Элизабет Сайтс - Тайна ожерелья

Нет, думала Айрис. Нет. Я совсем не такая.

Не такая?

Лена Максон была права, думал Адам, я действительно просто онемел.

Репетиция карнавала, проходившая в салуне, была в полном разгаре, и никто его появления не заметил, поэтому какое-то время он просто стоял и смотрел на нее, маленькую и хрупкую, почти эфемерную, с пышными дымчатыми волосами, крупными локонами, спадающими на обнаженные плечи из-под вуали цвета радуги. Отчаянно скрипевшие двери за спиной Адама покачивались от ветерка, пропуская в щель солнечные лучи. Пожалуй, все, что мне нужно, соображал Адам, – это черная ковбойская шляпа, вышитый жилет и сигара в зубы. И чем я буду не Уинни Роланд, крупнейший спекулянт золотом и серебром между Комстоком и Тонопой, завоевавший знаменитую Невесту из Рейнбоу?

– Адам!

Ну вот, из-за Джорджа Эрли волшебство момента разрушено. Приказав Киманчи ждать его за дверью салуна, Адам прошел внутрь, на каждом шагу кому-то улыбаясь, пожимая руки и отвечая на многочисленные приветствия. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он добрался до Айрис. А она, подхватив свои необъятные юбки, уже собиралась исчезнуть.

– Айрис! – сказал он. – Подожди, дай хоть взглянуть на тебя.

Она обернулась так резко, что разноцветная вуаль обвилась вокруг нее, подчеркнув тонкость талии.

– Адам? А я-то уж думала, ты не сумеешь вырваться.

– Как я мог не взглянуть хоть глазком на творение Лены?

– Но оно все же не сработало.

– Не понял?

– Ты не потерял дара речи.

– Нет, нет и еще раз нет! – запротестовал он. – Я и слова не мог вымолвить, увидев тебя. Думал, онемел на всю оставшуюся жизнь.

Айрис улыбнулась.

– Красивое платье, да? Настоящая Айрис Мерлин была, наверное, выше меня, и к тому же… ожерелья у меня нет… Но я чувствую себя в этом платье истинной Женщиной-Радугой.

Подобрав юбки, она медленно повернулась, привстав на цыпочки. Вуаль легкой разноцветной дымкой окутала ее плечи.

Пурпурный – символ страсти, оранжевый – счастья, желтый – ясного света…

Лена не поленилась и сделала точную копию платья с картины, до последней складки. Айрис была прекрасна. Шея, плечи и грудь отливали перламутровой белизной, подсвеченные буйством красок корсажа.

Розовый – знак нежной любви, зеленый – долгой жизни, бирюзовый – процветания…

Это платье скорее введет в соблазн, чем современные мини-юбки, решил Адам.

Лазурь – цвет надежды, индиго – знак вечности, фиолетовый – чтобы горе никогда не заглядывало в дом…

Но прекраснее всего, думал он, белый цвет ее кожи. Он умирал от желания ощутить ее мягкость, вдохнуть ее необыкновенный аромат.

– Знаешь, я тоже начинаю чувствовать себя им, – признался Адам, внезапно севшим голосом.

– Кем? – не поняла Айрис.

– Уинни Роландом.

Отступив на шаг, девушка подозрительно оглядела Адама.

– Нам надо идти, – сказала она. – Репетиция начинается. Вообще-то следовало заставить тебя то же переодеться в маскарадный костюм, но на первый раз сойдет и так.

– Айрис, погоди, – начал, было, Адам.

Но она уже исчезла.

В целом репетиция прошла весьма успешно, не считая разбитой коленки Эрли-младшего. Чересчур рьяно изображая бандита, он свалился с пони.

– Может, ты уже снимешь Ленин шедевр? – сказал Адам. – Она столько трудилась над ним.

Айрис вспыхнула, с любовью расправляя разноцветные складки шелка.

– Саманта! – крикнула она. – Дорогая, ты не могла бы подойти ко мне?

Пританцовывая, малышка в костюме ковбоя подбежала к ней. На поясе у нее красовался старинный револьвер с рукояткой, богато отделанной перламутром. Когда она бежала, он забавно подпрыгивал в такт, свисая чуть ли не до колен. Адам попытался спрятать улыбку. Пометав громы и молнии, Томми Киллиан все же вытащил из револьвера барабан с патронами и отдал девочке ставшую безопасной игрушку. Ортальная коллекция была снята со стены в гостиной и надежно заперта.

– Чем могу быть полезна, мэ-эм?

– Если тебе не сложно, принеси из салуна мою одежду. Я же пока перевяжу Билли разбитое колено.

– Будет сделано, мэ-э-эм!

– Мы будем в доме Адама. Ничего не забудь – и, пожалуйста, поторопись!

– Одна нога здесь, мэм, другая там!

Айрис хихикнула.

– Ну-ну, увидим, ковбой! – И повернулась к Билли: – А ты шагай за мной. Мы идем в гости к Адаму, он живет недалеко отсюда.

Колено Билли промыли и перевязали, а Саманты, несмотря на ее обещание «одна нога здесь, другая там», все не было. Билли, вволю нагородившись ролью храброго раненого героя, отправился на пони домой.

– Прости, – тихо сказала Айрис, когда они с Адамом остались одни, – я, наверное, оторвала тебя от важных дел в Рейнбоу. Но сегодняшняя репетиция была необходима. Куда же запропастилась Саманта?

– Возможно, красуется перед кем-нибудь еще, – пожал плечами Адам. – Сложно сказать. Зато мы одни, и я был бы только рад, если бы ты побыла Женщиной-Радугой еще немного.

Было забавно наблюдать, как краска смущения заливает белоснежную кожу Айрис. Стыдливый румянец, вспыхнув на нежных щеках, постепенно заливал стройную шею и плечи. Слегка нахмурившись, Айрис попыталась отстегнуть вуаль, прочно закрепленную в волосах. Но когда она вскинула руки, корсаж немного спустился вниз, еще более оголив прелестные груди. Адам судорожно сглотнул, чувствуя, что задыхается.

– Наверное, от ветра запуталась, – голос Айрис прозвучал непривычно глухо. – Никак не отцепляется.

– Давай помогу, – предложил Адам.

Подойдя к ней сзади, он не без труда распутал вуаль и отстегнул булавки. Прядь пепельных волос скользнула по его руке. Пышные, мягкие волосы, блестящие шпильки и булавки, таинственная прозрачность разноцветной вуали – все это кружило ему голову.

А ведь я уже делал это раньше, неожиданно подумалось ему. В прошлой жизни. Я был Уинни Роландом, великим махинатором здешних мест, полюбившим Невесту из Рейнбоу, поведшим ее к алтарю, положившим к ее ногам легендарное ожерелье и умершим на ее руках…

Да, никуда она не сбежала. Я просто странно уверен в этом. Айрис права, да, она права во всем.

И моя храбрая Айрис не сбежит, она не уедет от нас.

Моя Айрис.

– Спасибо, – поблагодарила Айрис – Дальше я сама. – Вытащив пару шпилек, она тряхнула головой, нисколько не заботясь о дальнейшей судьбе многочисленных шпилек и булавок, дождем посыпавшихся на пол. Вуали медленно, одна за другой, опадали на обнаженные плечи. Пурпурная, оранжевая, желтая, розовая, зеленая, бирюзовая, лазурная, цвета индиго, фиолетовая…

Адам позволил своим рукам коснуться волны ее шелковистых волос и скользнуть вниз, зарываясь в их блестящую глубину. Накрутив локон на палец, он медленно провел по нему губами, наслаждаясь изысканным запахом. Затем его ладони легли на ее нежную шею и заскользили вниз, к оголенным плечам. Ее кожа сказалась горячей на ощупь и опьяняюще мягкой и бархатистой. Она, как – наркотик, притягивала все сильней и сильней, и остановиться не было сил.