Энни Уэст - Павлиний глаз

— Я оставлю вам фонарик, — он отдал ей в руки фонарь. — Скоро вернусь.

Они ушли. Изабелл осталась лежать на пледе. Слушая тревожные завывания ветра, она ждала их возвращения.

Очень скоро молодой мужчина появился в опустевшем дверном проеме. Она в волнении посмотрела на его лицо, выражение которого напугало ее.

— Что-то случилось? — предположила Белл.

— Да, — кивнул он. — Возникли некоторые осложнения. Дело в том, что Дауд и я прибыли на остров на надувной лодке. Для четверых она слишком мала.

— И что теперь? — взволнованным голосом проговорила Изабелл.

— Дауд поплывет с мистером Макдоналдом, а после вернется за нами. Но, боюсь, это займет много времени. На море шторм.

Отчаяние вновь овладело Изабелл. Она уже приготовилась наслаждаться тишиной и покоем, приходя в себя после ужасного похищения, и ожидание Дауда, которое могло затянуться, представлялось ей не меньшим испытанием, чем пребывание в заложниках.

— Дауд уже отплыл, — принялся успокаивать ее незнакомец. — Его задача достичь порта и известить власти. За нами пришлют, когда шторм стихнет, в этом вы можете не сомневаться. Возможно, придется подождать чуть больше — сутки, но это максимум.

— Сутки?! — с ужасом воскликнула Изабелл. Незнакомец пожал плечами. Он присел рядом с ней на плед, предварительно бросив:

— Если вы позволите.

Белл согласно кивнула. Он открыл чемоданчик со средствами первой помощи и принялся обрабатывать раны на ее теле, оставшиеся от проволочных перетяжек. Девушка безмолвно терпела, закусив губу.

— С вами все в порядке?

— Плыть смогу, если нас накроет волной, — отшутилась Изабелл.

— Я присмотрю за вами. Обещаю, — заверил ее загадочный флибустьер. — Шторма можно больше не бояться, его эпицентр постепенно смещается на запад, нужно просто переждать, пока он стихнет.

Пока незнакомец возился с ее щиколотками, она могла беспрепятственно изучать его. Закончив с дезинфекцией ран, он отметил:

— Меня восхищает ваше терпение, — а потом с лукавой улыбкой добавил: — За это вам воздастся... В свое время. Однако в этой хижине небезопасно, на нас в любой момент может обрушиться пальма. Следует выбираться отсюда.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Он вот уже второй раз взял девушку на руки, велел обхватить свою шею руками, сцепленными наручниками, и вышел из лачуги.

Белл сразу же ощутила на себе коварство штормового ветра. Он наваливался на них со всей силы, старался прижать к земле, повалить их с ног.

Но мужчина крепко держал свою ношу. Порывы ветра обдавали их морской водой, и Изабелл поняла, почему его кожа пахла солью. Теперь и она вся была мокрой.

Ветер разметал ее влажные волосы, и они больно били по лицу. Она уткнулась лицом в его шею и ощутила его пульс, который показался ей невероятно спокойным. Это обнадежило ее.

Мужчина остановился и положил девушку на спину в углубление в песчаной земле, сам же лег рядом, загородив ее от ветра. Было трудно дышать. Влажный песок забивался в ноздри.

Ветер сменил вой на пронзительный свист, он словно разрезал собой все пространство. Находясь рядом, они с трудом могли расслышать друг друга. Изабелл крикнула:

— Как вы?

— Держитесь за меня крепче, мисс Уинтерс.

Мисс Уинтерс сделала, как он велел. Она прижалась к своему спасителю всем телом. Ее руки обвивали его шею. Изабелл уже открыла рот, чтобы еще раз спросить его имя, но передумала.

Рафик почувствовал, как замедлилось ее дыхание. Все реже и ровнее из ее ноздрей вырывался теплый воздух. Изабелл не просто расслабилась. Она задремала. Шторм убаюкал ее.

Мисс Изабелл Маргарет Уинтерс — австралийка двадцати пяти лет — женщина необыкновенная. Боец, одержимая, человек, не признающий преград. Именно так ее отрекомендовали перед началом поисков. И все это оказалось правдой.

Действительно, отважная женщина. Рафик искренне восхитился ее поведением, когда она приставила нож к горлу Дауда. Его лучший друг, старый, проверенный, он не возражал, когда Рафик сказал, что останется на острове с мисс Уинтерс. Знал, что ему возражать бесполезно.

Спокойное дыхание Изабелл, ее запах, прикосновение губ к его шее... Рафик не мог не чувствовать всего этого.

Близость красивой женщины навевала игривые мысли, которых он не сразу устыдился. Он запретил себе придумывать разного рода фантазии, когда с очередным сильным порывом ветра вдруг осознал, что его расслабленность может стоить жизни им обоим. Он крепко обхватил дремлющую Белл, и ему вдруг почудилось, что он держит в своих руках собственную судьбу.

Рафик вспомнил своего деда, который безоговорочно верил в предначертание, умел читать письмена судьбы, мог разглядеть улыбку фортуны. Даже когда старик потерял своего сына, отца Рафика, он сохранил веру, с достоинством принял волю Аллаха.

Это дед благословил внука отправляться искать пропавших. Он убедил его, что его долг — обеспечивать безопасность каждого иностранца, попавшего в их страну.

Рафик знал, что устроенное похищение — акция устрашения со стороны политических противников правящего клана. Следовательно, ответственность за жизни мисс Изабелл Маргарет Унтерс и мистера Дункана Макдоналда лежит на нем.

Он заплатил столько, сколько потребовали заговорщики. В противном случае похитители не пощадили бы заложников. Клан решил, что Каруму не нужна дурная слава страны, где гибнут иностранные граждане. Сохранение незапятнанной репутации родины было для его семьи делом чести.

Факт выкупа решено было сохранить в тайне, поскольку его могли расценить как потакание похитителям, но сами похитители не преминули во всеуслышание заявить о своей сомнительной победе.

Рафик достал рацию, попытался связаться с Даудом. Тот не отвечал. Возможно, причиной был шторм, и Рафик гнал мысли о худшем...

Изабелл проснулась от шума прибоя. Она почувствовала себя не только живой, но и отдохнувшей. Она пошевелила затекшими конечностями. Рук, скованных в запястьях, она не чувствовала. Постепенно возвращалось ощущение дискомфорта, связанного с болью ран, скрипом песка на зубах.

Песок был везде: на теле, во рту, в глазах, в волосах, даже в ушах. Но все это было не столь важно, как то, что она жива и она свободна. И знает, кого за это благодарить.

Изабелл ослепил свет солнца, которого она не видела два дня. Начинала нарастать головная боль. Белл присела на колени. Она занялась тем, что стала сознательно вспоминать, как выглядели злоумышленники, воспроизводя в памяти все их действия и мельчайшие подробности событий последних дней.