Карла Неггерс - Запретный плод

Голливуд… Юг Калифорнии… Три тысячи миль отсюда… Она вытянулась в напряженной позе.

— Думаю, ты имеешь дело с подобными вещами каждый день, — заметила она, неожиданно замкнувшись.

— Ну, не каждый день, — откликнулся он. — Кэйси, что-нибудь не так?

— Нет… да. Извини. Уже почти четыре. Мне нужно идти обратно. Джеффри…

Он склонился к ней и крепко сжал ее руку.

— Что с тобой, дорогая?

— Ничего. — Она улыбнулась и тоже пожала ему руку. — Сегодня, Джеффри, для меня важно все. Я хочу, чтобы ты знал это.

Он поцеловал ее пальцы.

— Я знаю, дорогая, — произнес он мягко. — Я знаю.

На следующий день занятия были отменены, чтобы девочки могли целиком посвятить себя подготовке к празднику. Они должны были разработать общий план действий в соответствии со своими склонностями. Но что самое важное — им надо было во всем полагаться на собственные силы.

— Никаких «героев», приходящих на помощь, — сказала Кэйси, когда они вчера с Джеффри возвращались на ферму Рэйнбоу.

— Они будут разочарованы, — ответил Джеффри с грустной улыбкой.

— Уверяю тебя, Джеффри, это так же плохо, как если бы Бланш Даймонд очутилась в компании двенадцатилетних сорванцов. — Она говорила легко, почти беззаботно, но он протянул руку и обнял ее за талию.

— Бланш не представляет для тебя никакой угрозы, Кэйси. Никакой. Мы были вместе всего несколько месяцев. Мы очень скоро поняли, что это была ошибка, и быстро положили всему конец. Она умная женщина и прекрасная актриса, но, черт побери, она ничего не значит для меня!

Кэйси улыбнулась и спокойно ответила:

— Да, но могла бы значить для двенадцатилетних мальчиков.

Джеффри отпустил ее и, смеясь, пообещал в течение целого дня не пытаться отвлечь ее от общения с маленькими хулиганками или мешать им выполнять свои обязанности.

— Но что бы я хотел, Кэйси Грэй, — добавил он упрямо, — так это заставить тебя отказаться от своей благородной миссии и провести настоящий отпуск только со мной, вдвоем. Уверен, твои тети смогут прекрасно обойтись без тебя.

Они уже пришли в лагерь, и Кэйси, которая и так опоздала к диктанту по греческому, не успела ответить на его предложение, но оно преследовало ее всю ночь и весь следующий день.

Джеффри сдержал слово и не появлялся в лагере, пока велись долгие приготовления к празднику. Кэйси скучала по нему и раздумывала, вспоминает ли он прошедший день так же, как она, во всех подробностях.

Перед Кэйси никогда не вставал вопрос, участвовать или нет в ежегодном празднике по случаю сбора черники. Так было всегда, сколько она себя помнила. Еще до того, как она сама попала в число малолетних правонарушительниц, они с отцом приезжали в Беркшир в этот день, чтобы провести его вместе с сестрами-монахинями и их воспитанницами. Это была их семейная традиция. И в течение последних шестнадцати лет Кэйси, как правило, приезжала сюда еще накануне праздника.

Однако теперь, вспоминая объятия Джеффри, она недоумевала, почему вчера собирала ягоды вместе с этими своенравными девчонками, а не была вместе с ним. Чувство долга? Возможно. Джеффри прав: ее тети вполне могут обойтись и без нее. Если бы только он пришел и похитил ее…

Но куда отправиться? В Вашингтон, Калифорнию или в какое-нибудь другое место, где они могли бы любить друг друга с утра до вечера, до той поры, пока наступит время вернуться ей в свой мир, ему — в свой? А что дальше?

«Без сомнения, дальше — конец моего первого бурного романа», — думала она с грустью, стоя у жаркой старенькой плиты и наблюдая, как таймер отсчитывает минуты.

— Кэйси! — сестра Джозефина легонько коснулась руки своей племянницы. — У тебя все в порядке?

— Да, конечно — сдобы почти готовы. Еще минут пять. — Она улыбнулась, не желая, чтобы ее унылое настроение передалось монахине. — Как ты считаешь, черника Рэсбоуна будет отличаться по вкусу от нашей?

Сестра Джозефина изучающе смотрела на Кэйси таким спокойным и ясным взглядом, что притвориться было просто невозможно. Кэйси вздохнула и взялась за противень. Она никогда не чувствовала себя одинокой, если поблизости находились ее тети. По крайней мере, до этой недели.

— Эмба говорит, что ты целый день какая-то задумчивая, и считает, что в этом виноват Джеффри Колдуэлл, — сказала сестра Джозефина бесстрастно. — Мне кажется, Эмба очень впечатлительная девочка. А ты как думаешь?

— В данном случае… да, — ответила Кэйси, не глядя ей в глаза.

— Я тоже так думаю. Сестра Джоан сказала, она никогда не видела, чтобы ты так смотрела на мужчину, как смотрела на Джеффри в тот злополучный день на реке. Даже в том возрасте, когда подобное влечение было вполне естественным… Должна признаться, что до вчерашнего дня, когда он принес лимонад, я ничего не замечала.

— Я не понимаю, что происходит… — голос у Кэйси оборвался, и она беспомощно махнула рукой.

— А почему ты должна что-то понимать? Тебе, возможно, следует полагаться на интуицию. Какие чувства ты к нему испытываешь? Нет, нет, не отвечай мне. Ответь сама себе, а потом скажи ему. Кэйси, тебе двадцать восемь, ты умная, удачливая и ответственная женщина. И ничто уже этого не сможет изменить.

— Я знаю его всего шесть дней. Ох, тетя Джози, его жизнь настолько отличается от моей…

— У тебя свое предназначение и своя жизнь, независимо от того, с кем ты решишь ее соединить. Ты умеешь держать себя в руках, настолько, насколько может… или должен уметь человек. — Она улыбнулась своим словам. — Но я разговариваю с тобой так, как говорила бы с любой из наших воспитанниц. А ведь мои советы для принятия окончательного решения тебе больше не нужны.

Кэйси не успела ответить, так как раздался сигнал таймера, и ей пришлось вынимать из духовки последнюю порцию сдобных булочек. Когда она вновь подняла голову, сестры Джозефины уже рядом не было.

На поле сестра Джоан следила за тем, как девочки разделились на две команды для игры в мяч. «Еще одно событие года», — подумала Кэйси, но настроение у нее все-таки улучшилось. Она улыбнулась и направилась к девочкам.

Джеффри оставил свой пикап на покрытой гравием площадке перед столовой. Отсюда ему было видно, что игра в мяч на поле в самом разгаре. Он пообещал не приезжать и терпел, пока не раздался телефонный звонок из Калифорнии. И теперь он жалел, что находится здесь. Ему не хотелось сообщать Кэйси, что вечером он должен быть на борту самолета, улетающего в Лос-Анджелес.

Когда девочки увидели его, они тут же заспорили, за какую команду он будет играть. Джеффри поднял руку, призывая к тишине.