Ребекка Кинг - А ты ревнуешь ?

- Это ты-то ни в чем не повинен! - взорвалась она, вспомнив Джеймса, чья честность действительно не знала границ.- Подползаешь, словно змея, и обираешь людей до нитки!

На ее щеках опять появились пятна от гнева.

- На мой взгляд, сага, тебе меньше всего пристало читать мне лекции о честном поведении в бизнесе.

- Что ты имеешь в виду?

- Согласен, "Барези Интернешнл" может вести жесткую игру, но - в отличие от некоторых других фирм - мы всегда играем в открытую.

- Душите в открытую, ты хотел сказать?

- Если угодно, да,- сухо произнес Алекс.- Порой это даже гуманно по отношению к умирающему.- Он вновь опустил глаза на компьютерную распечатку.- Цифры весьма тревожные. Оказывается, дела обстоят еще хуже, чем меня информировали.

- А кто в этом виноват? - Голос Лори дрогнул.- Кто затеял всю эту безжалостную вендетту?

- Вендетту? - Он с любопытством приподнял одну бровь.- Что-то в этом есть от мелодрамы, не находишь?

- Не нахожу. И с каких это пор итальянцы, а тем более семья Барези, могут забыть или простить оскорбление?

- Что ж, ты права. Разумеется, кое-что прощать нельзя.- На мгновение их глаза встретились. Лори тут же залилась краской и опустила затрепетавшие ресницы.

- Но какое это имеет отношение к печальной участи "Пэджет Кристал"? - спросил он.

- Самое что ни есть прямое. Да за четыре года ни один наш шаг не обходился без того, чтобы не появился ты и не вставил нам лыко в строку. Мы подписали было контракт с международной гостиничной сетью, но тут выяснилось, что ты влез к ним с гораздо более выгодным предложением. А вспомни хотя бы переговоры о поставке стекла на тот туристический суперлайнер: ты запросил у них такую ничтожную сумму за подряд, что я до сих пор удивляюсь, как тебе удалось заработать на нем хоть пенни.

- Уверяю тебя, Лори,- вкрадчиво вставил он,- что я ни разу еще не заключал соглашения, в результате которого Барези остались бы в убытке.

- Верю-верю,- с горечью в голосе согласилась она.- А потом, когда курс наших акций упал до предела, ты скупил их подчистую - через подставных лиц, разумеется, так что мы даже не знали откуда исходит удар, хотя могли бы, конечно, догадаться. А теперь ты готов добить нас окончательно.

- Добить? Я бы сказал - кинуть вам спасательный круг, оказать первую медицинскую помощь.

- О да! Завел нас на рифы, лишил руля И ветрил, и теперь лживо рассуждаешь о спасательном круге. Сколько же в тебе лицемерия!

- Хватит!

В светлых глазах Алекса полыхнуло пламя гнева, и Лори невольно отступила назад, но он пружинисто вскочил на ноги и развернул ее лицом к себе.

- П-пусти...- Больше Лори ничего не удалось произнести, ибо он с силой прижал свои губы к ее рту. Она отчаянно стиснула челюсти, пытаясь противостоять непрошеному вторжению. Но Алекс отклонял ее голову назад до тех пор, пока из ее горла не вырвался слабый протестующий стон, и тут ее губы слегка разжались, и он протолкнул внутрь язык и завладел ее ртом полностью.

В глазах Лори металось бессильное зеленое пламя, она обмякла в его руках, чувствуя, как постепенно вкус его поцелуя, теплый, мужской запах его тела заполняют всю ее без остатка. В следующее мгновение она уже снова была в саду венецианской виллы. Ночной ветерок ласково шелестел ветвями кипарисов, а вдали раздавались смех и крики, несущиеся с террасы; в честь ее отъезда семья Барези устроила вечеринку.

Но здесь, в саду, они были только вдвоем. Алекс был в простых голубых брюках и белой рубашке с расстегнутым - прямо как сейчас - воротом, а Лори - в лучшем своем белом поплиновом платье без рукавов. Он сорвал две нежно-розовые розы и торжественно воткнул ей в волосы. Она робко улыбнулась, глядя на него, и тут он как бы невзначай обнял ее за плечи.

Лора сразу же напряглась, но вскоре успокоилась, прижавшись к нему. Алекс, наследник империи Барези и типичный плейбой, в свои двадцать семь лет выглядел ненамного старше. Его образ жизни служил неиссякаемым источником скандального материала для авторов колонок сплетен в итальянских газетах. Но с ней он неизменно вел себя так, словно был всего лишь заботливым старшим братом...

Тропа вела к круглому мраморному бассейну; лунный свет наполнял его мерцающими голубыми искрами. В глубине резвились рыбки, а на поверхности плавали лилии. Лори присела на парапет и погрузила руку в воду, ощутив пальцами течение горного ручья, вливающегося в бассейн. Из глубины неспешно поднялась рыбка и легонько укусила ее за палец. Лори, улыбаясь, обернулась к Алексу.

В темноте лицо его было едва различимым пятном, бледневшим над светлой рубашкой, но в его пристальном взгляде было нечто такое, отчего у нее закружилась голова и перехватило горло так, что она едва могла дышать. Чуть подняв руку, он отвел в сторону прядь ее шелковистых пепельно-светлых волос, почти белых при свете луны.

- Знаешь, Лорина, ты очень похожа на боттичеллевскую Примаверу. Те же огромные глаза цвета моря, цветы в волосах - само воплощение весны.

Голос Алекса звучал странно напряженно; Лори подняла на него глаза, губы ее слегка разжались, он распустил ее волосы, и они рассыпались по плечам. Алекс поставил ее на ноги, обняв руками за плечи, и поцеловал. Вначале поцелуй был очень нежным, даже робким. Лори была настолько поражена, что застыла, не двигаясь, в его объятиях, но он стал более настойчивым, и - как сейчас - язык его преодолел сопротивление ее губ и зубов, и его пряное дыхание смешалось с медовым ароматом ее рта.

Он положил руку девушке на грудь, и Лори ощутила, как где-то, очень глубоко внутри, шевельнулось странное, доселе неведомое ей чувство. Она хотела сопротивляться, но ноги ее словно налились свинцом, она не в силах была даже двинуться с места. Но тут он что-то пробормотал, сдвинул руку ей на талию и привлек ближе к себе. Лори с ужасом ощутила, как что-то твердое прижалось к ее телу, и ее охватила паника.

- Нет! - Передернувшись от отвращения, она сбросила его руку.

Девушка отшатнулась, рука ее сама собой поднялась, и она влепила ему звонкую пощечину, не в силах вынести такого поругания своей девичьей чистоты и невинности.

Пощечина прозвучала подобно ружейному выстрелу - и сразу же наступила тишина. Не дожидаясь ответной реакции Алекса, Лори повернулась и опрометью бросилась по тропинке назад, к дому, всхлипывая на ходу.

Остальные, похоже, ничего не заметили - ни когда она появилась на террасе, взволнованная и бледная, ни когда возвратился Алекс. Лицо его было абсолютно спокойным, но следы пальцев на щеке были открыты всеобщему обозрению. Лишь Джулия, кузина Алекса, смазливая молчунья, с которой Лори почти не общалась, улучила момент и сочувственно пожала ей руку, передавая блюдо оливок.