Марта Гудмен - Баловень счастья

Она покачала головой и криво улыбнулась.

– Ничего хорошего. Я чувствовала себя какой-то неприкаянной, не было опоры под ногами. И у меня возникло жгучее желание вылезти из этой ситуации, пробиться наверх, чтобы иметь возможность наслаждаться жизнью и не строить планы на будущее, которые могут рухнуть в одночасье.

– Я тебя понимаю. – Мартин мягко улыбнулся ей. – Итак, ты получила престижную, хорошо оплачиваемую работу.

Алисия засмеялась, но это был невеселый смех, в нем проскальзывала издевка. Ее взгляд стал вдруг колючим, и Мартин невольно поёжился.

– Тебе это так необходимо? – резко спросила она. – Чтобы это обязательно было нечто впечатляющее и престижное?

Он сразу почувствовал, как их взаимопонимание исчезло. Алисия бросила ему жесткий, бескомпромиссный вызов. Она откинулась на стуле, как бы устанавливал между ними дистанцию. Воздух был пронизан разрядами тока, как перед бурей. Мартин даже задержал дыхание, ожидая, когда Алисия обрушит на него свой гнев. Интуиция подсказывала ему, что сейчас надо быть предельно осторожным, а вслед за этим пришло убеждение, что для него не имеет ни малейшего значения, чем Алисия занималась до встречи с ним. Мартин не мог потерять эту женщину.

– Прости, если я допустил бестактность, – мягко сказал Мартин. – Прошу тебя... Мне действительно хочется знать, чем ты занималась дальше.

На щеках Алисии вспыхнули два ярких пятна.

– Я стала работать в салоне красоты в Лос-Анджелесе, который считался, наверное, самым фешенебельным в городе. Имя Дэна Вебера тебе что-нибудь говорит?

– Нет, – ответил Мартин. – В первый раз слышу.

Алисия махнула рукой, как бы не придав этому значения.

– Дэн пользуется огромной популярностью у известных и богатых людей, потому что он умеет создавать индивидуальный образ. На него произвел большое впечатление мой опыт, полученный в лондонском салоне красоты. Дэн взял меня на работу, но настоял, чтобы в сало не меня называли Элис. Так я превратилась в Элис Эдамс.

Она умолкла, надеясь, что Мартин наконец вспомнит ее, но выражение его лица не изменилось.

– Я не жалую модные салоны, Алисия, как бы извиняясь, сказал он. – Если у меня отрастают волосы, я еду в ближайшую парикмахерскую.

– Среди клиентов Дэна было очень много богатых мужчин, уж поверь мне, – иронично сказала Алисия и, помолчав, добавила: – Дело в том, что я... узнала, как живут богачи. Каждый заработанный мною цент я тратила на то, что бы появляться в престижных заведениях, общаться со светскими людьми, носить одежду от известных кутюрье. Я покупала ее сравнительно дешево в комиссионках, куда богатые клиентки нашего салона сдавали дорогие модные вещи, надев их всего один-два раза. Я была веселой, современной девицей, которая знала все светские сплетни и умела вести себя в обществе. Дэн научил меня, как надо льстить, уговаривать, на какие кнопки нажимать, чтобы перед тобой открывались все двери. Можно сказать, что я была... талантливой ученицей.

Горечь, отчетливо звучавшая в голосе Алисии, навела Мартина на мысль, что карабканье по социальной лестнице не принесло ей радости.

– В чем же была проблема? – тихо спросил он.

– О, я довольно долго плыла по течению, считая, что добилась успеха, живя по вашим правилам, то есть по правилам богатых, красивых, уверенных в себе людей. В результате в один прекрасный день один миллионер предложил мне выйти за него замуж, – небрежно бросила Алисия. – Мне даже казалось, что я влюблена в него. Вполне возможно, я приняла бы это предложение и стала его женой.

– Что-то, очевидно, случилось, что заставило тебя передумать, – предположил Мартин.

Алисия посмотрела на него ничего не выражающим взглядом.

– Ты случился, Марти, – с убийственным спокойствием произнесла она.

– Я?

Он ничего не понял, констатировала Алисия и пояснила:

– Я случайно услышала твой разговор с моим бывшим женихом у него на приеме.

Мартин потряс головой. Он все еще не мог связать факты воедино.

– У меня создалось очень четкое впечатление, что, на твой взгляд, «парикмахерша» не достойна быть женой Тони Карсона, – насмешливо продолжила Алисия. – И то, что он ответил тебе, открыло мне глаза. Я поняла, что жила в мире иллюзий.

Мартин был в шоке, который накатывал на него волнами по мере того, как к нему возвращалась память: что он сказал Тони, что тот ответил ему, первоначальное ощущение, что он где-то видел Алисию раньше, ее плохо скрываемое презрение к ним обоим и к Монике, возможно, ее желание поквитаться с ним, ее бегство от него, нежелание продолжать интимные отношения, расспросы о его отношениях с Тони...

Официант принес блюдо с устрицами. Мартин молчал, потрясенный открывшейся правдой, которая теперь могла изменить его отношения с Алисией.

Она бросила официанту «спасибо», и они остались вдвоем.

Напустив на себя независимый, даже немного вызывающий вид и не обращая внимания на его состояние, Алисия вооружилась приборами и, метнув на Мартина дерзкий взгляд, сказала:

– Приятного аппетита!

Мартин вздрогнул.

Алисия воткнула нож в створку раковины и извлекла устрицу.

Время расплаты, подумал Мартин.

Ему стало плохо.

15

Алисия отправляла в рот одну устрицу за другой, запивала их вином и радовалась тому, что заказала блюдо, которое не надо жевать. Но ее все равно удивляло, что скрученный от внутреннего напряжения желудок не отвергал этот нежнейший деликатес. Она будто превратилась в комок нервов и даже боялась поднять глаза на Мартина. Выражение шока, застывшее на его лице, только усиливало страдания Алисии.

Это конец, подумала она. Он ожидал, разумеется, что я выберу более интеллектуальную профессию. Алисии было стыдно сейчас за те глупости, которые она наделала в прошлом. За то, что много лет обманывала себя, гоняясь за миражом. Выкручивалась, чтобы одеваться по последней моде, из кожи лезла вон, чтобы посещать престижные места и общаться с представителями так называемого светского общества. Все это была мишура, лишенная глубины и реального значения.

Алисии было больно осознавать, что она потратила столько времени впустую. Эта боль накапливалась и ней постепенно, но Алисия загоняла ее поглубже, не давая вырваться наружу. И вот сейчас этот нарыв приоткрылся, и ей стало вдвойне хуже оттого, что в ее жизни появился мужчина, который заполнил собой все ее существо и который хотел ее.

Мартин, сидевший до сих пор неподвижно, взял наконец вилку. Алисия смотрела, как с его тарелки медленно исчезают устрицы. Она видела, что Мартин заставляет себя есть, принуждает себя сидеть с ней за одним столом, прячет свои мысли за фасадом вежливости. Воспитанные люди обычно не устраивают сцен, они сохраняют приятную мину до конца мероприятия, а затем с достоинством отправляются домой.