Джулия Тиммон - По прихоти судьбы
— Понял.
Они одновременно открывают дверцы и выпрыгивают в серую стену воды. Я мгновение-другое сижу, остолбенев от неловкости, потом до меня вдруг доходит, что надо скорее открыть парадную. Я втягиваю голову в плечи и тоже ныряю в водяную пелену.
Ребята действуют быстро и четко, лица обоих спокойно-сосредоточенные.
— Может, мне тоже? — спрашиваю я, когда Дэниел во второй раз входит в прихожую и опускает на пол очередную порцию досок.
Он категорично качает головой и вытирает мокрое лицо рукавом.
— Нет, лучше поставь чайник.
— Но так было бы быстрее… — не слишком настойчиво спорю я.
— Нет, — повторяет Дэниел, и я, неизвестно почему, повинуюсь.
Кто он такой и откуда взялся? — снова звучит в моей голове, когда я наливаю воду в чайник и ставлю его на плиту. Нет ли тут какого-нибудь подвоха? Может, он надеется содрать с меня кругленькую сумму? Или они вообще грабители? Проникли в дом под видом бескорыстных доброхотов, чтобы проверить, можно ли здесь поживиться, а сами, когда меня не будет, явятся на этом же фургоне и с отмычками в карманах. Вспоминаю книжку Дэнни Кинга, как-то раз попавшую мне в руки на отдыхе. Там о грабительских уловках написано очень правдоподобно, причем от первого лица и в подробностях. Задумываюсь о том, как бы не угодить в ловушку, и снова подношу ко рту палец, даже надкусываю ноготь, но опять тут же сжимаю кулак.
— Готово! — объявляет из прихожей Дэниел.
Вздрагиваю, поворачиваю голову. Оба мои помощника стоят у парадной, отряхивая с рук воду. Выдвигаю ящик буфета и достаю два чистых полотенца. Мошенники они или нет — желать им слечь с воспалением легких я в любом случае не собираюсь.
— Вот, вытритесь.
Джош и Дэниел берут полотенца и кивают в знак благодарности.
— Идемте пить чай, — зову я сдержаннее, чем следовало бы, поскольку мысль о возможных грабителях все никак меня не покидает.
Джош качает головой.
— Спасибо, но мне надо ехать по делам.
По делам! Мысленно усмехаюсь. Какие у нормального человека могут быть дела в субботу? А для ворюги, конечно, выходные самое время действовать. Наивные мирные горожане разъехались по родственникам или отдыхают за городом, а их дома с нажитым добром стоят, защищенные лишь замками и сигнализациями. Для грабителей-профессионалов глупые железки и проводки не проблема. Складываю руки на груди и уже кривлю губы в иронической улыбочке, когда в голову приходит другая мысль: может, я ошибаюсь?
Мне делается стыдно, щеки заливаются краской. Поспешно опускаю руки и, неловко маскируя свое смущение, тру лоб ребром руки.
— Сколько я… вам должна?
Джош и Дэниел переглядываются. Джош отдает мне полотенце.
— Нисколько. — Он поворачивается и берется за дверную ручку.
Хватаю сумочку и достаю кошелек.
— Нет, постойте! Так не пойдет. Вы убили столько времени, возились с моей мебелью, промокли…
Джош машет рукой и улыбается своей дружелюбно-скромной улыбкой.
— Перестаньте. Всего хорошего.
Не успеваю я добавить ни слова, как он открывает дверь и уходит. В растерянности смотрю на Дэниела.
— Как же так?
— Вот так. — Он вытирает лицо и шею, вешает полотенце на спинку стула и окидывает взглядом доски и диванчик в мокрых полиэтиленовых упаковках. — Кто это будет собирать?
— Специалист. Завтра у них выходной, поэтому он приедет в понедельник, ближе к вечеру, — тараторю я. — Правда я еще не знаю, отпустит ли меня начальник пораньше, но, надеюсь, вредничать не станет. — Глупо улыбаюсь, все пытаясь не думать о грабежах.
Странное дело: Дэниел Суитмен одновременно и пугает и привлекает меня. Представляю, что сейчас он выпьет чашку чая, через силу съест кусок пирога — исключительно, чтобы угодить мне, — и уйдет. Скорее всего, навсегда. Стараюсь найти предлог, чтобы задержать его, но ничего не придумываю.
Значит, так нужно, говорю себе. Да, лучше не ввязываться ни в какие истории. Только бы он правда не оказался преступником. Всматриваюсь в профиль Дэниела и прислушиваюсь к своему сердцу. В нем спокойствие, никаких дурных предчувствий. Впрочем, у мерзавцев это в крови — бесстыдно втираться в доверие и для достижения своих грязных целей выдавать себя за добреньких и порядочных.
— Чайник кипит, — говорю я, заглядывая на кухню. — Прошу к столу.
Иду к плите и выключаю конфорку. Дэниел следует за мной и в задумчивости останавливается на пороге.
— А на сегодня у тебя какие планы?
Поворачиваю голову и в недоумении замираю с чайником в руке.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что если ты никуда не уходишь, я мог бы до вечера собрать мебель. Тогда тебе не надо будет отпрашиваться и снова разбираться со «специалистами».
Настораживаюсь. Что-то тут не то… Ему определенно что-нибудь нужно от нас или от нашего дома. Молча хлопаю ресницами, отмечая, что джемпер и джинсы моего незваного гостя насквозь мокрые, но говоря себе, что не стоит придавать этому особого значения. Дэниел засовывает руки глубоко в карманы джинсов и смотрит на меня немного исподлобья и с легким прищуром. Такое впечатление, что мое замешательство его ранит.
— Ты боишься меня, Трейси? — негромко спрашивает он. — Думаешь, что все это странно?
— Гм… — Надо бы соврать — мол, ни капли я не боюсь, но к чему это приведет? — Если честно, да. — Хихикаю, вновь ставя чайник на плиту. — Не каждый день сталкиваешься с людьми, которые будто возникают из-под земли в минуту, когда на твою голову сыплются неприятности, и протягивают руку помощи. Невольно вместо признательности начинаешь терзаться подозрениями.
Черт! Резать в глаза правду-матку еще одна моя дурная привычка. Излишняя честность нередко причиняет больше страданий, чем ложь. Но так уж я устроена — порой просто не могу думать одно, а говорить другое.
— Признаться, я вот сейчас стою и размышляю: а не грабители ли они? — продолжаю я. — Не проверяют ли, сколько в нашей двери замков, какая установлена сигнализация и где расположена гостиная, а где лестница на второй этаж, чтобы заранее наметить план? — Резко умолкаю, вдруг подумав о том, что, если мои предположения бред, Дэниел смертельно обидится.
Но он улыбается и даже понимающе кивает.
— Я болван. Совсем не подумал, что могу тебя просто-напросто испугать. Надо было сразу объяснить, как все получилось. Поверила бы ты или нет… и поверишь ли теперь — не знаю. — Он на миг опускает глаза, снова смотрит на меня своим открытым, немного печальным взглядом и несколько сбивчиво, но спокойно, как тот, кому совершенно нечего скрывать, продолжает: — Сегодня выходной… Мы договорились с приятелем съездить за город, покататься на велосипедах, но у него раньше времени вернулась из командировки сумасшедшая жена…
