообщил, что они с Самантой уезжают, что ждать их не нужно и что у них все будет в порядке. Правда, в конце этой тирады Кеннет все же произнес два слова, которые тоже навсегда остались в памяти Майкла. Он сказал: «Прости, брат».

— Ты злишься на меня из-за Саманты, — повторил Кеннет, — но я не так уж и виноват. Во-первых, она уехала со мной добровольно. А во-вторых, признайся, ты же совсем не уделял ей внимания. Ты постоянно пропадал в своей конторе, просиживал штаны в судах и в библиотеках, носился с клиентами, а ведь ей требовалось простое мужское внимание. И не моя вина…

— Перестань, — оборвал брата Майкл. — Как Саманта?

Впервые за почти два года он произнес это имя вслух и даже удивился тому, что почти ничего при этом не почувствовал. Жившая в нем боль была болью обиды, болью заживающей раны, но она существовала сама по себе и никак не ассоциировалась с бывшей женой.

Вопрос, похоже, застал Кеннета врасплох.

— Я хотел спросить об этом у тебя. Разве ты с ней не общаешься? Мне казалось…

— Нет, не общаюсь, — спокойно ответил Майкл. — Мы не виделись около года, с тех пор как развелись.

— Но она же здесь, в Лос-Анджелесе?

— Не уверен.

— Понятно… — задумчиво протянул Кеннет.

На какое-то время братья замолчали, отдавая должное еде. Майкл закончил первым и, отставив тарелку, посмотрел на часы.

— Мне нужно идти.

— Понимаю. — Кеннет с явным удовольствием допил вино. — Так каким же будет ответ?

Майкл пожал плечами.

— Мое мнение осталось прежним, и тебе надо сильно постараться, чтобы его изменить. В любом случае таких денег у меня нет.

— Но они есть у отца, — возразил Кеннет, — и ты прекрасно знаешь, что тебе он не откажет. — Он опустил руку в карман дорогого шелкового пиджака и, достав бумажник, вынул из него визитную карточку. — Здесь мои телефоны и адрес офиса. В нашем распоряжении не больше семи-восьми дней, так что советую поторопиться. Такие шансы выпадают не часто. Провернем дельце, и о будущем можно не беспокоиться.

Майкл поднялся из-за стола.

— Я подумаю. Больше ничего не обещаю.

— На большее я и не рассчитывал.

Освободившись около пяти, Майкл отпустил Джину, просмотрел ежедневник, сделал пару звонков и спустился на лифте вниз. После развода с Самантой и дележа имущества у него не осталось почти ничего: дом был продан, ставшая ненужной мебель тоже, драгоценности забрала бывшая супруга. Конечно, он мог обратиться к родителям и не сомневался в том, что отец дал бы денег, но гордость не позволила Майклу идти с протянутой рукой. В конце концов тридцатидвухлетний мужчина должен обеспечивать себя сам, и уж в любом случае родители не имели к постигшему его несчастью никакого отношения. Отец, заработавший после войны около двух миллионов долларов, всегда говорил, что деньги нужно давать только тому, кто знает им цену и научился их зарабатывать. Отойдя от дел, Питер Грегори переселился с женой в Пасадену, где увлекся разведением цветов. Раз в два-три месяца Майкл навещал родителей, но никогда не просил о помощи. Первое время после побега Саманты, когда ему действительно было очень тяжело, когда все валилось из рук, а в опустевшем доме каждая мелочь напоминала о жене, мать предложила Майклу перебраться к ним, отдохнуть, но он отказался, и отец одобрил такое решение.

Постепенно жизнь наладилась, вошла в новую колею. Майкл снял меблированную квартиру, неподалеку от нового офиса, и купил «БМВ». Он много работал и даже расширил сферу деятельности, добавив к адвокатским услугам юридическое консультирование. Соответственно, расширился и штат, теперь в офисе трудились двое молодых, только что окончивших университет ребят, Алекс и Кэтрин, каждый из которых имел свою, строго определенную сферу деятельности. В общем, все складывалось как нельзя лучше.

По крайней мере, именно в этом Майкл пытался себя убедить.

Красный глаз светофора остановил его на перекрестке. Он достал из кармана визитную карточку Кеннета. Так и есть. Офис брата находился именно на этой улице. Майкл собирался заехать туда завтра, но, может быть, лучше сделать это прямо сейчас?

Через пять минут «БМВ» въехал на небольшую стоянку у скромного трехэтажного здания, а еще через три минуты Майкл уже шел по полутемному коридору второго этажа. Дверь со скромной табличкой «Рекламное агентство» оказалась в самом конце. Он поднял руку, чтобы постучать.

— Извините, вы кого-то ищете?

Майкл повернулся на голос. В нескольких шагах от него стояла молодая невысокая женщина в плотно облегающих бедра джинсах и клетчатом джемпере. Откуда она взялась? Он не слышал ни шагов, ни стука двери…