Виктория Плэнтвик - Наша любовь

– Даже если бы я и собралась в путешествие, а этот остров и впрямь рай земной, то в последнюю минуту место в отеле не забронируешь, – твердо заявила она. – И вообще, в этом месяце я не могу себе позволить дорогостоящих вояжей.

Хотя несколько лет назад Джейн унаследовала изрядный капитал, она предпочитала жить на собственные доходы. Кроме того, так уж исторически сложилось, что служители сцены славились бедностью. Нехорошо было бы выставлять напоказ незаработанные деньги, в то время как собратья-актеры жертвуют собою ради искусства, живя на жалкую ежемесячную зарплату. Так что, если не считать случайных эскапад, когда кровь ударяла в голову, Джейн довольствовалась малым, утешаясь сознанием того, что под старость сможет с достоинством покинуть подмостки и удалиться на покой.

– Хоть раз оцени мою предусмотрительность, дорогая, – похвалилась мать, известная своей безалаберностью. – Как только я поняла, что тебе необходимо тихое пристанище, я велела Филу поднапрячься. У него остались связи в «Беккер корпорейшн», и он все для тебя организовал через отдел путешествий. Разумеется, туристический класс был переполнен, но ты полетишь первым, – и не смотри на меня так! – о цене ты можешь не думать, все заказано по отцовской кредитной карточке. И на Леовилле тебе достаточно поставить подпись – и гостиница с питанием тебе обеспечена. Вот твои билеты и документы. От тебя требуется только одно: явиться в аэропорт послезавтра – и ты уже на пути к трем неделям блаженства!

Джейн ошеломленно приняла синюю папку и открыла ее негнущимися пальцами – словно имела дело со взрывным устройством.

– Вы уже и билеты для меня заказали? – дрожащим голосом переспросила она, перебирая страницы. При виде астрономических сумм глаза ее расширились. Джейн не знала, радоваться родительской щедрости или возмущаться. – Какой же ответ вы ожидаете?

Патриция просияла улыбкой и обняла дочь.

– Не нужно благодарности, моя милая. Мы знаем, как ты дорожишь своей независимостью, но разве родители не вправе поддержать...

Джейн резко высвободилась из материнских объятий.

– Поддержать? – фыркнула она, размахивая билетами перед аристократическим носиком матери. – Это подкуп!

– Мы хотели сделать тебе подарок на день рождения, – вставил отец.

– До моего дня рождения еще семь месяцев! – саркастически уточнила Джейн.

– Считай, что подарок вручен заранее, – отозвалась Патриция, гневным взглядом веля мужу не отступать от намеченного сценария. Но, заметив недовольное лицо дочери и тут же изменив тактику, она негодующе всплеснула руками и резко заметила: – Право же, Джейн! Это переходит все границы. Ты что, думаешь, мы пытаемся втихомолку восстановить честь семьи? Мы очень гордимся тобой, доченька, и нам больно видеть, как ты страдаешь безо всякой на то причины. И совершенно незачем добровольно подставлять себя под удар. Разве что тебе по душе роль невинной мученицы. В таком случае говорить больше не о чем. Но хотелось бы добавить, что большинство детей только порадовались бы, если б их родители оплатили им поездку на курорт...

– Уж я бы возражать не стал, – томно вздохнул Юджин.

– Метеосводки предсказывают похолодание в конце недели, – несколько некстати сообщил Дон Лоу. – Говорят, грядет суровая зима.

– Леовилль просто великолепен, совсем в духе Гогена, – предательски заметила Мегги. Ее влажные, словно омытые дождями зеленые глаза были печальны, улыбка казалась вымученной.

Джейн вдруг осознала, что сестра, судя по виду, нуждается в отпуске куда больше ее самой, и ехидное замечание уже готово было сорваться с языка. Но тут она оглянулась на Фила. Тот не сводил с жены тревожного взгляда. Необъяснимая паника охватила Джейн, пальцы судорожно сомкнулись на билетах.

– Пользуйся свободой, пока можешь, Джейн, – посоветовала Регина, поднимая с полу обгрызенный сухарик. – Как только заведешь детей, поездка на курорт будет подобна военным маневрам.

Словно по команде, в комнату с грохотом ворвались трое детишек Рика. За ними, изрядно поотстав, спешила их миниатюрная светловолосая мать.

– О, ты едешь на Леовилль! Здорово! – воскликнула Джулия, заметив в руках у Джейн авиабилет. – Я говорила Рику, что ты непременно поедешь, хотя бы для того, чтобы досадить этим мерзким репортерам. Знаешь, какой-то журналист выследил нас вчера в супермаркете и попытался разговорить Сюзи – стоило мне оставить на минутку колясочку в кондитерском отделе. Этот идиот даже предложил ей леденец на палочке. – Джулия погладила кудрявую головку, приникшую к ее колену. – По счастью, Сюзи оглушила его своим любимым словом.

Малышка подняла взгляд на Джейн: огромные синие глаза задорно вспыхнули.

– Не-ет! – завопила она. – Нет! Нет! Нет! Не-ет!!!

Джулия захихикала.

– Она так разоралась, что наглому типу стоило большого труда убедить народ, что он вовсе не сексуальный маньяк, любитель детишек. Держу пари, этот инцидент подпортит ему карьеру!

– Повезло мерзавцу, что меня там не было: я бы ему физиономию подпортил, – проворчал Рик, чья душевная мягкость, как все отлично знали, в точности соответствовала габаритам.

Джейн удрученно улыбнулась при мысли о том, что ее бескомпромиссность ставит под удар ни в чем не повинных племянников и племянниц. Как всегда, она занималась собственными проблемами и принимала поддержку семьи как должное, даже не задумываясь, как вся эта история скажется на их жизни.

Убежденность Джейн в собственной правоте несколько угасла. Может быть, и впрямь стоит поступиться принципами и дезертировать... то есть уехать в отпуск?

Жестоко так поступать, пока Элизабет находится между жизнью и смертью в реанимационном отделении сиднейского госпиталя. Но помочь ей выздороветь Джейн, увы, не могла. Наоборот, при мысли о том, что она рядом, с Элизабет может случиться новый сердечный приступ.

Несколько сочувственных слов в больничной приемной обезумевшему от горя Джералду Стерну – вот и все, что могла позволить себе Джейн. Мистер Стерн спросил, что случилось, но о причинах допытываться не стал, и Джейн исчезла раньше, чем он или другие представители семьи Стерн оправились от потрясения и заинтересовались подробностями. До тех пор, пока Элизабет не придет в себя настолько, чтобы вести связную беседу, – если вообще такое случится, – совесть велит Джейн молчать.

– Ну, что скажешь, родная? – нетерпеливо переспросила мать, явно огорченная безразличием дочери. – Просто не верится, что ты колеблешься.

Джейн беспомощно переводила взгляд с одного вопрошающего лица на другое: нарастающая паника мешала собраться с мыслями, в голове мутилось. Ощущение собственного бессилия парализовало волю.