Желаю счастья в семейной и личной жизни! - Анна Беляева
— Извини, наверное, это шампанское и музыка, — отступил назад.
— Наверное, — отошла в сторону, уселась на диван, подобрав ноги под себя.
— Я тебе испортил праздник, — потоптался и сполз на пол у стены, подальше от сидящей хозяйки.
— Да что там было портить, Сереж? Я хотела напиться и забыться. Хоть немного радости было, — взмахнула длинной рукой и снова спрятала в кресте.
— Жалко, что я и тут все испоганил, — вытянул ноги, пошевелил пальцами в носках. — Но знаешь, давай уж начистоту, я бы себе не простил, если бы не попытался, хотя бы сегодня. Хотя бы раз.
— Не думала, что тебе так нравится играть в завоевание, правда, при твоей жизни, семейной и личной, стоило предполагать, — даже в темноте понял, что ухмыляется.
— Лучше бы я был завоевателем, — в первую ночь нового года говорилось легко. — Будь это так, я бы тебя попробовал завоевать тогда, когда расшибся сердцем.
Ответа не последовало, и Денисов продолжил.
— Знаешь, Бель, в тебя оказалось слишком легко влюбиться и очень трудно разлюбить. Я вроде уже и влюбленность прожил. По всем срокам, всем признакам, а разлюбить не могу. Глупость, конечно.
В тишине приблизилась высокая стройная тень, села рядом у стены, так, что одно движение и локти одинаково скрещенный рук встретятся.
— Ты никогда не говорил, — будто упрекнула.
— Ну, вот сказал. И толку? — Пожал плечами и все таки коснулся ее руки.
— Никакого, — согласился тихий голос рядом.
Женщина поймала мужские пальцы, сжатые в кулак между плечом и телом, и потянула к себе. Обернулся. Почувствовал на губах губы. Даже не успел удивиться, как тело ответило, грубовато потащил на себя, впился поцелуем, не давая уклониться, хотя она и не пыталась. И снова были ее руки на его плечах, шее, теплое кольцо и замок пальцев, цепляющийся за короткие рыжие волосы на затылке.
Глупо и счастливо целовал в глаза, щеки, маленькие открытые ушки. Распустил заколку, держащую почти белые волосы, запустил в пряди пальцы. Радостно выдохнул легкий рык, когда длинная нога перекинулась через бедра и тяжесть женского тела, всегда несколько подавляющая, даже когда сама женщина легкая, как та, что сейчас восседает поверх его ног, прижала вплотную к полу.
Еще одна встреча губ, поцелуй длинной шеи, руки задирающие невесомую ткань жемчужно-серой блузы. Плечи хрупкие, с острыми косточками ключиц, грудная клетка под влажными касаниями, грозящими превратиться в горячие поцелуи, оставляющие засосы.
Спустил бретельки лифчика, накрыл ладонями грудь.
— Ты слишком одет, — капризно сообщила Белла, расстегивая ненужный бюстгальтер и помогая стягивать его кофту.
И да, именно о таких прикосновениях рук он мечтал. А о таких прикосновениях губ и не мечтал. Горячий язык скользил от начала шеи через кадык, замерев на мгновение, чтобы прижаться поцелуем, до подбородка и после она ловила губами мужские губы, пока пальцы поглаживали его соски.
Он не сразу сообразил, что случилось, когда тело, только что отвечавшее на его ласку, напряглось, замерло, а потом Изабелла резко подскочила и потянула его за руку.
— Чего им не гуляется? — почти прошипела в скрип открывающегося замка и буквально бегом уволокла Сергея в темноту, хлопнула дверью, спальни, где уж вовсе был мрак. — Вроде успели.
Оба облегченно вздохнули, хотя Ден и испугаться не успел. В ухо ему быстро зашептали:
— Никогда не думала, что настанет день и придется прятаться от дочери с любовником! Я даже от матери не пряталась! — уткнулась в голое крепкое плечо и попыталась в нем задушить смех.
Пальцами чувствовал, как вздрагивает спина, чуть перекатываются под кожей позвонки, тоже беззвучно хохотал. Было бы стыдобищей попасться полуголым на глаза Машки, да еще и тискающим ее полуголую же мать.
Из-за двери раздалось недовольное, еще почти детское:
— Она уснула без меня, Саш! Я хотела ее с Новым Годом поздравить!
— Ну, завтра поздравишь, — спокойно ответил молодой человек, акцент в голосе которого мягко обволакивал непривычные русские звуки.
— Ну вот! Жалко! — Девушка так очевидно расстроилась, что даже Сергей ее пожалел, хотя он несколько больше жалел себя, так как в джинсах, натянувшихся в районе паха, было не слишком комфортно.
Ден почувствовал, как Белла было дернулась в сторону исполнения желания дочки и зашептал в висок:
— Неловко. Завтра поздравит, — придержал руками чуть крепче, и обрадовался, что порыв не повторился.
Слышал, как дети шумели в гостиной, гладил хрупкую спину, прижал плотно-плотно, чтобы почувствовать острые соски, упирающиеся в грудь, обхватил ладонью ягодицы, максимально притерся, недвусмысленно качнул тазом, предлагая себя. Легко задвигался в природном ритме. Еще раз плотно вжался.
Буквально слышал, как разрывается между желанием продолжить их взаимное узнавание и напряжением от присутствия Машки за стенкой Белла.
— Какие у нас планы? — поинтересовался Александер.
— Поехали на ГУМ-каток! — в голосе девушки чувствовался азарт.
Ее мать стукнулась лбом в плечо, обнимающей ее руки и пробормотала:
— Я ее убью!
— Шшш! — успокоил порыв Сергей.
Парень, кажется, вполне понимал, что убийство может быть жестоким и кровавым:
— Изабелла Андреевна не разрешала до доклада.
— Изабелла Андреевна спит и не узнает! — хихикнула непокорная дочь, которая, между делом, должна была представить свое исследование на важной международной конференции, стартующей в Москве в начале января, мать расстаралась, посодействовав участию ребенка.
Денисов не видел, но буквально почувствовал, как приоткрылся от возмущения и удивления рот стоящей рядом женщины. Решил не теряться, накрыл губами, занял более интересным делом, чем желание высказаться.
Хлопка закрывающейся входной двери уже толком не слышали, слишком были заняты продолжением раздевания друг друга и поиском новых откровений на телах.
Гладил от ребер до подвздошных косточек, целовал живот подробно и медленно, пока пальцами искал еще ниже ее удовольствие, реагировал на вздохи, стоны, выдохи и вздрагивания. Сам наполнялся и пульсировал, желая проникновения.
Познавал подобно Адаму свою Еву и чувствовал пальцы, путающиеся в его седеющей стрижке. Самые невозможные руки, самые несбыточные прикосновения. С этим ощущением новогоднего подарка вошел в женское тело. Двинулся медленно и ощутил, как подались навстречу бедра, приглашая к ускорению.
Больше всего было похоже на разбег самолета по взлетно-посадочной полосе. неумолимо через точку невозврата шел к пику. И где-то там, где уже не очень понимаешь себя самого услышал протяжный вскрик, почувствовал сокращение мышц женского тела и улетел сам.
Руки ее никуда не делись. Нежно гладили по спине и плечам. Были лучше, чем в мечтах.
— Какая же ты… — не закончил, обнял, поцеловал в плечо.
Умиротворенно поглаживал бедро.
— Если она
