Саша Майская - Спасай и женись

— Да что же это такое! За последний год я превратилась в неврастеничку! Мне каждую ночь снятся все более неприличные сны, в которых этот паразит делает со мной такое… Даже вспоминать стыдно! А на людях он ко мне боится и близко подойти. Словно я зачумленная! Ходить хвостом — это, понимаете ли, работа! А за ручку подержаться — превышение полномочий! Дубина!

Это эмоциональное выступление, напрочь лишенное всякой логики, Лиза выпалила своему отражению в зеркале, немного успокоилась и отправилась в душ. Там тоже имелось зеркало, которому она и сообщила:

— Эдик — прекрасный человек. Красив, воспитан, образован, внимателен, галантен и богат ровно настолько, чтобы папочка не волновался за возможное охмурение меня безродным альфонсом. Эдик — прекрасный человек и вполне достойная пара для меня, красавицы. Беда только в том, что я не хочу Эдика. Совсем. Я хочу Волкова! И даже Эдика в момент романтического свидания в Третьяковке я назвала Жорой!

Отражение тактично помалкивало. Лиза нахмурилась и решительно влезла под холодный душ. Через минуту диких криков и визгов на свет родилась новая сентенция:

— Я должна порвать с Эдиком. Все равно бесполезно. Я вот даже лица его не помню…

Это было чистой правдой. Начав встречаться с Эдиком, Лиза неоднократно пыталась представить себе, как они с ним, скажем, уже — поженились и ложатся в общую супружескую постель. Выходило что-то несуразное. Сначала перед мысленным взором Лизы проплывал Эдик — со своим печальным, аристократическим носом и всегда в идиотской пижаме в голубую полосочку, — а потом Эдик незамедлительно испарялся, и непосредственно в супружеской постели оказывался уже совершенно голый Волков — с могучим торсом, расписанным синими разводами татуировок, широченной волосатой грудью и прочими подробностями организма, от которых у Лизы происходили эротические видения… Теперь помножьте эти муки на целый год, и вы получите абсолютно измотанную морально и физически Лизу Волынскую, наяву уже практически ненавидевшую своего бодигарда.

Она вылезла из душа и мстительно проигнорировала вопли бабы Шуры «Лизавета, иди завтракать!». Вместо полезной овсянки она включила телевизор, вставила диск в дисковод и растянулась поверх неубранной постели, в двадцатый раз готовясь насладиться знакомыми до мелочей кадрами «Римских каникул». На экране хорошенькая Одри Хэпберн хлопала ресницами и доверчиво вкладывала хрупкие пальчики в мужественную руку Грегори Пэка. Принцесса отдавала себя простому парню, а он, дурак, отказывался. В точности ее, Лизина, судьба. Постепенно мысли приобрели совершенно другое направление.

Надо что-то делать. В девятнадцать лет мы все мним себя знатоками по меньшей мере в одной области человеческих отношений, а именно — в сердечной, и Лиза Волынская не была исключением. Примерно с пятнадцати лет — с момента превращения из прыщавого гусенка в нежную красавицу — она привыкла к обожанию со стороны мальчиков, в семнадцать лет испытала первое серьезное любовное потрясение (когда Джек Арбетнот из Оксфорда, неистово гладя вместе с ней пушистого щенка, предложил заняться петтингом, а увидев ее удивление, немедленно объяснил, ЧТО это такое, после чего был с позором изгнан), а начав выходить в свет, окончательно уверилась в том, что она — взрослая и опытная женщина. Таковой автоматически полагалось знать, как именно разбивать сердца и завоевывать души, но в случае со строптивым Волковым стереотипы не работали. Проклятый профессионал напрочь отвергал все проверенные годами схемы обольщения, не реагировал ни на задравшиеся до верха возможного юбки, ни на откровенные купальники, ни на томные взгляды. Требовалась тяжелая артиллерия.

Старые фильмы были в этом смысле чистой сокровищницей методов и способов. В качестве самого действенного Лизе приходило в голову только одно — вызвать у объекта ревность. Сделать это можно было, лишь решительно переведя отношения с Эдиком в активную фазу. Объявить о помолвке. Отдаться на заднем сиденье машины. Остаться у него ночевать. Сложности проекта заключались даже не в том, что Волков незамедлительно убил бы за все эти штучки Эдика, а саму Лизу хладнокровно перекинул бы через плечо и вернул в отчий дом, а в том, что сам Эдик на подобные эскапады был решительно не способен. Впрочем, завтра у нее будет шанс попробовать. Завтра — день Икс!

Дело в том, что у Лизы имелся старший брат, Сергей. Разница в возрасте у них была громадной — пятнадцать лет, — почему и отношения между братом и сестрой установились соответствующие. Давно и прочно став правой рукой отца, Волынский-младший воспринимал Лизу в качестве маленькой дурочки, за которой нужно внимательно следить, вовремя кормить и одевать, а в нужный момент сдать на руки подходящему мужу с одновременной передачей всех полномочий (кормить, одевать… — см. выше).

Отец с мамой два месяца назад окончательно уехали в Европу, и Сергей ревностно исполнял обязанности по надзору, но завтра — завтра особый случай. Завтра будет большой прием по случаю помолвки Сергея и Катерины, его давней и верной подруги. Злые языки утверждали, что помолвка наметилась исключительно из-за того, что молодая была на третьем месяце беременности, но братец совершенно не выглядел расстроенным и загнанным в угол этой новостью, наоборот, помягчел, перевез Катерину в дом родителей и несколько ослабил контроль за младшей сестрой. Похоже, завтра он посвятит все внимание невесте, и тогда у Лизы будет шанс на… На что, она и сама еще не знала, но искренне надеялась на импровизацию.

В противном случае ей предстоит в скором времени отправиться в Институт неврозов! Еще одной ночи виртуального эротического буйства она просто не переживет.

А если Волков не поддастся на провокации и не взревнует к Эдику… Тогда придется лечить подобное подобным. Плюнуть на все — и соблазнить проклятого телохранителя, после чего надругаться над его могучим телом и обрести покой. Или окончательно попасть в рабство.

Лиза перевернулась на живот и мечтательно улыбнулась. В любом случае, завтра что-то должно измениться…

2

— …И посмотрите, как сияет от счастья невеста! Давайте поприветствуем ее и попросим дружек жениха подвести этот хрупкий цветок к тому, кто любит ее больше всех на свете…

Модный тамада, Юрик Радин, чем-то неуловимо похожий на Джонни Деппа, переболевшего в детстве рахитом, заливался соловьем, то и дело откидывая назад волнистую челку. Гости расслабленно улыбались и приветственно звякали рюмками и фужерами. Красная как маков цвет Катерина, вся в облаке из белых и кремовых кружев, удачно скрывавших слегка округлившийся живот, подплыла к несколько ошалевшему и тоже красному Сереге и робко взяла его за руку.