Ким Лоренс - Советую полюбить меня

Их патронесса Наталия О'Хэген не казалась настолько старой, чтобы быть матерью такого сына. Но всякое бывает, и люди порой выглядят исключительно моложаво… Да и сама Скарлет тоже с некоторых пор стала мамой, хотя это произошло очень неожиданно. И лишь благодаря учреждению яслей при университете она получила возможность сочетать материнские обязанности с миссией выживания. Когда одна воспитываешь ребенка, многие простые вещи становятся сложными.

Наталия О'Хэген заинтересовалась ее ситуацией, когда увидела малыша Сэма среди других воспитанников яслей.

— Сколько ему?

— Исполнилось три в апреле.

— Толковый парень, — заметила женщина. — Должно быть, вы с супругом им очень гордитесь.

— Я не замужем, мадам. Я ращу сына одна.

— Полагаю, вам тяжело справляться в одиночку?

— Стараюсь. В наше время это явление нередкое.

— Вы в разводе?

— Нет, замужем я никогда не была, — прямо ответила Скарлет.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Дэйвид Андерсон предупредительно постучал в дверь своего кабинета, после чего открыл ее и пропустил Романа вперед.

— Ну же, мистер Андерсон… Зачем вы побеспокоили моего сына! — воскликнула элегантная дама, расслабленно сидевшая в глубоком кресле. — Надеюсь, вы не наговорили ему лишнего… Сынок, это было легкое недомогание.

— Фил во всем разберется, мама. Он скоро приедет.

— Фил? Какой Фил? — воскликнула Наталия О'Хэген.

— Фил О'Коннор, Элис связалась с ним. Я твоим словам не верю, ты же знаешь. Следует во всем разобраться.

— Фил — врач? — предположила она.

— Да, мама. Фил отличный врач. У него частная практика. Фил тебе понравится.

— Не стоило никого беспокоить, дорогой, — укоризненно проговорила мать. — Ты хлопотлив как старушка, Роман, — пошутила Наталия. — Мой сын навязчиво заботлив, — пояснила она, обратившись к Дэйвиду Андерсону. — Именно по этой причине я и просила вас не звонить ему.

Роман О'Хэген был глух ко всяческим словесным уверениям. Он пристально всматривался в матушку, выискивая признаки нездоровья, присел возле нее, взял ее руку в свою, приложил два пальца к пульсу, вызвав этим заливистый смех Наталии, но отчаялся что-либо уяснить и просто стал ждать появления Фила.

Доктор О'Коннор прибыл скоро. Он достал из своего старомодного саквояжа стетоскоп и приложил чувствительную мембрану к грудной клетке женщины, которая невозмутимо и с улыбкой претерпевала сию экзекуцию. Доктор, хмурый и сосредоточенный по долгу службы, взял аппарат для измерения кровяного давления. Молча сняв все показания, он убрал атрибуты своей профессии. И озадаченно посмотрел на пациентку.

— Ну? — нетерпеливо спросил Роман.

Фил О'Коннор пожал плечами:

— Если бы у всех моих пациентов были такие же симптомы, я остался бы без работы… Обморок, говорите?

— Обморок — это громко сказано, док, — весело проговорила Наталия О'Хэген. — Легкое головокружение.

— Что-то конкретное я смогу сказать только после полного медицинского обследования, — заявил Фил, обращаясь к Роману.

— Ну, вот еще что придумали! — возмутилась женщина, резко поднявшись. — Нечего делать из меня дряхлую старушенцию прежде времени.

— Мама, — устремился к ней сын.

— Что — мама? Я совершенно здорова.

— Здоровые люди в обморок не падают, — призвал ее к благоразумию Роман. — Как это было, мистер Андерсон?!

— Миссис О'Хэген стало… нехорошо и мы…

— Нехорошо мне было меньше минуты, — перебила его женщина, — а вы хотите запереть меня в клинике ради бесполезного обследования… Вот видите, уважаемый, что вы наделали, связавшись с моим сыном? — грозно обратилась она к смущенному проректору. — Он же не успокоится, пока не свяжет меня по рукам и ногам. Будь его воля, он бы давно выписал для меня сиделку из хосписа.

— Не преувеличивай, мама, — раздраженно бросил Роман О'Хэген.

— Сынок, — вдруг заговорила она ласково, — разве у тебя нет миллиона неотложных дел? Не думаю, что тебе больше нечем заняться, кроме как опекать свою немощную мать.

— У меня, конечно, немало дел. Но, учитывая, что моя немощная мать кому угодно даст сто очков форы в своей прыти, мой сыновний долг в том и состоит, чтобы умерить это безрассудное рвение. И если ты думаешь, что для меня есть что-то более важное, чем твое здоровье, то ты плохо меня знаешь!

— Я знаю, что ты хороший сын, Роман, — терпеливо отозвалась Наталия О'Хэген, — но при этом ты невыносим, ты сводишь меня с ума. Стыдно сказать: мой сын — клуша!

— Я очень рад, что мы все наконец выяснили и придали сей факт гласности, — холодно произнес Роман. — Однако дела это не меняет. Я вверяю тебя заботам доктора О'Коннора.

— Не могли бы вы оставить нас наедине, уважаемые? Я должна с глазу на глаз переговорить со своим сыном, — попросила Наталия О'Хэген, что незамедлительно было исполнено. — Сынок…

— Я выслушаю тебя, мама, если ты согласишься поехать в клинику с Филом. Поверь, анализы не займут слишком много времени.

— Роман, страшно подумать, ты ведешь себя так, словно никогда в жизни не получал отказов. Позволительно ли это? Ты полностью повторяешь своего отца, — с упреком произнесла женщина.

— Позволь напомнить, что это ты вынуждала папу уйти на пенсию, когда у него начались проблемы со здоровьем.

— Да, потому что он был чрезвычайно упрям. И ты такой же упрямец, сынок… Подумай, ведь это абсурд, Роман. Если бы тебе не позвонил мистер Андерсон, ты бы никогда и не узнал о моем головокружении.

— Во-первых, со мной связалась мисс Смит, а не мистер Андерсон, во-вторых, уверен, она бы не пошла наперекор твоим пожеланиям, будь это заурядное головокружение.

— Скарлет? Она очаровательна, не так ли?

— Не знаю. Я говорил с ней по телефону… Она блондинка?

— Блондинка? Вовсе нет! С чего ты взял?! — удивилась Наталия О'Хэген.

— У нее голос блондинки, — проговорил сын, пожав плечами.

— Что за глупость, Роман? Как можно определить по голосу блондинку? Ты сегодня буквально сыплешь нелепостями, сынок.

— Обещаю прекратить, мама, если ты согласишься ехать с доктором О'Коннором в клинику, — поставил условие заботливый сын. — Лучше соглашайся, потому что я не отступлюсь и заставлю тебя пройти обследование насильно, если это потребуется.

— И тебе не стыдно, сын?

— Мне будет очень стыдно, если я поддамся на твои отговорки и не сделаю того, что должен.

— С тобой невозможно разговаривать, Роман, — упрекнула мать.

— Просто я прав, мамочка, и тебе это известно. И сдается мне, ты что-то скрываешь, упорно отказываясь от обследования. Я прав?