Любовь Генри Стриккена (litres) - Елена Короб
Ближе к старшей школе наш город попал под удар сильного урагана. Не было ни одной семьи, которая осталась бы им не тронутой. Беда пришла и в наши дома с Генри. Сильный ветер выбил часть окон особняка, пострадала крыша. Но это была ерунда – Луиза Стриккен страдала головными болями, в непогоду боли становились невыносимыми. В тот вечер она приняла слишком много обезболивающего и сердце не выдержало. Мистер Стриккен позвонил моему отцу-он был врачом. Отец, несмотря на уговоры матери, предупреждения по ТВ, сел за руль и поехал в сторону особняка. К сожалению, доехать он не смог : сильный порыв ветра повалил дерево прямо на машину отца…
Близких людей в последний путь мы провожали в один день. У мамы денег было немного, но мистер Стриккен успокоил ее, сказав, что возьмет все хлопоты на себя, потому что я ему давно как сын. Через полгода мы с мамой переехали в особняк. Мы с Генри были уверены, что в скором времени станем братьями, но ни его отец, ни моя мама не хотели больше связывать узами брака.
После школы Генри поступил в Кэмбридж и углубился в изучение истории – мистер Стриккен решил уступить. У меня не было больших амбиций, однако, благодаря отцу Генри, смог поступить на юридический факультет в Стэнфорде.
С Генри мы виделись лишь во время каникул, но часто с ним созванивались по видеосвязи. В какой-то момент он перестал отвечать на звонки, оставив лишь короткие ответы в виде сообщений. Это длилось больше года. На Рождество, по традиции, мы собирались в особняке Стриккенов. Родителей с нами в тот ужин не было. Мистер Стриккен все-таки сделал моей матери предложение. Они сыграли тихую свадьбу два года назад, купили небольшой дом с участком в Англии и перебрались туда. Особняком в отсутствие Генри заведовали супруги Шеркс.Генри встретил меня крепкими объятиями и долгими извинениями за свое молчание.
За ужином я узнал, что он все это время был влюблен. И не просто влюблен – в тот вечер они должны были сообщить о помолвке. Сказать, что я был удивлен – не сказать ничего. Еще большим удивлением для меня стал выбор его избранницы. Ей оказалась Марила Даменски, которая жила рядом со школой. В старших классах я был в нее влюблен, мы ходили на свидания. Я до сих пор помню приторно-сладкий от леденцов вкус ее губ во время первого поцелуя. Перед моим отъездом в Стэнфорд Марила сообщила мне о расставании.
– Мы не сможем выдержать расстояние. Я не смогу. Понимаешь ? – она была тогда весьма убедительна. Через пару месяцев я получил от нее письмо. В нем она просила дать нам еще шанс. Я был не против. Марила редко мне звонила, мы общались через письма. Мы находили в этом свою романтику – эпистолярный роман, как в книгах. Но однажды я перестал от нее получать ответ. Тогда я решил, что наша любовь слабее расстояния.
Как оказалось, дело было не в расстоянии, а в Генри. Его аристократические манеры, начитанность очень импонировали родителям Марилы. По сравнению с Генри, я был легкомысленным, незрелым мальчишкой, совсем не подходившим для «хорошо воспитанной девушки».
Обстановка в тот вечер была напряженной. С Генри мы практически не говорили. Я рано ушел спать. Марила приехала утром, но я ее не застал. После этого я считал, что дружбе пришел конец.
Иногда я помогал Генри или мистеру Стриккену решить те или иные юридические вопросы, но даже это старался делать в своем офисе, за несколько миль от некогда родного дома.
Мы встретились с ним лишь раз – на похоронах моей матери. Мы с Генри стояли рядом, но промолвили лишь слова соболезнования. Он понимал мою боль – мачеха стала ему как родная.
Я уехал и полностью погрузился в работу. Каждый день напоминал предыдущий, многие свои занятия я довел до автоматизма. Знакомый почерк выбил меня из колеи обыденности. Быстро собрав вещи, я отправился на вокзал. От былых обид не осталось и следа.
3
На вокзале меня встретил Шеркс. Он прибавил немного в весе, а вот волосы на голове поредели. Шеркс хромал, но старался идти ровно. Он предпринял попытку взять мой чемодан, но я его заверил, что в этом нет необходимости.
– Он легкий, вещей там немного. – сказал я.
Шеркс улыбнулся, сел за руль и нажал на газ.
Время не пощадило дом Стриккенов. Дорожка, ведущая от шоссе заросла травой, местами мхом покрылась кирпичная стена и статуи благородных животных. Особняк местами тоже обветшал, но было видно, что хозяева все же старались поддерживать его жизнь. Генри ждал меня на пороге, как когда-то мистер Стриккен после драки с Бобби Буллсом.
Я был уверен, что держу эмоции под контролем, но потерял его, едва увидев улыбку Генри и протянутую для приветствия руку.
– А, к черту! – крикнул я и крепко обнял друга.
В тот вечер за ужином я был рад дважды. Во-первых, потому что Генри все же смог познать тепло первой любви, несмотря на свою замкнутость. Во-вторых, я был рад, что потенциальной преграды нашей дружбы больше не существует – у Генри и Марилы отношения не сложились. Судя по всему, Генри тоже был рад такому ходу событий.
– Мне в какой-то момент стало казаться, что блеск монет ее привлекает больше, чем блеск моих глаз. – он чуть улыбнулся. Невероятно трогательная, сентиментальная улыбка на бледном лице заставила меня почувствовать себя неловко. Неужели, я позволил себе мысль, что какая-то девчонка сможет встать между нами ?!
После сытного ужина Генри предложил посмотреть пополнений коллекции его домашнего музея и заодно обсудить несколько вопросов. Я с детской ненасытностью рассматривал новые экспонаты. Наконец, на полке я заметил небольшую деревянную фигурку. Она изображала девушку в странном головном уборе, напоминающем шлем. В руках девушка держала молнию. Генри заметил мою заинтересованность
– Дива-Додола, -сказал он. – Она же Перуница. Славянское божество. Марила чем-то мне ее напоминала…Но не смогла до нее вырасти. Хотя бы в моих глазах.
– Новое увлечение после урагана ? – спросил я, заметив несколько книг, статуэток, изображающих разных существ (видимо, божеств).
Генри взял в руки фигурку. Мне показалось, что он на нее смотрит влюбленными глазами.
– Я тебе не рассказывал. Никому не рассказывал. Боялся, что мне не поверят. Честно говоря, я сам до сих пор не верю в то, что видел. В тот день, когда мамы не стало, я видел возле дома шар. Сначала
