Лорин Батлер - Ночь наполнена тобой

Фейсел стал более настойчивым, узнав, что она девственница. По крайней мере, ей так показалось. А что, если она ошибается? Что его привлекает больше: она сама или ее невинность? Впрочем, что плохого в том, что жених придает такое значение чистоте своей невесты, ведь он мусульманин? И все же Фелиция продолжала сомневаться.

— Я недостаточно богат, и поэтому могу позволить себе только одну, а не четырех жен, как велит Аллах, — пробормотал Фейсел. — Но мне и не нужен никто, кроме тебя.

Эти слова привели Фелицию в ужас. Стараясь успокоиться, она мысленно твердила себе, что постепенно привыкнет к незнакомым обычаям. Да, она пока не готова пылко отвечать на его любовь, но, вероятно, ей просто недостает опыта. И все же упоминание о четырех женах не шло у нее из головы. Она была шокирована.

Нельзя забывать о том, что Фейсел — представитель другой культуры, говорила себе Фелиция. Культуры, ориентированной на мужчину. Все арабские женщины, которых ей довелось видеть, были спокойными и невозмутимыми, искренними и милыми, защищенными от жизненных невзгод своими мужьями. Но это была только одна сторона медали. А другая… Фелиция читала о суровых наказаниях, которым подвергаются женщины, преступившие заповеди Корана, но с трудом представляла себя в мире, где жена является послушной игрушкой в руках мужа.

Ее охватила паника. Если бы Фейсел смог сопровождать ее, привыкнуть к чужой семье было бы намного легче. Фелиция только сейчас осознала коварство его дяди, предложившего эту поездку. Конечно, Фейсел мог бы избавиться от его опеки, найдя себе работу в Англии, но… Пока что нельзя было не признать, что Рашид одержал над ними верх.

И теперь ей предстоит одной ехать в незнакомую страну и искать расположения человека, который, — а она была в этом уверена, — сделает все, чтобы представить ее в невыгодном свете.

— Почему ты думаешь, что я понравлюсь твоей матери? — неуверенно спросила Фелиция.

— Потому что я тебя люблю, — безапелляционно заявил Фейсел. — Все будет хорошо, вот увидишь. Я должен провести в Нью-Йорке два месяца, а потом мы начнем готовиться к свадьбе. Возможно, к тому времени ты все еще будешь в Кувейте, так что никакой другой мужчина не сможет положить на тебя глаз. Ты моя, Фелиция, — надменно проговорил он, не замечая смутной тревоги, промелькнувшей в ее глазах.

Он отвез ее домой на своем автомобиле, который стоял в подземном гараже, построенном специально для обитателей апартаментов. Это был «мерседес» последней модели со светлой кожаной обивкой внутри, баром, телефоном и современной стереосистемой.

По мнению Фелиции, Фейсел ездил слишком быстро, но когда однажды она сказала ему об этом, он так разозлился, что она решила молчать.

— Поскольку ты будешь гостьей в нашей семье, мы берем на себя все твои расходы, — сказал он, остановив машину около маленького обшарпанного здания пансиона, в котором она жила.

Фелиция запротестовала. Она не хотела, чтобы его родственники сочли ее скупой.

— Твоему дяде вряд ли понравится, что ты заплатил за мой билет, — заметила она.

— Рашид об этом не узнает, — беззаботно отмахнулся он. — Кроме того, тебе нужно купить подходящую для нашего климата одежду.

Неужели он стыдится моего скромного гардероба? — обиделась Фелиция.

Но в конце концов она уступила его просьбам принять билет в подарок и отложить свои собственные деньги на «непредвиденные расходы».

Теперь они виделись еще чаще. Желая как можно больше узнать о стране, которую ей предстояло посетить, Фелиция жадно впитывала всю информацию, которую мог предоставить Фейсел.

Она не могла не восхищаться энергией кувейтского правительства, которое много сделало для своего народа за столь короткий промежуток времени. Даже если принять во внимание то, что большие запасы нефти привели к бурному развитию новых технологий, быстрый переход от средневекового образа жизни к самому современному приводил ее в восторг.

Конечно, Фейселу было чем гордиться, тем более что его семья активно участвовала в становлении новой экономики. Он с жаром рассказывал Фелиции о демократической форме правления.

Хотя молодой человек о многом умалчивал, Фелиция поняла, что его семья близко связана с правящим домом. Это отчасти объясняло, почему дядя Рашид считал ее неподходящей партией для своего племянника.

И все-таки этот незнакомый мир, богатый и экзотический, вызывал у Фелиции неподдельный интерес. К тому же Фейсел только смеялся в ответ на ее сомнения по поводу того, сможет ли она жить в такой своеобразной стране. Он был уверен, что его семья поможет ей.

— Дядя Рашид не устоит перед твоей красотой. Ведь его бабушка была англичанкой, — проговорил он, оценивающе взглянув на нее. — Чистота и скромность не смогут оставить его равнодушным.

Фелиции оставалось только уповать на то, что все так и будет.

Жених поведал ей о столице государства Кувейт, выросшей на месте старого портового города. У членов его семьи были там обширные финансовые интересы. Им принадлежали отели, офисы, многоквартирные дома, судоверфи. Фейсел с гордостью сообщил, что Кувейт славится высококлассной сферой обслуживания, университетами, медициной, которая заставила бы позеленеть от зависти английское здравоохранение, и дешевым жильем. Фелиция была в восторге.

— Конечно, нефть приносит большие доходы, — признал Фейсел, — но нельзя забывать о том, что страну окружает огромная пустыня… И все же я хотел бы поселиться в Лондоне или Нью-Йорке, — неожиданно закончил он.

Эти слова почему-то огорчили Фелицию.

Фейсел изо всех сил пытался убедить ее, что, несмотря на то, что большинство кувейтцев — мусульмане, они терпимы к представителям других религий. Разумеется, ей нет необходимости переходить в другую веру, когда они поженятся.

Фелиция очень удивилась, узнав, что дядя Рашид — христианин.

Перспектива знакомства с этим самым дядей по-прежнему тревожила Фелицию, но она старалась не думать об этом, чтобы не омрачать последние дни, проведенные вместе с женихом. Ради Фейсела она сделает все, что в ее силах, чтобы произвести на его родственников благоприятное впечатление.

После того как место в самолете было заказано, она подала заявление об отпуске и прошлась по магазинам в поисках легкой одежды. К счастью, летние вещи еще были в продаже, и она без труда купила полдюжины хлопчатобумажных нарядов.

Увидев в витрине пляжные принадлежности, Фелиция вспомнила рассказ Фейсела о красотах побережья и, не устояв перед соблазном, купила зеленый костюм, состоящий из шорт, бикини и блузки. Продавец уговорил ее добавить к этому комплекту бикини голубовато-зеленых оттенков под цвет ее глаз и гладкий черный купальник.