Моя Гре́та, мой Э́ос - Елена Владимировна Вахненко
–И что? – раздраженно осведомился парень. – Ты думаешь, я трус? Думаешь, моей смелости не хватит? Чем я хуже Греты?
Нина покраснела до корней волосы и бурно воспротивилась:
–Нет-нет! Я не о том, совсем не о том! – она замолчала и, закусив нижнюю губу, стала лихорадочно соображать, как объяснить свою мысль, не задевая гордости Макса. – А если ты потом передумаешь? Или вдруг… вдруг случится что-то ужасное…
–Например? – скептически спросил парень.
О, Нина могла привести массу примеров. Климат планеты стал очень неустойчивым, и хрупкое экологическое равновесие могло нарушиться в любой день… и мысль, что Макс в такой момент будет здесь, приводила девушку в трепет.
–Я… я не знаю, – пролепетала она после паузы, облизав разом пересохшие губы. – Что угодно! Что-то… страшное.
Лицо Майкла смягчилось, он улыбнулся:
–Нина, не бойся за меня. Все будет в порядке.
–В каком порядке?! – не выдержала Нина. Потянулась к нему, неосознанно взяла его руки в свои. – Послушай… будь все в порядке, нас бы не эвакуировали с планеты!
–Эвакуируют не всех, – спокойно заметил Макс, осторожно высвобождая свои пальцы из хватки Нины. – Такой фокус физически невозможен.
Это было правдой. Хотя над проблемой эвакуации работали уже не первый год, говорить о том, что спасти удастся всех, было бы по меньшей мере наивностью или преувеличением. Кроме того, были и люди, вовсе не жаждавшие бросать собственные дома и отправляться в неведомые дали, туда, где их, в общем-то, не особо и ждали. “Покинуть родные места и стать изгнанниками, беженцами? – возмущались они. – Нет уж… авось обойдется. На наш век хватит”
“А я сам? – справедливо упрекнул себя Макс. – Я дотянул до последнего…”
–В общем, не всем так повезет, – заключил парень, пожимая плечами. – Некоторым придется остаться на Эосе… и надеяться на лучшее.
–Тебе повезло… повезло бы, – с болью прошептала Нина, судорожно вздыхая. Ей хотелось плакать, и она держалась из последних сил. – Ты сам отказываешься.
–Мое место займет тот, кто и правда этого хочет.
–Да, а ты пополнишь число фанатиков… – уныло пробормотала Нина, отвернувшись к стене, чтобы Макс не видел заблестевших в ее глазах слез.
–Я едва ли фанатик, – горько усмехнулся Макс. – Не тяну.
–Что ж… значит, останутся фанатики, неудачники… и ты! – фыркнула девушка, все еще рассматривая обои, хотя едва ли что-то видела сквозь пелену застилающей глаза соленой влаги.
–Не только, – не согласился Макс. – Да, планета присоединится к официально покинутым… но лишь обычными людьми. Специалисты будут нужны все равно.
–Экологи всех форматов, ты имеешь в виду?
–А питаться эти экологи станут Святым Духом? – ухмыльнулся парень. – Кроме того, им все равно понадобятся такие вещи, как электричество, например. Или врачи. Врачи тоже нужны.
–Ты к чему ведешь? – нахмурилась Нина, искоса глянув на него.
–К тому, что специалистов будут нанимать. Приглашать на определенный срок поработать на Эосе. За более высокие гонорары, конечно…
–И что? – она все еще не понимала… и все еще отказывалась встречать его взгляд.
Макс выдержал паузу, давая девушке возможность немного успокоиться. Потом привлёк ее к себе, и она прильнула к нему, уткнувшись лицом в его плечо… и постепенно затихла.
–Нас не бросят на произвол судьбы, – негромко пояснил он, осторожно поглаживая ее по спине. – Корабли будут приходить и потом… просто реже. Но кто захочет – сможет улететь… и прилететь.
–Но это будет редко… – сдавленно выговорила Нина, расслабившись в его объятиях… и силясь убедить себя, что они любовные, никак не дружеские. – Очень редко… чего ради… оставаться?
–Тут моя Гре́та… – просто ответил Макс. – И мой Эос.
* * *
Это было странная неделя… пожалуй, самая странная в его жизни. Мир будто вымер, и в каком-то смысле так оно и было. То есть, конечно, кое-кто остался (его включая), но магазины, в большинстве своем, опустели, на улицах – ни души. Порою Максу казалось, что он совершенно один на всей планете. Чувство было не самым приятным…
С Гретой он не виделся, она была тотально занята. Ведь трудно назвать “свиданием” короткую встречу рано утром после Крайнего Старта (как окрестили позднее день отлета теоретически последнего эвакуационного корабля). Макс лишь успел торжественно сообщить девушке новость, которая лично ему представлялась грандиозной, и получить равнодушный ответ: “Ты тоже остался? Молодец. Дел будет много”.
Дел будет много, ха! Как будто он остался ради этого… он кто угодно, только не энтузиаст-активист.
Впрочем, Макс старался быть полезным по мере сил, как он это сам сформулировал в разговоре с Ниной. Отчасти от скуки (заняться было совершенно нечем), отчасти – чтобы заслужить свою законную “продуктовую долю”. Ведь основную работу он потерял (кому теперь нужны менеджеры?), а естественные потребности остались. И за “красивые глаза” паек никому не выдавали.
И все-таки главной причиной его игры в волонтера было нежелание выглядеть в глазах Греты жалким бесполезным типом… если она потрудится поинтересоваться, чем он занимался минувшее время, конечно.
Задачи ему поручали самые простые, требующие лишь грубой физической силы и внимательности; о смекалке и, тем более, интеллекте речи не шло. Но Макс терпел… терпел целую неделю. Семь дней спустя его выдержка истощилась, и парень решил спонтанно навестить ту, которую пока еще считал кандидаткой в невесты.
Он, конечно, знал, что визиты без предупреждения – опасная и отрезвляющая затея, но готов был рискнуть… да и сомневался Макс, что Грета посвящает время амурным забавам… в конце концов, если ее волонтерские будни требуют сексуальной разрядки, она знает, где найти совершенно легального партнера для этих целей.
По крайней мере, Макс успокаивал себя подобным манером, пока направлялся к коттеджу Греты по утреннему сонным, погруженным в туман улицам… однако эти утешения не помогли полностью стереть сомнения, и он колебался не менее минуты, прежде чем нажать на дверной звонок.
Раздались шаги, несомненно принадлежавшие Грете – именно ее поступь была столь уверенной. Полминуты спустя дверь распахнулась, и на пороге нарисовалась фигура его подруги.
–Грета! – воскликнул он облегченно.
Макс не видел ее всего несколько дней, но она успела измениться за столь короткий срок. Ей было 32 года и обычно она смотрелась чуть моложе, лет эдак на 27-28… но сейчас ей можно было дать и 35: под глазами пролегли тени, четче прорезались морщинки в уголках губ и между темно-рыжими бровями… весь облик говорил об усталости. И все равно она была красива… красива зрелой,
