Я тебя купил (СИ) - Победа Виктория

Внезапно слышатся приближающиеся шаги и дверь в комнату распахивается, а следом появляется незнакомый мне мужчина.

— Очнулась? — выплевывает он, подходя ближе к кровати, — хорошо.

Я продолжаю молчать, и не только потому, что в горле саднит. Этот мужчина одним своим присутствием наводит на меня ужас. Нет он не уродлив, от него не разит потом и алкоголем, как от тех подонков, что забрали меня из родного дома, потому что папочка задолжал денег. Этот мужчина красив — высокий брюнет, серые глаза которого, кажется, видят меня насквозь, а легкая небритость придает ему особый шарм. О да, он определенно красив и, возможно, при других обстоятельствах я бы обратила на него внимание, обязательно обратила бы, даже несмотря на разницу в возрасте.

«Ты вообще, о чем думаешь, Катя?» — это все температура, вот точно, никак иначе.

— Екатерина Стрельцова, значит, — усмехается он, рассматривая мой паспорт.

— А Вы, я так понимаю, Граф? — набравшись смелости, спрашиваю я, уверенная в том, что это и есть тот самый Граф, о котором постоянно твердил один из тех похотливых ублюдков. Как они там говорили?

«Ты подарочек для Графа?»

По крайней мере он не выглядит, как зек, откинувшийся пару дней назад, как те трое.

— Граф? — мужчина хмурится, а с лица его исчезает усмешка, — какое отношение ты имеешь к Графу? — интересуется вкрадчиво. Вряд ли бы он стал говорить о себе в третьем лице, значит я ошиблась, но в таком случае я ничего не понимаю, как я здесь оказалась? Кто этот мужчина?

— Кто Вы? — спрашиваю хрипло, морщась от неприятного ощущения в горле.

— Я задал тебе вопрос, — сухо отвечает он, игнорируя мой вопрос.

— Я Вам тоже, — парирую, откуда только смелость берется? Он же меня как щепку может раздавить, вон ручища какие огромные.

— Послушай меня, Котенок, — тянет он, практически шипя, — ты не в том положении, чтобы задавать вопросы. Ты, Котенок, испортила мне отличный вечер, а теперь выясняется, что ты водишь знакомства с криминальными личностями.

Испортила вечер?

Что он имеет в виду? Я его впервые вижу, как я могла испортить ему вечер? Ни черта не помню, помню, как сбежала от тех уродов, когда убедила их в том, что мне срочно нужно в туалет и в том, что делать эти дела в наручниках неудобно, за одно пообещав «пометить» салон, если откажут. За то недолгое время, что я находилась в компании трех горилл, я четко уяснила одну вещь — Графу я нужна целая и невредимая, а потому трогать меня было нельзя и лишнего себе никто не позволял.

— Я жду, — напоминает о себе незнакомец.

— Ждите, — огрызаюсь, неожиданно даже для самой себя.

«Ой зря ты, Катя, злишь тигра в клетке» — отчитываю себя уже после того, как язык сделал свое дело. У меня вообще плохо получается думать, голова гудит, в горле саднит, умереть хочется, а тут еще мужик незнакомый, который меня пугает до чертиков, допрос устраивает.

Мужчина уже собирается что-то сказать, а может и вовсе прибить меня сразу, но тут у него звонит телефон.

— Да, — рявкает он так, что не лежи я в кровати, точно подскочила бы на месте, — приеду, да помню я, давай, — раздраженно произносит мужчина и сбрасывает звонок.

— Значит так, лежишь не двигаешься, — снова обращается ко мне, — только туалет и таблетки выпить, — кивает на тумбу возле кровати, — из без выходок, Котенок, попробуешь сбежать — найду и мало тебе не покажется.

На его угрозы ничего не отвечаю, к чему бы, все предельно ясно, только идти он может с ними куда подальше. В таком состоянии я никуда не денусь, и двух шагов не сделаю, но как только полегчает — сбегу, один раз получилось, получится и во второй. Фигушки я буду расплачиваться по долгам папочки, тоже может в задницу идти, сам пусть свое дерьмо разгребает.

