Натали Вокс - Поцелуй бабочки
Как он похож на какого-то древнеримского бога, подумала она, продолжая хмуро смотреть на Витторио. Такой же… недосягаемый. По выражению глаз Маричелли казалось, что он все понимает, но это было не так. Если бы понимал, то разрешил бы ей арендовать участок. Отвратительно эгоистичный, фанатично целеустремленный, умный и расчетливый, он не обращал внимания ни на чьи чувства, кроме собственных. Впрочем, так же, как и она сама, с огорчением подумала Одри.
При мысли о том, что время уходит, на ее лбу появилась морщинка. Одри отвела глаза. Ей был необходим этот участок земли. Необходим позарез. Если Витторио откажет, что, скажите на милость, она будет делать?
— Алекс Вулф звонил? — тихо осведомилась она. Не получив ответа, Одри подняла взгляд и обнаружила, что Витторио ушел. Она тяжело вздохнула, подошла к его спальне и без стука открыла дверь.
Маричелли сидел на краю кровати, глядя то ли в пол, то ли на свои ботинки. Возможно, пытался понять, почему они такие грязные.
— Я бы хотела, чтобы вы не уходили, когда с вами разговаривают, — устало сказала она. — Я спрашивала, говорили ли вы с Алексом Вулфом… Витторио!
— Гмм? — Он поднял глаза, подождал, а потом принялся с отсутствующим видом расстегивать рубашку. Отвернувшись при виде его обнаженной груди, которую ей хотелось осыпать поцелуями, Одри хрипло повторила:
— Вулф получил материалы аэрофотосъемки?
— Угу.
— И что?
Освободившись от рубашки, он задумчиво постучал пальцем по спинке кровати и пробормотал:
— Пока слишком рано…
— Что это значит? Есть там признаки поселения кельтов или нет?
Маричелли поднял туманные глаза.
— Чересчур высоко.
— Высоко? — ошарашенно переспросила она. — Что значит чересчур высоко? Витторио! — Она вздохнула, безуспешно пытаясь собрать остатки терпения и справиться с физической тягой к этому мужчине, откашлялась, а затем спокойно спросила: — Вы хотите сказать, что фотографии сделаны со слишком большой высоты? А раз так, — продолжила она, начиная задыхаться от негодования, — он сделает еще несколько кадров, спустившись пониже?
— Угу.
— Когда? Завтра? Послезавтра? А если и они ничего не покажут, тогда я смогу взять в аренду эту землю?
— Нет, что-то там есть, — пробормотал он себе под нос и нахмурился. — Но что? Может быть несколько предположений…
— Витторио! — Одри не знала, говорят ли они об одном и том же, она даже не была уверена, что он замечает ее присутствие. — Может быть, вы все-таки обратите на меня внимание? Это важно!
Он рассеянно кивнул.
Решив, что Маричелли действительно слушает ее, молодая женщина с жаром продолжила:
— Если бы вы дали мне «добро», разрешили еженедельно продлевать аренду, сделали хоть что-нибудь!
Безмолвно умоляя Витторио согласиться, Одри с трудом сдержалась, когда он сбросил ботинки, снял носки и начал с отсутствующим видом скатывать их в комок. С головой уйдя в свои мысли и не обращая на нее никакого внимания, он швырнул комок в угол.
— Не делайте этого! — по привычке возмутилась она, затем подняла носки и бросила их в корзину для грязного белья. — Моей матери и без того хватает дел, чтобы еще подбирать за вами носки! Так когда вы примете решение? — настойчиво спросила Одри.
— Скоро, — весьма туманно ответил он.
Внезапно Витторио поднял голову, удивленно посмотрел на Одри, как будто до сих пор не видел ее, а затем невпопад заявил:
— Похоже, ваша мать очень довольна своей новой жизнью.
— Что? При чем тут это?
— Вам не нравится Рико?
— Конечно, мне нравится Рико! — вспыхнула Одри. — Он — прелесть, маме просто повезло, что она встретилась с ним. Но мы говорили…
— Она овдовела, когда вам было три года, верно?
— Да, но…
— Это все объясняет.
— Что объясняет? — Он довел Одри до исступления. — Я счастлива, что они поженились, ясно вам? После встречи с Рико у нее появился румянец на щеках, заискрились глаза. Он хороший, добрый человек… К тому же несказанно гордый и счастливый.
До недавнего времени Рико был закоренелым холостяком, казалось, он не мог поверить, что Эмили стала его женой, и женой любящей. Ниже ростом, чем мать Одри, толстенький, плешивый, он боялся, что Эмили может в одночасье исчезнуть, а потому неустанно опекал обеих женщин.
Однако все это не имело ни малейшего отношения к делу — тому делу, которое Одри обязана была закончить.
— Так можно мне временно взять этот участок в аренду? А потом, когда Алекс сделает новые фотографии, вы дадите мне окончательный ответ? Да?
— Может быть, — согласился он.
— Что значит это «может быть»? Может быть, вы дадите мне ответ? Или, может быть, согласитесь? — Каждая фраза, которую удавалось из него выудить, только запутывала дело. — Я… — Она осеклась, услышав щелчок замка, зажмурилась от отчаяния и вышла из спальни.
— Одри… — тихо окликнула мать и улыбнулась при виде дочери. — Все в порядке?
— Да, в порядке.
— Экскурсия прошла нормально?
— Нормально, — снова подтвердила Одри.
Вспомнив раздражение, которое охватило ее после прихода, она кисло улыбнулась. Мыслями она была далеко отсюда, в результате древний Рим слился для нее в сплошное туманное пятно.
— Ты поужинала?
— Да, в маленьком уютном ресторанчике.
— Отлично, — улыбнулась мать. — Тебе понравилось?
— Да, очень.
Старшая из женщин не слишком уверенно кивнула.
— Витторио дома? — чересчур жизнерадостно улыбнулась она.
— Да. Я только что была у него в комнате, — многозначительно подчеркнула Одри. — Пыталась кое-что выяснить.
— Ну да, про землю… — Мать разочарованно вздохнула.
— Наверно, ты единственная мать на свете, которая толкает дочь в постель к мужчине!
— Что за вздор! — подозрительно горячо возмутилась Эмили. — И я вовсе не думаю, что мужчину можно соблазнить, одеваясь так, как ты.
Донельзя удивленная, Одри оглядела свой наряд.
— А что здесь такого? На мне самые обыкновенные джинсы.
— Именно. Мужчины любят длинноногих.
— Глупости. Я приехала сюда не для того, чтобы вести светскую жизнь. И тем более не для того, чтобы затащить в постель какого-нибудь мужчину.
— Знаю, — вздохнула Эмили. Обреченно махнув рукой, она заглянула в спальню и застенчиво улыбнулась Витторио. Одри отвернулась. Ее не интересовало, ответил ли тот на улыбку.
Тут Рико, словно он был глухим и не слышал из прихожей разговора матери и дочери, тревожно спросил:
— Одри здесь?
Отчим неуклюже выглянул из-за плеча матери. Румяное лицо отражало смесь волнения, гордости и глуповатого неверия в то, что в пятьдесят два года можно не только жениться по любви, но и получить в придачу красавицу-дочь. Рико поглядел на Одри сияющими глазами и без всякой нужды объявил:
