Роберта Ли - Во имя любви

Джейн не помнила, что ответила, ей захотелось уйти как можно быстрее, и с чувством неизъяснимого облегчения она вновь залезла в машину, с радостью прячась в ее укромных глубинах, поглощенная услышанным известием. Ей не пришлось раздумывать, для кого Николас купил брошь. Это было ясно как день.

— Куда вы хотите поехать, миссис Гамильтон?

Вопрос шофера вернул Джейн в настоящее, с усилием она заставила себя сосредоточиться, решив провести день в книжном магазине.

В окружении книг Джейн забывала обо всем на свете. Было уже четыре часа, когда она вновь вышла на улицу. Одна только мысль о возвращении в пустой дом заставила ее пойти и выпить где-нибудь чаю, и немного времени спустя она уже сидела за столиком в «Фортнамс».

Кэрол, которая по странному стечению обстоятельств потягивала чай в противоположном углу зала, каждое движение Джейн казалось обдуманным и невозмутимым, и она почувствовала непреодолимое желание разрушить ее спокойствие. Под влиянием момента она поднялась и прошла через весь зал.

Джейн была неприятно удивлена, увидев, как вдруг перед ней материализовалась Кэрол, утонченная как обычно, в изумрудно-зеленом костюме и в шляпке в тон.

— Привет, Джейн. Не видела тебя целую вечность. — В голосе Кэрол звучала насмешка. — Ты отлично выглядишь. Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

Джейн осторожно кивнула. Кэрол не заговорила бы с ней без причины, и Джейн, взяв себя в руки, ждала, что за этим последует. Ей не пришлось долго ждать; как только Кэрол уселась, она начала говорить:

— Вчера у меня был день рождения, ты не представляешь, что творилось с моей головой сегодня утром! Я ничего не делаю, только пью чай весь день.

Болтая, она непринужденным жестом расстегнула жакет и отбросила его на стул, открыв великолепную брошь из изумрудов и бриллиантов, приколотую к воротнику ее блузки.

Хотя Джейн уже догадалась, кому Николас купил брошь, она испытала шок, увидев ее так откровенно выставленную напоказ; ее реакция не осталась незамеченной.

— Что-нибудь случилось? — заботливо поинтересовалась Кэрол. — Ты ужасно побледнела.

— Слишком много времени провела на ногах, — с усилием ответила Джейн. — Я выбирала книги.

Против ее воли ее взгляд вновь устремился на сверкающие камни, и Кэрол торжествующе улыбнулась:

— Не правда ли, миленькая брошь?

— Очень.

— Ники подарил ее мне на день рождения. Он так щедр, я даже чувствую себя неловко.

— Это меня удивляет.

Губы Кэрол вытянулись в тонкую линию, но она лишь отодвинула стул и встала, забыв о своем намерении выпить чаю.

— Мне действительно пора. Я очень рада, что ты так хорошо держишься при таких неприятных обстоятельствах.

Когда девушка ушла, Джейн резко отставила чашку и с отвращением посмотрела на свое пирожное. Как легко Кэрол удалось лишить ее аппетита! Подозвав официантку, Джейн оплатила счет и вышла из ресторана, решив, что в следующий раз она зайдет в ресторан, только убедившись, что там нет Кэрол.

Когда она пришла домой, то сразу поняла, что Николас уже приехал, — через открытую дверь библиотеки она увидела его портфель. Она быстро вошла, но, к своему разочарованию, не нашла мужа там; когда она выходила из комнаты, появился дворецкий.

— Мой муж наверху? — осведомилась Джейн.

— Нет, мадам. Он приехал домой около пяти, но опять уехал несколько минут назад.

Чувствуя, что Девонс наблюдает за ней, она отвернулась и подошла к книжной полке.

— Он… мой муж сказал, когда вернется ужинать?

— Он сказал, что не вернется к ужину, мадам.

Не глядя, Джейн потянулась за книгой, не заботясь о том, какая ей попалась, лишь бы можно было спрятать за ней лицо.

— В котором часу вы сами будете ужинать? — спросил Девонс.

— Я не буду… — Она замолчала, изменив свое решение. — Принесите мне в комнату омлет и кофе.

— Очень хорошо, мадам. Сегодня отличный фильм по телевизору, я скажу повару, чтобы он приготовил ваш поднос до того, как начнется фильм.

— Спасибо, — пробормотала Джейн, не поднимая головы от книги до того момента, пока не услышала, как захлопнулась дверь. Затем она отложила книгу и бросилась в кресло. Как, должно быть, насмехается над ее семейной жизнью вся прислуга! Всего лишь несколько месяцев замужем, а ей уже приходится развлекать себя по вечерам телевизором. Она уже отдала должное желанию Николаса соблюсти приличия!

Слишком взбудораженная, чтобы расслабиться, она кружила по комнате, то поправляя вазу, то убирая пепельницу или бесцельным взором окидывая книжные полки. Если бы только она и Николас могли восстановить хоть часть их старой дружбы. Несколько раз, когда Николасу приходилось устраивать деловые обеды, она с удивлением замечала, что он оценивающе разглядывает ее, наблюдая, как она справляется с ролью хозяйки, и у нее возникало чувство, что в такие моменты он вспоминает их прежние отношения.

— Ты отличная хозяйка, — сказал он не далее как на прошлой неделе, когда они давали обед в честь газетного магната из Америки.

— Главное, — все правильно организовать, — ответила она, пытаясь скрыть удовольствие, которое доставил ей комплимент.

— Чтобы очаровать старика Эверитта, нужно нечто большее, чем организация. В следующий раз, когда мне придется иметь с ним дело, я приглашу тебя!

Еще несколько дней спустя она наслаждалась этими словами, пытаясь найти в них надежду на будущее. Но сейчас она поняла, что эти слова ничего не значили. Его волновала одна лишь Кэрол. Все, что ему было необходимо, — это свобода, чтобы жениться на ней.

Удрученная, она поднялась в свою комнату, помедлив у двери Николаса, более чем когда-либо тоскуя по его близости.

Ужин подоспел ровно в семь, но она только вяло поковырялась в тарелке; и хотя она попыталась посмотреть телевизор, ей было трудно сосредоточиться на эмоциональных передрягах других людей, ей хватало и своих собственных. В конце концов она выключила телевизор и пошла спать, но заснуть тоже не смогла: ее мысли постоянно крутились вокруг Николаса и Кэрол, эти два имени стучали в ее мозгу, как биение пульса. Ей не следовало выходить за него замуж; вся эта затея была бессмысленна. Вероятно, существовали какие-нибудь способы, как опротестовать завещание. И хотя мысль о расставании с Николасом была мучительна, она знала, что продолжать жить с ним в течение года будет для нее еще более мучительно, поэтому дала себе слово поговорить с ним об этом при первой возможности.

Она очнулась от легкой дремоты, услышав шаги в соседней комнате, и, включив настольную лампу, увидела, что часы показывали два тридцать ночи. Она слышала, как Николас расхаживает по своей комнате, и ее сердце болезненно забилось.