Когда за незнакомцем захлопывается дверь, я еще раз прохожусь взглядом по комнате, из головы не выходят его слова о том, что я испортила ему вечер, но как я не стараюсь вспомнить, что произошло и как именно я столкнулась с этим мужчиной, ничего не выходит. Помню только, как бежала со всех ног не оборачиваясь ни на секунду, несмотря на ломоту в теле и явно повышенную температуру. Моей целью было сбежать, как можно дальше от тех ублюдков, а потом темнота и ни черта дальше не помню.

С трудом приподнявшись, сажусь на кровати. Мы, конечно, гордые, но кому нужна гордость, когда ты чувствуешь себя так, что сдохнуть хочется, а потому без тени сомнения беру жаропонижающее, заботливо приготовленное незнакомцем, откупориваю рядом стоящую бутылку с водой и проглатываю таблетку. И только сейчас до меня доходит, что одежды моей на мне нет, вместо нее на мне красуется белая футболка, хранящая запах своего хозяина.

Глава 3

Авдеев

«Пиздец»

Только с Графом мне проблем не хватает. Лично я с ним, конечно, незнаком, но слава его и до моих ушей дошла. Жестокий, циничный, не умеющий прощать — вот, что приходит в голову, когда слышишь кличку «Граф».

Он признает авторитет Демина, но, если захочет — может развязать войну за власть и силы, по слухам, будут равны. Пожалуй, Воронцов единственный представитель криминальной элиты этого города, пользующийся беспрекословным уважением Демина, единственный, у кого есть свобода действий за спиной Димы.

Остается лишь гадать, что связывает эту девчонку с Графом, но отдавать ее ему я не собираюсь, сам не знаю, на кой хрен мне эта девочка, то ли из вредности за то, что вечер мне испортила, то ли еще что. Пока не пойму, у меня останется, есть в ней что-то.

Оставляю ее одну и даю команду парням, чтобы глаз с квартиры не спускали, замок у меня надежный — электронный, хрен вскроешь, но перестраховаться лишним не будет.

Обещал приехать, встретить дочь из роддома, хоть она и отнекивалась — значит надо выполнять.

Как же все это не вовремя.

Демин меня точно пристрелит или я его, вряд ли он будет в восторге от того, что я собираюсь ввязаться в конфликт с Воронцовым, а именно это я и сделаю, забрав у него игрушку.

До роддома еду на автомате, все мысли сводятся к сложившейся ситуации.

Припарковавшись у роддома, сразу замечаю две знакомые фигуры — Олег и Инга, похоже, я единственный, кто опаздывает.

— Я уж думал не приедешь, — смеется Гром и хлопает меня по спине, — веселая ночка? — решает поиздеваться друг.

— Ты даже не представляешь, насколько, — бурчу в ответ.

— Даже так? — усмехается и смотрит на меня с интересом.

Знал бы он, как оно на самом деле, ухмылка с физиономии стерлась бы в ту же секунду.

— А вот и наши родители, — подает голос жена Грома — красивая баба и не дура, что редкость, даже шрамы ее не портят, хоть и психовала она из-за них долго. Гром костьми лег, чтобы она перестала чувствовать себя неполноценной.

Смотрю на новоиспеченных родителей. Санька счастлива, у Демина так вообще дебильная улыбка с физиономии не спадает, мне бы радоваться сейчас, что у дочери все хорошо складывается, и мысли мои должны быть сейчас о внуке, а не о девчонке, что находится в моей квартире.

Моя отстранённость и раздражение не ускользают от пристального внимания дочери, а чему удивляться, сам ведь ее такой вырастил.

— Ты какой-то дерганный, — смотрит на меня недоверчиво, — у тебя все в порядке?

— Ночка у него бурная была, — вместо меня ей отвечает муж, — вон до сих пор отходит.

— Когда ты уже угомонишься? — качает головой дочь, но вопросов больше не задает.

Угомонился уже, вчера, когда вместо длинноногой богини минета, привез к себе проблему, нацепив тем самым себе мишень на спину.

С ними поехать не могу, отзываю зятя в сторону, пока Санька весело щебечет с Ингой.

— Поговорить надо, — сразу перехожу к делу.

— Так поехали к нам, там и поговорим.

— Нет, у меня дела, — не соглашаюсь, — я заеду на днях, разговор будет долгим и вряд ли тебе понравится.

— Мне уже не нравится, — хмурится Дима, — о чем хоть речь?