Анна Де Пало - Надежные мужские объятия

— Это моя работа, а не развлечение.

Конечно, Рафферти вырос в Южном Бостоне и с детства усвоил закон улицы, который гласит, что прав сильнейший. Но это не значит, что нужно постоянно поддразнивать мисс Уиттейкер по поводу ее незнания тягот жизни. В конце концов, Квентина он не попрекал благополучным детством.

Коннор иронично прищурился.

— И ты занялась этой работой в поисках острых ощущений, не правда ли, красавица? Я никогда не мог понять, чем тебя не устраивают прилизанные сынки богатых родителей, которых полно в закрытых частных клубах.

Хозяйка обвела взглядом комнату, выбирая, чем бы запустить в гостя. Но потом решила, что будет жаль разбить дорогую вещь о пустую голову. К тому же парень воспринял бы это как признание собственной правоты.

— Упрямый тупица. Только одного ты не учитываешь — что я уже не девочка-подросток, которая чуть что бежит за помощью к родителям.

Рафферти оценивающе взглянул на собеседницу. Его карие глаза потемнели, а ноздри раздувались от гнева.

— Я вижу, ты все еще не можешь простить мне тот случай?

Эллисон приподняла бровь, стараясь показать, насколько присутствие Коннора выводит ее из равновесия.

— Не обольщайся. — Девушка с вызовом посмотрела снизу вверх — Рафферти был сантиметров на пятнадцать выше ее. — Если бы меня действительно это волновало, я, наверное, не могла бы тебя простить. Но мне все равно.

— Ну да, я вижу, ты тоже не извлекла из этой истории никакого урока, — процедил он.

— Напротив, — возразила Эллисон, — я убедилась в том, что тебе нельзя доверять.

— Ты была наивной семнадцатилетней девчонкой, которая связалась с дурной компанией. А тот тип — байкер — клеился к тебе в баре по вполне понятной причине. Или ты думаешь, он приглашал тебя в гости, чтобы угостить лимонадом?

— Все равно, ты не должен был вмешиваться!

Мисс Уиттейкер предпочла не объяснять, что заглянула в бар тем вечером, потому что надеялась встретить там Коннора. Какой-то короткий очень короткий — период юности она испытывала к нему то, что принято называть влюбленностью.

Но потом стало ясно, что он видит в ней лишь несносного ребенка.

Эллисон до сих пор не могла забыть, какое унижение и стыд испытала, когда Рафферти взвалил ее на плечо и вынес из бара, несмотря на бурное сопротивление и крики. Мало того, доложил обо всем мистеру и миссис Уиттейкер, хотя поначалу и обещал молчать в обмен на хорошее поведение. Родители прочитали дочери длинную лекцию о вреде пьянства и неразборчивых сексуальных связей, на месяц лишили ее всяких развлечений и долго еще потом контролировали время ухода и возвращения домой.

— Я думаю, мы оба не умеем извлекать уроки из прошлого, Коннор. Ты до сих пор ведешь себя так, как будто приставлен следить за мной.

Похоже, последний упрек его доконал.

— Черт подери! Из-за собственного упрямства ты не хочешь принять помощь, в которой действительно нуждаешься! Неужели так трудно понять, что твоя жизнь в опасности?

— Упрямства? — Эллисон склонила голову набок. — Ну еще бы, ты ведь большой знаток данного предмета, хоть трактаты пиши.

Девушка сделала попытку пройти мимо, но Рафферти схватил ее за руку и заглянул в глаза.

Он был страшно зол: брови сошлись на переносице, губы крепко сжаты.

— Упрямая, тупоголовая…

— От такого слышу, — огрызнулась Эллисон, упираясь мужчине локтями в грудь.

Теперь они смотрели друг на друга, едва сдерживая раздражение, и в глубине души девушка испытала восторг оттого, что смогла наконец-то пошатнуть его непробиваемый самоконтроль впервые за много лет.

Неожиданно Коннор нагнул голову и, все еще кипя от гнева, прильнул к ее губам жадным поцелуем. Эллисон пыталась вывернуться, но это оказалось не так-то просто.

— О-о! — простонала девушка.

Когда-то давно, в семнадцать лет, она так мечтала оказаться в объятиях Коннора и ощутить вкус его поцелуя! Но кто же знал, что даже в такие моменты Рафферти остается верен себе — все та же самодовольная уверенность.

Наконец мужчина, тяжело дыша, разомкнул объятия. Взгляды их встретились, и в глазах Коннора девушка прочитала явный вызов, дескать, попробуй теперь что-нибудь сказать, возмутиться моим напором!

Эллисон уже открыла рот, чтобы поставить наглеца на место, но увидела холодный блеск в светло-карих глазах и мгновенно передумала. Какую-то долю секунды в комнате царило молчание, еще более напряженное из-за близости тел и ощущения бешеной, пульсирующей энергии партнера.

Элли даже не заметила, как вновь оказалась в объятиях Коннора — на этот раз поцелуй был нежный и страстный, он будил воспоминания о наивных девичьих мечтах, только в жизни все было гораздо ярче. Губы мужчины оказались нежнее и мягче, чем могло показаться. Они завораживающе медленно скользили по ее лицу, заставляя забыть обо всем на свете, раствориться в этом волшебном ощущении.

Сильные руки Рафферти бережно придерживали подругу, он полностью сосредоточился на том, что чувствовал, не проронив при этом ни звука. Если первый поцелуй был полон исступления, то второй оказался соблазнительно-чувственным.

Мужчина осторожно скользнул языком меж губ партнерши, не встретив никакого сопротивления. Едва заметная щетина на подбородке слегка царапала нежную кожу Элли. Внезапно Коннор прижал ее к себе еще сильнее, повинуясь взаимному влечению.

Если первый раз был больше похож на разминку, то второй… О, Коннор Рафферти оказался лучшим специалистом по поцелуям, он превзошел даже Бена Тайлера, с которым Элли училась в школе, а ведь Бен прочитал и освоил советы из книги «Сто разнообразных поцелуев, или Как сделать ваши объятия уверенными».

Ладони Коннора соскользнули на бедра девушки и крепче прижали ее к себе. В голове Эллисон зазвучал сигнал тревоги. Она уперлась руками в плечи мужчины и с такой силой оттолкнулась от него, что Рафферти пришлось подхватить красавицу, чтобы та не упала. В этот момент стало понятно, что пронзительный звук раздавался не только в воображении Элли. Где-то в комнате надрывался телефон.

Девушка стала поспешно разыскивать, куда бросила трубку. Наконец удалось обнаружить телефонную антенну, торчащую из-под диванной подушки. Дрожащей рукой Эллисон нажала кнопку приема и произнесла «алло» хриплым от возбуждения голосом.

— Я уже иду за тобой.

Голос на другом конце был грубым и резким, как скрежет металла.

— Кто это?

— Оставь все свои дела в прокуратуре, иначе ты умрешь.

Рука девушки сильнее вцепилась в трубку.

Нужно заставить его говорить как можно дольше вдруг что-нибудь прояснится.